Гесид что-то промямлил про великолепный слог и возвышенный стиль. Было ясно, что
ни одного экземпляра он не открывал.
сложнейшая и моя самая лучшая поэма о том, как три легионера во время Третьей
Северной войны поймали на дороге пятнадцатилетнюю девчонку и принялись
насиловать ее по очереди. А шлюха эта оказалась убежавшей из моря Нереидой.
сердце. Вер с ненавистью глянул на Кумия. Как этот мальчишка посмел сочинить
такое про Нереиду?
нее случался выкидыш. На каждой из дорог, ведущей в Рим, она закапывала по
своему мертворожденному гению, и войска виков всякий раз поворачивали назад.
Нереида родила гениев?
невероятным вымыслом.
собаку. Она могла родить либо бога, либо полубога, либо человека... Друг мой,
надо знать законы генетики!
рожала гениев. Я - автор, волен придумать, что хочу.
совершенно несносными, - заметил Элий, причем достаточно громко.
Элия не позволяла литератору пустить в ход все свое остроумие. Ежегодно сенат
вручал высшую Вергилиеву премию за литературу - золотую статуэтку и приз в сто
тысяч сестерциев. Во время обеда поэт уже дважды успел намекнуть, что в этом
году он надеется получить премию сената за вышеназванную поэму. Тем более что и
в прошлом, и в позапрошлом году его несправедливо обошли. Элий сделал вид, что
не понял намеков. Ему не хотелось портить аппетит.
в гениях, то и не смей о них писать.
гений надоел - сил нет терпеть! Только я хватаюсь за перо, как он тут как тут и
давай исправлять мои стихи. Что за наглость! Или будит посреди ночи и диктует
какую-то галиматью! Я рву написанное в клочки, а он все шепчет и шепчет!
их вмешательства - они делали это более тонко. Теперь являются в открытую и
предъявляют ультиматум. Но нельзя выслушивать ультиматумы каждый день.
условности.
чтобы бунтарям было что разрушать. Иначе бунтари примутся разрушать устои. А это
уже никуда не годится, - отвечал Элий.
умненькая красавица.
времени, создавать новые миры, создавать информацию, наконец. А гении ничего
этого не умеют. Но им хочется, очень хочется... - гений запнулся, сообразив, что
сказал лишнее.
влез в разговор пожилой оратор. - Люди, творя культуру, уподобляются богам.
объявил Кумий. - Творения Праксителя и Лисиппа пошлы. Аполлон Теменит пошл.
Венера Косская пошла. Первая задача "Первооткрывателей" - избавиться от
пошлости.
премии ему все равно не видать, и сделался дерзок. Впрочем, в двадцать лет даже
трусы бывают дерзки. - Мы знаем подлинную историю Рима. И мы создадим его
будущее. Я задумал библион под названием "1984 год". Вот точка перелома! - Кумий
обожал хвастаться творческими замыслами.
начнется гораздо раньше.
гений ткнул пальцем в поэта. - Ни тебя, - указал на Элия.
показать, что ему известно все или почти все.
шесть или семь, одетых в черное и в черных масках, полностью закрывавших лица. В
руках у ворвавшихся были короткие боевые мечи. Блики светильников вспыхнули на
клинках синими опасными огнями. Молчаливые и незваные гости тут же накинулись на
пирующих. Первым им под руку попался поэт. Кумий хрюкнул совершенно неэстетично
и попытался спрятаться под тонкую тунику своей соседки, но не успел. Меч
полоснул его по плечу, кровь брызнула веером, а тело литератора неуклюже сползло
с ложа. Молодая красавица ахнула и заслонилась рукой. При этом она как будто и
не верила, что ее ударят, а кокетничала и даже игриво выглядывала из-под
ладошки. Но нападавший остался равнодушен к ее взору. Однако меч, занесенный над
ее головой, не успел опуститься - Вер подставил под клинок бронзовую треногу
старинного светильника, и меч переломился в месте удара. В следующее мгновение
тренога так боднула нападавшего в живот, что тот отлетел к стене. Элий тоже не
заставил себя ждать и парировал выпад меча кинжалом. Гесид в ужасе заслонился
пустым подносом, и это спасло ему жизнь. Вер тем временем уже завладел клинком
противника.
дисквалифицирую!
ударил снизу противника в живот.
ягнятами. Вер и Элий каким-то чудом уходили от ударов, клинки нападавших разили
воздух, подушки и ложа, зато ответные удары рассекали руки и ноги или плашмя
били по головам так, что противники не могли подняться. Неведомые убийцы
бросились вон. Но меч Вера настигал их и у дверей триклиния, и в атрии, и на
пороге дома. Через несколько мгновений все было кончено. Раздавались лишь стоны
раненых.
судьба обещала так много.
путешествовать в Аид.
Харон! Ты Харон? - обратился он к Гесиду. - Я так и знал, что здесь будет ужасно
холодно и лица умерших внушат мне ужас...
отыскать там условную плату за переезд. Но монетки не было.
крови.
ранен, и тут заметил висящий на шнурке амулет. Он глазам своим не поверил -
Кумий носил на шее детскую буллу.
если судить по уму, это вполне возможно.
амулет своей возлюбленной, то непременно с ней встретишься.
отошел в сторону и - Гесид не поверил собственным глазам - надел на шею
серебряную буллу. Кондитер отвернулся, но недостаточно поспешно - Элий заметил
его удивленный взгляд. Сенатор тут же принял озабоченный вид, велел Гесиду
вызвать "скорую" и связаться с вигила-ми. Пусть стражи хорошенько допросят
нападавших. Хотя от этого наверняка толку будет мало - наемным убийцам не
сообщают ни имени, ни цели заказчика.
покровитель кондитеров выбрался наружу.
убираться, и как можно скорее.
сообщил гений.
арену Колизея после битвы гладиаторов в те времена, когда бойцы сражались боевым
оружием. Гений сделал еще одну попытку убедить сенатора, что ему срочно надо
изменить облик. Но тот оставался непреклонен, понимая, что гений в человечьей
ипостаси слаб и уязвим. А вновь сделавшись высшим существом, он ускользнет,
бросив людей на произвол судьбы.
сенаторской машины рядом с Вером.
казалось безопасней.
потребовал Элий.