Чтение 23–й страницы книги ~Выбор Флетча~

без моего солнышка?" Любовь, Ай-эм, слепа, как Фемида. Возможно, вы это
заметили.

- И также переменчива.

- Господи, как я рад, что моя жена сбежала пятнадцать лет тому назад
с психоаналитиком. Вот уж кому следовало навести порядок в голове.

- Возможно и так. Но что делать мне?

- Нести свой крест, что же еще. Я лишь хотел, чтобы вы знали,
благодаря кому я ушел от Кэкстона.

- Его жене.

- Я его люблю. Восхищаюсь им. Я хочу видеть его президентом
Соединенных Штатов. Ради этого я отдал бы все. Все, что угодно. Так что,
если возникнет необходимость, звоните в любое время.

- Ловлю вас на слове.

- Они вышвырнули меня, но это неважно. Для Кэкстона я готов на все.

Флетч скоро понял, что достаточно опустить трубку на рычаг, чтобы
телефон зазвонил вновь.

И едва он переговорил с выпускающим редактором "Ньюсуика", как в
трубке раздался голос. его давнего армейского приятеля Олстона Чамберса.

- Рад тебя слышать, - выразил свои чувства Флетч.

- Что происходит, Флетч?

- Если бы я знал.

- Только что услышал по радио, что ты стал пресс-секретарем Кэкстона
Уилсра, баллотирующегося в президенты. Твою физиономию показали по
телевидению.

- Да, теперь я пресс-секретарь.

- Почему ты это сделал? Что-то на тебя непохоже.

- Уолш позвонил позавчера вечером. Сказал, что отчаянно нуждается в
помощи. Убедил меня, что так оно и есть.

- Это же надо, президентская кампания! И на что это похоже, Флетч?

- Ирреальный мир, Олстон. Абсолютно ирреальный.

- Я тебе верил. По телевизору тебя показали в костюме и при галстуке.

- Олстон, прибавь еще пару убийств.

- Что значит, убийств? Настоящих убийств?

- Двух женщин забили до смерти. Одну задушили. Они не участвовали в
предвыборной кампании, но я чувствую, что кто-то из команды кандидата,
добровольцев или сопровождающих лиц имеет самое непосредственное отношение
к этим убийствам.

- Ты шутишь.

- К сожалению, нет.

- Кэкстон Уилер - Джек Потрошитель. С твоей легкой руки термин
"президентский убийца" приобретает новое значение.

- Это не смешно.

- В новостях об этом ничего не говорилось.

- Мы стараемся не афишировать эти сведения. По крайней мере, все
убеждают меня, что не стоит бросать прессе такой кусок.

- Я достаточно долго знаком с тобой, Флетч. Что-либо скрывать - не
твое амплуа. Особенно, если речь идет об убийстве.

- Ты не представляешь себе, Олстон, что тут творится. Словно мчится
скорый поезд, люди вываливаются из вагонов, но никому и в голову не
приходит дернуть за стоп-кран.

- Ты прав. Такое мне недоступно.

- Я и говорю, ирреальный мир. Слишком много власти. Престижа. Все
меняется с калейдоскопической быстротой. Копы и те зачарованы кандидатом и
его командой.

- Да, но убийство - это убийство.

- Слушай, Олстон, вчера вечером женщину сбросили с крыши мотеля,
аккурат над спальней кандидата. Через полчаса в мотель заявляется мэр и
говорит одному из руководителей избирательной кампании: "Послушайте, если
мои полицейские будут беспокоить вас, гоните их прочь". А пресса услышала
от него следующее: "Пожалуйста, не марайте грязью образ моего города. Не
раздувайте в национальную сенсацию обычный несчастный случай, который мог
бы произойти в любом другом маленьком городе".

- А Уилер? Что говорит об этом кандидат?

- Пожимает плечами. "Полицейские сирены сопровождают меня всю жизнь".

- А Уолш?

- "Местная проблема. Мы же завтра отбываем".

- Увозя с собой убийцу. Таково твое мнение?

- Я пытался убедить губернатора начать расследование. Но он убежден,
что такое расследование поставит крест на его избирательной кампании,
лишит его шанса стать президентом.

- Поэтому старина Флетч, мастер журналистского расследования, пусть и
отошедший от дел, решил сам разобраться, что к чему.

- У меня связаны руки. Я не могу задавать вопросы. После первого же
меня отправят домой.

- Но ты пытаешься, так?

- Да, обходными путями. Я же здесь никого не знаю, за исключением
нескольких человек. Уолта, Фредерики Эрбатнот, Роя Филби...

- Тебе бы поспешить. Два убийства кряду обычно означают и третье, и
четвертое...

- Я стараюсь изо всех сил, господин прокурор. Ощущение такое, будто я
гашу пожар в цирке, знаешь ли. Потому что никто не хочет признать, что
цирк горит.

- Я позвонил тебе лишь для того, чтобы поздравить с новой работой. И
спросить: "Как случилось, что босоногий репортер <Флетч по натуре бунтарь,
не признающий светских манер. В частности, в редакцию он предпочитал
приходить босиком (подробнее в романе "Флетч", опубликованном па русском
языке).> превратился в добропорядочного гражданина?"

- Мне нравится Кэкстон Уилер. И я хочу решить этот ребус.

- А почему он вообще включился в президентскую гонку. Будь у меня
деньги его жены, я бы просто купил себе целую страну.

- Изнутри кампания выглядит иначе, чем снаружи. Снаружи вежливые
ответы, улыбки, вселенское согласие. Изнутри - напряжение, споры...

- И убийства?

- В данном случае, да.

- А почему бы тебе при случае не спросить Уолша, почему он так
внезапно покинул нас? Меня это интересует до сих пор.

- О чем ты?

- Разве ты не помнишь? Проведя три дня на деревьях, мы вернулись в
базовый лагерь. И не прошло и недели, как лейтенант Уилер отбыл в Штаты.

- Его же перевели.

- Я знаю. Но как и почему?

- Как? Его папаша использовал политические связи. Почему? Потому что
его папаша мог их использовать. Я вообще не пойму, как Уолш угодил на
передовую. Его отец был конгрессменом.

- Мы так и не узнали, что послужило причиной перевода.

- Он свое отвоевал.

- Мы тоже.

- Олстон, в тот момент любой из нас постарался бы выбраться оттуда.
Если б была такая возможность. У нас с тобой ее не было. Наших отцов в
Конгресс не избрали.

- И богатых жен у нас нет.

- И потому расскажи о себе. Как тебе нравится должность генерального
прокурора?

- Флетч, в Калифорнии мы все прокуроры. И я еще не генеральный.

- В последнее время кого-нибудь засадил за решетку?

- Двоих, вчера. Ордеров на твой арест более не выдано. Я проверяю
каждое утро.

- Давненько не заглядывал в Калифорнию.

- Если ты намерен остаться добропорядочным гражданином, Флетч,
приезжай. Калифорнии нужны люди, которые носят костюмы.

Древний старик из бюро обслуживания извинился за задержку с заказом,
пояснив, что в отеле полно репортеров, освещающих кампанию "этого Кэкстона
Уилера. Разумеется, хотелось бы, чтобы его избрали. У меня кузена зовут
Кэкстон".

- Эй, Фредди, - он набрал номер еще до того, как за посыльным
закрылась дверь.

- Кто говорит?

- Черт побери, Фредди.

- Привет, Черт Побери.

- Я звоню, чтобы сказать, что ваш сэндвич принесли.

- Зачем?

- Чтобы его съели.

- Вот и съешьте его.

- Черт побери, Фредди, вы всегда были такой милой, проявляли такой
интерес.

- К сэндвичу?

- Ко мне! Я не сэндвич! Что произошло?

- Вы поступили на работу.

- Вам не нравится моя работа? Или я?

- Флетчер, что бы вы подумали о журналистке, которая очень уж
сближается с пресс-секретарем кандидата в президенты, чью предвыборную
кампанию она освещает?

- Ах, вот оно что.

- Какого вы были бы о ней мнения?

- Не слишком высокого.

- То-то и оно.

- Но на вершине очень уж одиноко.

- Вот видите, мы уже нащупали точки соприкосновения.

- Я увольняюсь! Немедленно! Я как раз искал предлог.

- И какой же предлог вы нашли?