Чтение 23–й страницы книги ~Обед у людоеда~

- Сейчас, - пробормотала я и отодвинула засов.

В ту же секунду из сортира вылетел парень лет тридцати, здоровенный и
неуклюжий, как белый медведь. В мгновение ока он ухватил меня за рукав и
проорал:

- Попалась, гадина!

- Ничего себе! - возмутилась я. - Мог бы и спасибо сказать.

- Ах ты, дрянь! - озверел он и достаточно сильно и больно пнул меня в
живот кулаком.

- С ума сошел! - взвизгнула я и ударила его носком ботинка по колену. -
Крыша поехала, что ли?

- Сейчас у тебя голова съедет, - пообещал выпущенный из сортира хулиган и
попытался приложить меня о железную кабинку.

Я заорала и начала отбиваться что есть сил, на шум сбежались зеваки и тут
же, откуда ни возьмись, появились два милиционера, которым на двоих едва
исполнилось сорок лет.

- В чем базар, граждане? - спросил один, розовощекий и пухлогубый
блондин, старающийся выглядеть солидно.

- Да бабы у вас тут, в Москве сраной, все дряни, - с чувством произнес
мужик, продолжая пинать меня тяжелыми ботинками, - бизнес придумала,
сволочь.

- Изложите внятно суть происшедшего, - потребовал второй мент, - и
попрошу документы. Парень вытащил паспорт.

- Ага, - удовлетворенно отметил сержант, - гражданин Украины, а где
регистрация?

- Ты чего, с глузду съехал? - поинтересовался мужик. - Какая такая
регистрация? Я проездом тут, ночью уезжаю.

- А где билет?

- Не купил еще.

- Пройдемте в отделение, - хором велели менты.

- Интересное дело! - завопил мужик. - А эту дрянь отпустите? Знаете, чем
она занимается?

И он рассказал невероятную историю. Звали его Николай Кружко, и ни в чем
плохом он никогда не был замешан. Абсолютно добропорядочный гражданин, даже
налоги в своем Киеве платит аккуратно.

- Сто лет мне ваша Москва чумная не нужна, - злился он, - да тетка в
Тамбове заболела.

Поезда Киева-Тамбов не существует. Вот и пришлось Мыколе ехать до Москвы.
Но в столицу экспресс прибыл в девять утра, а тамбовский скорый отправляется
только в одиннадцать вечера. Кружко пошел шататься по Первопрестольной,
дивясь на изобилие товаров и продуктов да пугаясь цен. В конце концов
организм потребовал свое, и тут Николай увидел голубые будочки, а около них
простого вида тетку в китайской куртке.

Заплатив четыре рубля, Кружко воспользовался туалетом, а когда захотел
выйти, дверь оказалась запертой, Решив, что произошло недоразумение, парень
постучал. Но дежурная не собиралась отпирать, более того, она заявила, что
вход в туалет стоит четыре рубля, а выход - сотню.

Я хихикнула. Ну надо же. Володя Костин рассказал мне, что подобный бизнес
существует в арабских странах, где дурят туристов из Европы. Предлагают
глупым белым людям покататься на верблюде за копейки и самым честным образом
их возят. Вот только когда приходит время слезать с горбатого, начинаются
проблемы. Покинуть "корабль пустыни" можно лишь тогда, когда он лежит. Так
вот за то, чтобы уложить верблюда, погонщики просят немалую сумму. И, как
правило, получают ее. Привыкшее к зною животное может безо всякого вреда для
здоровья простоять целый день под палящим солнцем, а туристы не настолько
выносливы, через минут десять ломаются и готовы отдать что угодно, лишь бы
убраться в тенек. У нас верблюдов нет, зато есть общественные туалеты.
Мыкола в полном негодовании принялся колотиться в кабинке, но железная дверь
даже не дрогнула, а дежурная была непреклонна. В конце концов мужик сдался,
просунул в щель сторублевую бумажку, но дверь не открылась. Взвыв от обиды,
Кружко забил в створку кулаком, и тут наконец мошенница загремела
шпингалетом.

- Я шла мимо, - отбивалась я, - услышала вопли и отодвинула щеколду,
думала, мальчишки баловались.

- Врет, - заявил парень, - это она, я узнал. Куртка розовая, шапочка
серая...

- Да в таких куртках пол-Москвы ходит!

- Ага, - заявил Николай. - А это что, глядите! Милиционеры уставились во
все глаза на сторублевую купюру, валявшуюся на снегу.

- Выбросила, гадина, - бушевал Кружко, - чтобы улик не было!

Ну не идиот ли! Да у меня в кошельке лежат три точно такие же бумажки,
все одинаковые, розовые...

Но патрульным последний аргумент показался весомым, и они потащили нас в
отделение.

В дежурной части я строго сказала:

- Вот что, господа, я имею право на телефонный звонок.

- Ты адвокат? - насторожился полный, похожий на небритого кабана капитан.

- Нет, но закон я знаю!

- Здесь я закон, - хмыкнул капитан, - а ты мошенница. Давно поймать
хотели.

- Немедленно позвоните вот по этому номеру майору Костину, майору
Самоненко или майору Митрофанову...

- Зачем? - насторожился капитан. - Да кто вы такая?

Отметив, что "кабан" перешел со мной на "вы" я гордо ответила:

- Полковник Романова, к сожалению, не имею при себе документов, но эти
люди подтвердят мою личность. Давайте, капитан, шевелитесь, мне недосуг с
вами время терять...

То, что произошло дальше, лишний раз доказывает: если держаться в милиции
нагло и с апломбом, бравые сотрудники правоохранительных органов теряются. К
тому же они все боятся начальства. Капитан поверил "полковнику"
безоговорочно, потому что до выяснения личности запер не в обезьяннике, а в
кабинете, правда, с решетками на окнах, и даже дал почитать газету
"Петровка, 38".

Я легла на продавленный диван, вытянула ноги и поежилась. Топить уже
перестали, а холод стоит зверский, так и простудиться недолго, могли бы чаю
предложить с булочками!

Где-то через час загремел замок, и в "тюрьму" вошли неизвестный мне майор
и Слава Самоненко.

- Полковник Романова, - сказал Славка, - за вами приехали.

Решив не выпадать из роли начальства, я рявкнула:

- Почему так долго, просто безобразие!

- Уж извините, - сказал майор, - но у нас столько жалоб на женщину, что
возле туалетов промышляет, никак не поймаем!

- Что же тут трудного? - удивилась я. - Она же двери открывает после
того, как деньги получит? Неужели никто еще ее за руку не схватил?

- Хитрая она очень, - пояснил майор, - работает на пару с мужиком-бомжом.
Дожидается, когда настоящая дежурная на обед уйдет, и садится у будочек.
Всех подряд не обирает, выискивает хорошо одетых мужчин и женщин да каким-то
невероятным образом вычисляет провинциалов, справедливо полагая, что те
будут менее конфликтны, чем москвичи. Затем запирает щеколду, требует сто
рублей, но сама никогда не открывает туалет, отходит в сторону и смешивается
с толпой. Потом к сортиру подходит бомж и освобождает узника. Его,
естественно, не бьют. Мужик с самым честным видом бормочет:

- Иду мимо, а ты орешь, вот и решил помочь.

Поскольку в туалет впускала женщина и сто рублей требовала тоже она, то
бомжу доставались благодарность и мелочь на пиво.

- Почему же сегодня она деньги не взяла? - удивилась я. - Сторублевка-то
у будки валялась!

- Черт ее знает! - в сердцах воскликнул майор. - Может, патруля
испугалась!

- Пойдемте, полковник, - велел Самоненко. Мы вышли на улицу, Славка
открыл побитые "Жигули" и сурово сказал:

- В следующий раз представляйся генералом или уж сразу маршалом!

- А что, бывает маршал милиции? - изумилась я.

Самоненко сердито сказал:

- Садись.

- Спасибо, на метро быстрей.

- Садись, говорю.

Я покорно влезла в салон, и "пятерка", дребезжа всеми внутренностями,
покатила по проспекту. Кто уверен, что сотрудники МВД все поголовно берут
взятки, пусть взглянет на этот, с позволения сказать, автомобиль, сразу
изменит свое мнение.

- Здорово тетка придумала, - вздохнула я, чтобы нарушить тягостное
молчание.

Славка притормозил у светофора и, закуривая, ответил:

- Бизнес на говне прибылен для всех.

- Что ты имеешь в виду?

- Сама посуди. Передвижная кабинка стоит примерно тысячу долларов,
сколько это по курсу?

- Ну, примерно двадцать девять тысяч!

- Давай считать тридцать. Теперь раскинь мозгами: один заход приносит
четыре рубля, в день такую кабинку посещает около трехсот человек, значит...

- Тысяча двести, - протянула я, - за месяц окупится.

- И начнет приносить чистую прибыль, - закончил Славка. - Представляешь,
какой богатенький Буратино хозяин клозетов? Обслуживать их копейки стоит,
бабульки-дежурные ерунду получают, очищать бак тоже недорого. Между прочим,
у будок есть срок эксплуатации, угадай, куда их девают, когда он прошел?
Дачникам продают.

- Правда?

- У меня приятель такую за двести баксов купил и на огороде поставил, -
пояснил Самоненко, сворачивая к дому, - доволен страшно, деревянный