Чтение 23–й страницы книги ~Спят усталые игрушки~

Костя со стоном опустился в кресло и зарыдал.

- На, - протянула ему стакан Люда, - и прекрати истерики, это
отвратительно. Зачем ходишь сюда без конца?

- Я люблю тебя, - тихо сказал парень.

- Не верю, - нахмурилась Мила. - Почему? - удивился Константин.

- Тот, кто любит, не станет приносить дорогому человеку неприятности, а
ты мне жить не даешь, - отрезала бывшая любовница.

- Вернись! - взмолился Костя, и крупные слезы покатились у него по щекам.

Гале стало жаль парня, но Шабанова даже не переменилась в лице.

- Уходи немедленно, - велела она, - и больше не появляйся, надоел!

Парень покорно побрел к двери, потом повернулся и умоляюще попросил:

- Оставь ребенка, не убивай, мы с мамой заберем и сами воспитаем.

- Не неси чушь, - отозвалась Мила, причесываясь.

- Хочешь, мы его купим? - предложил Костя.

- За сколько же, интересно? - спросила Шабанова, усмехаясь.

- Сорок тысяч баксов дадим, - твердо ответил Костя/

Люда замерла с расческой у зеркала.

- Сколько?

- Сорок тысяч "зеленых", - повторил парень, - не сомневайся, у мамы есть,
в случае чего дачу продадим и сразу всю сумму вручим, наличными.

Шабанова на секунду растерялась и посмотрела на Галю. Медсестра, и без
того чувствующая себя не слишком удобно, моментально пробормотав: "Пойду за
ватой", выскочила в коридор.

- Дальше что? - в нетерпении поторопила я женщину.

- А ничего, - пожала плечами Галя, - ее Калерия уволила, а потом и меня
заодно, все знали, что мы дружим. Больше не виделись.

- Когда это случилось?

- Год назад, может, она и родила от Кости, только не знаю точно.

Я поглядела в большие ясные глаза Гали и поинтересовалась:

- Зачем вы звонили Тамаре Рыклиной и сообщили об измене Леонида?

Галины красивые глаза необычного орехового оттенка забегали из стороны в
сторону.

- Кто же придумал про меня такую гадость?

- Алла Мостовая.

Королева налила до краев стакан минеральной воды и в два глотка
опустошила его.

- Ну сказала, подумаешь! Меня Милка попросила!

- Да зачем? Может, Тамара никогда бы и не узнала о любовнице мужа,
глядишь, все живы сегодня были бы.

Галя хлопнула стаканом об стол, он жалобно тренькнул, и остатки минералки
фонтаном выплеснулись на скатерть.

- Нечего из меня убийцу делать! Тамарка сама виновата! Знаете, чем его
Милка взяла?

- Ну?

- Да постелью, легла с ним, потрахалась, мужик и разобрался, что к чему.
Тома, царство ей, конечно, небесное, слегка ненормальная была.

- Почему?

- Ей бы в девятнадцатом веке родиться, для нашего явно не подходила.
Дневник вела, душевные переживания записывала. Романтична без меры. Вечером
Леня приходит - на столе свечи, цветы, тихая музыка и Тамарка с душевным
разговором.

- Разве это плохо?

- Ха, - хохотнула Галя, - только к ужину у нее одна вареная капуста. На
роскошных тарелках, вокруг салфеточки да приборчики - небольшой кусочек
капустки или горстка овощей. Много есть, по ее мнению, признак вульгарности.
Пиво пьют только невоспитанные люди, полагается из хрустального фужера
глоточек вина. А уж в кровати!..

Галочка безнадежно махнула рукой.

- Да бедный Ленька неделями подход к ней искал. Тамара могла только в
соответствующем настроении, вот он его и создавал: букеты, комплименты,
признания. Секс ей тоже казался вульгарным. Ну какой мужик такое выдержит?
Хотя Леня все-таки долго терпел, пока на Милку не кинулся. А та без особых
задвигов: хочется - пожалуйста. Правда, ненадолго ее хватало. Несколько
месяцев, а то и недель... глядишь, у нее уже новый.

- Вы же говорили, что мужчины ее бросали... Галя вздохнула.

- Тех, кому Мила нравилась, она сама прогоняла, а тем, кто ей по душе
был, навязывалась, только теперь уже ее гнали. Странная закономерность. И
еще одна деталь - очень уж дико протекали некоторые ее романы.

- Почему?

- Ну посудите сами. Что с Леней, что с Костей, что с Жорой - одинаково.

- Жора? Кто такой?

- Был у нее такой Георгий Рощин, - отмахнулась Галя, - да не в нем дело.
Леньку Мила почти четыре года знала и никакого внимания на него не обращала.
Потом вдруг - любовь месяца на два и разрыв. Костю тоже вначале откидывала,
нос воротила, вдруг - страстные признания, амур до гроба и снова
скорый-скорый развод, да и с Жориком то же самое. Милка большущую частную
клиентуру имела, и Жорка к ней довольно долго ходил, пока она ему сама на
шею не бросилась. И еще... У каждого существует свое понятие о красоте.

Я кивнула: безусловно. Некоторые мои знакомые, разойдясь, ухитрялись
снова выйти замуж за мужиков, удивительно похожих на бывших мужей.

- Милке нравились высокие парни, блондины, крупные, пусть даже
располневшие, - рассказывала Галя, - а Леня, Костя и Жора совсем иного типа
- мелкие, темноволосые. Костик вообще на подростка похож. Люда все
посмеивалась - ну и угораздило кавалера заиметь, каблуки не наденешь,
приходится в тапочках бегать. И вдруг такие страстные чувства, просто
непонятно.

Я закурила "Голуаз", мне в этой истории тоже почти все непонятно. Галочка
вытащила пудреницу и обозрела лицо.

- Ну что ж, пора на службу. Я, естественно, оплатила счет и как бы между
прочим поинтересовалась:

- Телефончики Калерии Львовны и Георгия не дадите?

- Откуда они у меня? - удивилась Галя и посоветовала:

- А вы в поликлинику езжайте. Калерия, наверно, директорствует, а Георгий
зубы лечить ходит, в регистратуре карточка с адресом есть.

Дельная мысль. Проводив Галину до ворот, я посмотрела ей вслед. Женщина
шла ровной, упругой походкой, не оглядываясь, хотя, наверное, чувствовала на
себе мой взгляд. Теплое весеннее солнце радостно освещало надгробия и
холмики, где-то весело кричали дети. Внезапно откуда ни возьмись прилетела
стая ворон. Со скрипучим карканьем противные птицы расселись на ветвях
огромной березы у ворот и начали базар. Отчего-то мне стало холодно и как-то
не по себе. Что-то во всей этой истории пугало. Так немеет спина, когда
поздним вечером идешь одна по пустынной улице. Вроде никого нет, а душа
уходит в пятки.

Резко повернувшись, я побежала к "Вольво". Хватит, пора уезжать, на
погостах всегда приходят в голову страшные мысли - место такое, неприятное.

Глава 12

В регистратуре клиники сидела уже другая дежурная. Часы показывали
четыре понятно, поменялась смена.

- Здравствуйте, - бодро сказала я, - вот, давненько не заглядывала.

- Плохо, - сразу пошла на контакт молоденькая медсестра, - зубы
полагается раз в полгода осматривать.

- Недосуг, - махнула я рукой. - Калерия Львовна в каком кабинете?

Девушка постучала карандашиком по столу.

- Доктор Образцова больше у нас не служит.

- Надо же, - изобразила я отчаяние, - я так к ней привыкла.

- Могу посоветовать Калистратову, - доверительно шепнула регистраторша, -
изумительно работает.

- Нет, лучше подскажите, где искать Калерию Львовну...

- Работаю совсем недавно... - завела медсестра и осеклась, увидав у меня
в руке двадцатидолларовую купюру.

Не говоря больше ни слова, она подошла к какому-то ящику и спросила:

- Домашний адрес устроит?

- Прекрасно, - обрадовалась я, - телефончик посмотрите.

- Здесь только адрес, - сообщила девушка, - улица Генерала Котова, дом
пятнадцать, квартира сорок четыре.

- И еще поглядите координаты Георгия Рощина, он сюда зубы лечить ходит, -
обнаглела я.

Но приветливая медсестричка, очевидно, решила, что двадцать баксов -
вполне подходящая сумма за две справки, потому что тут же ушла куда-то за
стеллажи, густо уставленные карточками. Время тянулось томительно. Я
наблюдала, как медленно перескакивает на часах минутная стрелка. Отчего тут
не заведут компьютер?

Наконец регистраторша вынырнула, держа в руках потрепанную книжечку.

- Рощин Георгий Петрович, он?

Я кивнула. Отчества не знаю, но надеюсь, что в поликлинику обращался
только один человек с такими данными.

В "Вольво" уселась поудобней и набрала телефон Рощина. Звонкий детский
голос крикнул:

- Алло?

- Позови, пожалуйста, Георгия Петровича.

- Здесь такие не живут, - жизнерадостно сообщил ребенок и шлепнул трубку.

Пришлось накручивать номер заново. На этот раз подошла женщина.

- Извините, но мне дали телефон и сказали, что это квартира Рощина.

Незнакомая собеседница помолчала секунду, потом осторожно спросила:

- А вы ему кем приходитесь?

- Никем. Просто приехала из Парижа, а общие приятели попросили посылку
ему передать, так, ерунда - рубашку и пуловер.