Чтение 23–й страницы книги ~Чудеса в кастрюльке~

- Так, ага! "Если обильное слюнотечение мешает вам спать..."
- Это что, - взвился муж, - у меня слюни, как у ротвейлера,
потекут? Никогда! Забирай эту дрянь!
- Да успокойся и дослушай до конца! "...Вам спать,
отодвиньте загубник. Чтобы устройство не выпало во время сна
изо рта, зафиксируйте его тесемкой, которая прилагается к
УПР-ЛХ". Вот видишь, какая хорошенькая розовая ленточка, все
продумано, на мой взгляд, крайне просто. Берем соску,
засовываем язык в дырку, запихиваем загубник и привязываем.
В результате ты имеешь здоровый, крепкий сон, впрочем, я
тоже больше не мучаюсь, выслушивая твои рулады. Смотри,
дальше написано: "...улучшает состояние центральной нервной
системы, нормализует дыхание, повышает обогащение крови
кислородом, предотвращает скачки давления и снижает риск
развития сердечно-сосудистых осложнений". Ну будь умницей,
примерь!
- Прямо панацея, - хмыкнул Олег, - но, сдается мне, эффект
будет другой. С языком, засунутым в дырку, с капающими
слюнями, да еще с розовой ленточкой вокруг шеи мне ни за что
не заснуть!
Я демонстративно зашмурыгала носом.
- Ладно, - сдался муж, - куда язык совать?
- Сюда.
Олег покорно запихнул "соску" в рот.
- Ну как, удобно?
Куприн молча помотал головой.
- Ничего, сейчас подрежем, давай сюда.
- Матерь божья, спаси, - понеслось из комнаты, - караул,
погибаю, дом взорвался! Люди! На снегу сижу! Помогите!!! А-а-
а...
Не говоря ни слова, мы с Олегом рысью понеслись в спальню,
где мирно почивала баба Клава. За нами бежали Томочка,
Кристина и Семен.
Я щелкнула выключателем. Яркий электрический свет озарил
пустую кровать.
- Бабка-то где? - недоуменно спросил Сеня.
- Матерь божья, умираю! - раздалось с балкона. Столкнувшись
у двери, мы с Томочкой рванули ее на себя, противный,
пронизывающий ветер просвистел по ногам, а перед глазами
открылась дивная картина.
Баба Клава сидит на кафеле прямо в небольшой куче мокрого
снега и орет дуриной.
- Тише, - цыкнул Семен, - что ты на балконе делаешь?
- Так взрывом вынесло, - пояснила бабка, - ой, ой, холодно.
Мы с Тамарой с трудом поставили грузную старуху на ноги.
- Вы живы? - спросила бабка.
- Пока да, - рявкнула я, - здоровы и веселы, с чего нам
умирать?
- Так дом взорвало!
- Может, у нее синильный психоз? - задумчиво
поинтересовалась Томочка. - Случается такое с пожилыми
людьми...
- Это не психоз, а глупость, - продолжала злиться я! - Ну-
ка, баба Клава, отвечай, за каким шутом тебя на балкон
понесло?
- Какой балкон! - возмутилась Маринкина мать. - В туалет
средь ночи подхватилась, торк дверь, а там, мама родная,
улица со снегом! Ну все, думаю, взорвали нас чеченцы на....
- Не материтесь, пожалуйста, - поморщилась Тома, - тут
девочка стоит.
- А кто матерится? - изумилась баба Клава. - Я просто
разговариваю.
- Вы на балкон пошли, - попробовала прояснить ситуацию
Кристя, - туалет в коридоре, налево.
- Да? - изумилась глуповатая бабуська. - Всегда с постели
слязаю, направо торкнусь, и вот он, урыльник!
Я тяжело вздохнула. Все понятно. Баба Клава заснула, а когда
ей захотелось выйти, на автопилоте повернула в привычную
сторону, нащупала ручку и оказалась на балконе. Если бы я не
погасила свет, никакого переполоха бы не случилось.
- Ложись спать, все в порядке, - велел Семен.
Баба Клава покорно влезла на кровать и вдруг, тыкнув рукой в
сторону Олега, вновь заорала, словно матрос, увидавший землю
на терпящем бедствие корабле:
- Матерь божья! Глядите!
Я повернулась и кинулась к мужу.
- Олег! Что с тобой?
Несчастный Куприн краснел, вернее, синел на глазах, рот он
упорно не открывал и никаких звуков не издавал.
- У него инсульт! - воскликнула Тамара. - Скорей, Сеня,
клади Олега на кровать, Кристя, вызывай "Скорую"!
В безумной тревоге я заметалась возле лежбища бабы Клавы,
глядя, как Семен осторожно устраивает Куприна на грязной
подушке. Окончательно убедило меня в серьезности заболевания
поведение супруга. Он не сопротивлялся, а тихо лег в чужую
кровать, не издав при этом ни звука.
- Вытри его платком, - шепнула Тамара, - вот ужас, челюсть
парализовало, слюна течет.
Я метнулась в ванную, притащила полотенце и принялась по-
идиотски присюсюкивать:
- Ерунда, милый, прямо-таки чепуха. Сейчас приедет доктор,
сделает укольчик, и мигом станешь здоровеньким, потерпи
секунду.
Внезапно Олег ткнул рукой в направлении своего лица и
замычал. Еле сдерживая слезы жалости, я забормотала:
- Спасибо, дорогой, я тоже очень люблю тебя, не волнуйся,
все будет хорошо!
Куприн сделался синим и стал издавать совершенно невероятные
звуки, больше похожие на стоны недужной коровы, чем на
человеческую речь.
- Бога ради, - кинулась к нему Томуська, - лежи спокойно, не
дергайся. Инсульт сейчас лечат, на ноги ставят за неделю, не
волнуйся!
Олег продолжал хрипеть, затем он попытался сесть. Мы все,
кроме бабы Клавы, повисли у него на плечах с воплем:
"Лежать!" Олег снова откинулся на подушку и замычал,
размахивая руками. Потом он схватил карандаш, лежавший на
тумбочке, и сделал вид, будто пишет.
- Бумагу-то ему дайте, - отмерла баба Клава, - небося
завещанию оставить хочет. Экий он свекольный, прям жуть
берет! Кабы не помер в одночасье! Да, сразу видать, не
жилец!
Услышав последнее заявление, Кристя схватила бабу Клаву за
жирное плечо и мгновенно вытолкала в коридор.
- Эй, девка, - возмутилась старуха, - о..а совсем? Чаво
пинаешься?
Я хотела было пойти на вопль и треснуть противную бабку, но
тут в дверь позвонили. В полной уверенности, что прибыла
"Скорая помощь", я рванула створку и увидела Ленинида и
какого-то дядьку.
- Привет, доча, - радостно сказал папенька, - вот, трудимся
с Петрухой, уже потолок в кухне размыли. Ты бы нам пожрать
сгоношила, а то желудок подвело. Яишенку можно, с салом...
Потом он осекся и другим тоном поинтересовался:
- Случилось чего?
Я посмотрела в его простоватое лицо с мелкими глазами и
неожиданно сделала то, что никогда не совершала раньше.
Шагнула вперед, уткнулась в шею папеньки и разрыдалась.
- Ну, доча, - забормотал Ленинид, неумело гладя меня по
волосам, - ну, ну, будет. Не реви, любому горю помочь можно.
Зарплату потеряла? Так я дам!
Я вытерла сопли о его рубашку и сказала:
- Ох, папка, рубли тут ни при чем.
- Деньги всегда при чем, - философски отметил Ленинид, -
только, вижу, дело и впрямь плохо, коли ты меня папой
кликать начала.
- У Олега инсульт, парализовало челюсть, говорить не может,
- зарыдала я.
Ленинид рванул по коридору, мы с Петрухой порысили за ним.
- Эта ерунда, - заорал папенька, влетая в спальню, - слышь,
Олег, руки-ноги шевелятся? Куприн кивнул.
- А сесть можешь?
Муж начал приподниматься.
- Ой, не надо, - испугалась Томочка.
- Пусть встанет, - остановил ее Ленинид, - ну, давай,
пройдись.
Куприн дошел до окна.
- Вот, - обрадовался Ленинид, - здоровый совсем, а что языка
лишился, так даже лучше, в семейной жизни немота только
плюс.