о своих мыслях товарищу Фьерро, он подумал бы, что все именно так и обстоит.
Или подумал, будто я хочу психом прикинуться. Профессор Кеведо & Сё,
обрадовавшись, что я начал молоть ерунду, решил бы, что единственный шанс
спасти пациента - это убрать у него из башки непонятное затемнение. Что он
для этой цели использовал бы, не знаю, но догадываюсь: моей микросхеме не
понравились бы ни лазер, ни скальпель, ни кухонный ножик. Скорее всего,
схему угробили бы вместе со мной, а в лучшем случае привели меня в состояние
самого натурального кретинизма.
сравнительно маленьком необитаемом острове, побывал негритенок Мануэль,
купленный английским капитаном О'Брайеном на Хайди. После боя фрегата
О'Брайена с двумя голландскими кораблями Мануэлю удалось спастись на шлюпке
вместе с сеньорой Мерседес-Консуэлой де Костелло-д'Оро и ее служанкой
Роситой. Негритенок, ставший впоследствии мужем Роситы и дальним предком
Ричарда Брауна-настоящего. Эпизоды жизни Мануэля, Мерседес и О'Брайена
передались мне через генетическую память. Правда, память эта кое в чем
врала. О'Брайен называл остров Сан-Фернандо. Но на настоящем Сан-Фернандо я
тоже бывал и не перепутал бы его ни с каким другим.
представления на основании современных научных данных? Мигом нащупают
синдром или манию, поставят диагноз - и кранты. Запросто положат и будут
лечить от всей правды.
через дюжину поколений О'Брайенов и Бариновых. Как - неизвестно, почему -
тоже, но передалось. Ведь действительно, я, никогда здесь наяву не бывавший,
стал узнавать те места, которые помнил лишь по видениям распаковавшегося в
моем мозгу "архивированного файла" генетической памяти.
поредели, и рельеф вокруг бухты сгладился. Но дом, построенный некогда
родственником доньи Мерседес, несомненно не раз отремонтированный и
подновленный, был все тот же.
из тесаных камней с четырьмя башенками по углам. Там, где когда-то были
джунгли, сгоревшие после обстрела из пушек, располагался просторный парк,
где просматривались теннисные корты и просторная площадка для гольфа с
припаркованными на ночь электромобилями. Парк занимал почти пол-острова,
почти всю территорию, расположенную в котловине-кальдере древнего,
давным-давно потухшего, разрушившегося и заросшего растительностью вулкана.
На реке, впадавшей в бухточку, была возведена мини-ГЭС, питавшая
электроэнергией это старинное пиратское гнездо.
извилистых метров пролива, подошел к выходу в бухту, дорогу ему преградила
железобетонная конструкция, на мой непросвещенный взгляд, вполне способная
выдержать прямое попадание из танковой пушки, землетрясение в 8 баллов по
шкале Рихтера и небольшую волну цунами. Оказывается, силу приливов и отливов
здешние товарищи тоже использовали для получения электроэнергии на халяву. А
заодно капитально перекрыли ход в бухту и от чужих катеров, и от
мини-подлодок, и от боевых пловцов. Для своего катера сделали шикарную
кран-балку, с помощью которой попросту переносили его из пролива в бухту и
ставили с воды на воду. Что ей, блин, 25 тонн?
"Енисей покорен!", или "Планы партии - планы народа!", или даже в стихах:
"Течет вода Кубань-реки, куда велят большевики!". Здешние были проще,
написали сурово, но внятно: "NO ENTER! PRIVATE PROPERTY! ARMED REACTION!"
Короче: чужие, валите все на хрен, пока стрелять не начали.
немного дух захватило. На двадцать метров в воздух подняли, тросики,
конечно, стальные, надежные, но все-таки... Падать пришлось бы на бетонный
откос плотины или на окрестные скалы, а с такой высоты, наверное, очень
больно. Но нас перенесли просто изящно, не раскачав при повороте стрелы, и
мягко приводнили, особо не плюхнув. Зато, пока ехали по воздуху, я сумел
поглядеть и на бухту, и на парк, и на дом, и на речку с высоты чаечьего
полета. Благо, уже почти совсем рассвело.
десяток небольших спортивных яхт и моторных лодок, предназначенных, я думаю,
лишь для прогулок по этой самой частной бухте. На пирсе позевывали - небось
всю ночь пробдили! - два крупных, супертяжного вида дяденьки с
пистолет-пулеметами "CALICO", висевшими под мышкой на ремешках. Фьерро
первым соскочил на пирс, затем мои сопровождающие довольно аккуратно
выгрузили меня.
пирс. - Как ему передали, что вы подошли к плотине, так он перестал
паниковать, успокоился и решил вздремнуть. А до этого всю ночь не спал,
переживал очень.
следом. Пахло тут - обалдеть! Рай, да и только. Хотя, конечно, обитателей
здешних я бы к ангельской породе не отнес.
очутились на аллее, обсаженной симпатичными деревцами и ровно подстриженными
кустиками. Не длинной, метров с полсотни. В конце аллеи оказался забор из
металлической сетки, приваренной к стальным рамам, и раздвижные ворота,
около которых дежурили пареньки вроде тех, что на пирсе. Фьерро они
поприветствовали кивками, не сказав ни слова, и пропустили нас за забор. Тут
аллея расходилась в двух направлениях параллельно ограде. Мы свернули
направо.
небольшой возвышенности, и его стены хорошо просматривались в просветы между
листвой. Птички щебетали, перепархивали через дорожку. Встретился совсем
мирного вида мужичок в майке, легком комбинезоне и бейсболке, который
усердно поливал из шланга большую клумбу. На нас он постарался не смотреть и
специально повернулся спиной, чтобы не видеть, как кого-то по этим райским
кущам водят в наручниках. Ручаюсь, что если бы я чего сказать попробовал,
так он бы и уши заткнул: "Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не
скажу!"
забором, ограждавшим площадку примерно 10х10 метров. Посреди нее стоял
одноэтажный домишко. Неприятно смотрелась только спираль Бруно поверху
забора. Кроме того, едва мы подошли к этому сооружению, как загавкало сразу
несколько псов. И явно не тойтерьерчиков, а малость покрупнее. В стальную
калитку - здесь ворот не было - нас пропустил улыбчивый усатый сеньор,
коптивший небо сигарой.
Естественно, такой добрый хозяин, как Игнасио, не мог ограничивать собачью
свободу, и все зверье было на беспривязном содержании, ну и, конечно, без
намордников.
открывая дверь в домик, - туалет с унитазом, душ с горячей водой и койка,
чтобы отоспаться всласть. Чем тебя тут будут кормить и когда - не мое дело.
Можешь загорать во дворе, но не ближе, чем в метре от забора. Там по траве
прокрашена белая полоса. Заступишь за нее одной ногой - собаки зарычат,
переступишь обеими - схватят. Подружиться с ними нельзя, попробуешь
прикармливать или называть их по именам - покусают. Не бери в руки ни
камней, ни палок, не выноси во двор табуреты - тут же познакомишься с
клыками. Ну, и, конечно, не спорь со мной и не ругайся, не говоря о том,
чтобы поднять на меня руку. Раздерут в клочья.
Фьерро. - Он нам нужен живой и только живой, так что предупреди собачек,
чтобы они были поаккуратней. Чтобы брали за пятки, а не за глотку. Понял?
Иначе босс тебя самого на цепь посадит.
будут.
вместе со своими бойцами, а я плюхнулся на койку, расположенную в комнатке
размером с вагонное купе. Окошка в ней не было, но имелся вентилятор. Он
монотонно и вкрадчиво урчал, напоминая, что я маленько не выспался. Я
позевал-позевал да и заснул на радость собаководу, который мог спокойно
заняться своими четвероногими друзьями.
отдохнуть от неприятностей, пережитых наяву, пришлось возвращаться в кошмар
Полутьма комнаты, куда меня поселили головорезы Косого, как-то незаметно
перешла в кромешный мрак обесточенного подземелья, а прохлада, навеваемая
вентилятором, - в ледяной холод подземной воды, затопляющей подземный дом...
по шею, а затем подняла почти к самому потолку холла. Наверно, я не
догадался бы об этом, если бы, барахтаясь, не задел рукой за светильник,
привинченный к стене. Потому что темень была совершенно непроглядная. Но
поскольку я сразу нащупал стену и понял, что держусь рукой за бра, которое
было прикреплено примерно в семи футах от пола, то смог представить себе
уровень воды. Потолок находился на высоте в десять футов, стало быть, вода
оставила мне (я еще не знал, куда делась мисс Уильямс) чуть больше трех
футов, но в том, что она быстро поднимается и скоро воздуха не останется
вовсе, я был совершенно уверен. Спасения я не ждал. И молился - если это
можно назвать молитвой, потому что я ни одного слова не мог припомнить' -
только о спасении души. Мне отчего-то показалось, будто в этой пещере и
впрямь орудует Сатана...
Нортон Андрэ
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Афанасьев Роман