Чтение 23–й страницы книги ~Светлый лик смерти~

эта новая работа, все вернется на круги своя: полная зависимость от вне-
запных решений Стрельникова, скандалы с Ларисой, еще больший отход от
науки. Хотя куда уж дальше...

Он перевернулся на другой бок и снова прикрыл глаза.

Начинать новый день не хотелось. Может быть, удастся еще немного под-
ремать? Со стороны дороги послышался шум автомобильного двигателя. Том-
чак даже прислушиваться не стал, все равно ведь не к нему, кому он нужен
в будний день с утра пораньше? Однако он ошибся. Двигатель замолк как
раз возле его участка, послышались голоса, а спустя минуту раздался
громкий и уверенный стук в дверь.

- Вячеслав Петрович! Откройте, пожалуйста! Вы дома?

- Минуту! - крикнул Томчак, неохотно откидывая одеяло и выползая в
холодный осенний день, в котором не будет ни работы, ни радости, а
только одна сплошная тоска. Ну, еще, может быть, неприятности. Но ничего
приятного уж точно не будет.

Он натянул спортивный костюм, всунул ноги в пляжные тапочки и пошел к
двери. На пороге стоял сутулый мужчина в мятом костюме и в очках, вид у
него был смущенный, растерянный и совершенно нелепый. Чуть дальше, за
его спиной, маячили еще четверо. Одного из них Томчак узнал, это был тот
самый оперативник, который беседовал с ним после убийства Милы.

- Старший следователь Мосгорпрокуратуры Ольшанский, - представился
сутулый нелепый человечек, - зовут меня Константином Михайловичем. Вы
позволите мне войти?

- Да, - растерянно пробормотал Томчак, - проходите.

К его удивлению, следователь вошел и сразу же прикрыл за собой дверь.
Остальные четыре человека остались на улице, причем даже не сделали по-
пытки войти в дом. Как будто так и надо!

- Сейчас, уважаемый Вячеслав Петрович, вы будете допрошены в качестве
свидетеля по делу об убийстве Людмилы Широковой, невесты вашего близкого
друга. По результатам допроса я приму решение о проведении обыска на ва-
шей даче.

Ольшанский неторопливо уселся за стол на веранде, достал из портфеля
папку и начал заполнять какой-то бланк.

- Паспорт принесите, пожалуйста, - негромко, словно себе под нос,
сказал он.

- Зачем?

- Так положено.

- А если у меня нет? Я же на даче, в конце концов, зачем мне здесь
паспорт?

- Так положено, - терпеливо повторил следователь. - Я не имею права
допрашивать свидетеля, не установив достоверно его личность.

- Значит, если у меня нет паспорта, вы не будете меня допрашивать? -
почему-то обрадовался Томчак.

- Ну почему, буду, - Ольшанский скупо улыбнулся, только краешками
губ. - Вашу личность подтвердит майор Коротков, он вас уже допрашивал
несколько дней назад по моему поручению. А паспортные данные я перепишу
из предыдущего протокола.

- Но вы же сами сказали, что не имеете права...

- Вячеслав Петрович, здесь нет предмета для обсуждения. Если бы мы не
могли допрашивать всех тех, у кого с собой нет документов, мы бы выгля-
дели весьма смешно и довольно бледно в глазах и преступников, и всего
населения. Не понимайте мои слова буквально. Итак, Вячеслав Петрович,
когда вы в последний раз виделись с Владимиром Алексеевичем Стрельнико-
вым?

- Недавно.

- Поточнее, пожалуйста.

- Ну... Он приехал в пятницу во второй половине дня и уехал отсюда в
воскресенье.

- Утром, днем?

- Ближе к вечеру.

- Для чего Стрельников приезжал к вам?

- А для чего приезжают к друзьям? - зло отпарировал Томчак.

- По-разному, - пожал плечами Ольшанский, - кто как. Одни - чтобы
что-то рассказать, другие, наоборот, чтобы выслушать ваш рассказ, третьи
выполняют долг вежливости и навещают больных или страдающих. Если повы-
сить уровень обобщения, то в одних случаях к друзьям приходят, чтобы
оказать им помощь, а в других - чтобы эту помощь получить. К какому из
этих двух случаев относился последний визит Стрельникова к вам на дачу?

- Он хотел собраться с силами перед похоронами Милы, неужели это не-
понятно?

- Почему же, вполне понятно. Стрельников обращался к вам с какими-ли-
бо просьбами или поручениями?

- Нет. Он просто хотел побыть в тишине, подальше от людей и телефон-
ных звонков.

- Вячеслав Петрович, подумайте, пожалуйста, и скажите, есть в этом
доме или на территории вашего участка какиелибо предметы, принадлежащие
Стрельникову?

- Нет. Если вы имеете в виду то, что он привез с собой...

- А что он привез с собой?

- Продукты, спиртное.

- И больше ничего?

- Больше ничего.

- Дача самого Стрельникова находится где-то рядом?

- Да, вон там, ее из окна видно.

- Почему же он провел эти дни не у себя на даче, а у вас?

- Он... Он ушел от жены, это случилось давно... Дачу оставил ей. Он
там вообще никогда не появляется, кроме тех случаев, когда Алла сама
просит его приехать. Починить чтонибудь или помочь на участке.

- В этот раз он на свою дачу не заходил?

- Нет.

- Вы совершенно уверены?

- Разумеется. Мы все время были вместе.

- А ночью? Мог он выйти из дома так, чтобы вы этого не заметили?

- Вряд ли. Мы спали в одной комнате. Я бы услышал. Я сплю чутко. Пос-
лушайте, к чему эти вопросы?

Ольшанский проигнорировал вопрос Томчака.

- Оставлял ли Стрельников в вашем доме что-нибудь?

- В каком смысле? - не понял Томчак.

- Может быть, дал вам что-то и просил сохранить. Не было такого?

- Не было. Он ничего у меня не оставлял.

- Ну что ж, Вячеслав Петрович, вам предлагается добровольно выдать
следствию все не принадлежащие вам предметы, в том числе те, которые
принадлежат Владимиру Алексеевичу Стрельникову.

- Но я же сказал вам, у меня нет...

- Я понял, Вячеслав Петрович, я прекрасно вас понял. Еще раз предла-
гаю вам добровольно выдать то, что у вас оставил Стрельников. В против-
ном случае на вашей даче будет произведен обыск.

- С какой стати?! - возмущенно выкрикнул Томчак. - Это произвол!

- Отнюдь. Это процессуальное действие. И у меня есть санкция прокуро-
ра.

- Но я не понимаю... - Томчак сбавил тон, но все равно было видно,
что он возмущен до крайности. - Что Володя мог у меня спрятать? Вы что,
подозреваете его в убийстве Милы? Это же полный бред.

- Вячеслав Петрович, я не обязан отчитываться перед вами в своих по-
дозрениях и тем более в своих действиях. В последний раз спрашиваю вас:
будем оформлять добровольную выдачу или производить обыск?

- Да делайте вы что хотите, - махнул рукой Томчак. - Все равно у меня
ничего нет. Только время потеряете. Глупость какая - то...

- Хорошо, - вздохнул Ольшанский, вытаскивая из папки лист бумаги. -
Вот постановление о производстве обыска, ознакомьтесь, и мы приступим.

Он вышел на крыльцо и позвал в дом остальных. Обыск начался. Томчак
демонстративно попытался было устраниться от оскорбляющей его процедуры
и с обиженным видом уединиться на кухне, но следователь настоятельно
попросил его присутствовать вместе с понятыми. Не прошло и часа, как Ко-
ротков обратился к присутствующим:

- Понятые, прошу подойти сюда. Константин Михайлович, есть.

- Что вы там нашли? - недоуменно вскинулся Томчак.

Коротков стоял возле старого дубового комода, ящики которого были уже
выдвинуты.

- И вы, Вячеслав Петрович, тоже подойдите. Это ваш пакет?

Томчак подошел ближе и увидел среди старых теплых вещей обернутый в
полиэтилен пакет. Он видел его впервые.

- Нет... То есть я не знаю... Может быть, Лариса... - неуверенно про-
бормотал он.

- Открывайте, - скомандовал Ольшанский.

К комоду подошел эксперт Олег Зубов, долговязый и вечно хмурый. Натя-
нув на руки перчатки, он аккуратно вынул пакет из ящика и открыл. Это
были конверты с письмами.

- Так, письма, адресованные Людмиле Широковой, - удовлетворенно конс-
татировал следователь. - И как же они к вам попали, уважаемый Вячеслав
Петрович? Подойдите поближе и взгляните. Вы когда-нибудь видели эти
письма?

Томчак метнулся к столу, на котором лежали конверты.

Нет, он никогда их не видел. Но Боже мой, как они сюда попали? Неуже-
ли Володька..? Но зачем? Почему?

Эксперт тем временем при помощи пинцета вытащил из одного конверта
листок бумаги.

- Посмотрите, Вячеслав Петрович, - сказал Ольшанский, - вам знаком
этот почерк?

- Нет, - твердо ответил Томчак.