относительные даты во всех документах необходимо обновлять, и делается это
тридцатого декабря." "Какие даты?" -- оторвался от яичницы дефективный, но
ему никто не ответил. "А как делается, знаешь?" -- Рябов насыпал в кружку
четыре чайные ложки сахара и неторопливо размешал. "Знаю. -- отвечал Эрик,
-- Снимают пароли со всех машин, а потом выпускают в Главсеть
саморазмножающийся вирус." "Саморазмножающийся вирус!... -- восхитился
татуированный, -- Ну мудер, зараза ... век воли не видать!" "Так вот,
значит ... -- Гришаня поднес кружку к губам и с хлюпаньем втянул в себя
кофе, -- Есть у нас мыслишка, чтоб, когда они пароли поснимают, в Главсеть
залезть и кой-какие дела обделать." "Не получится, -- покачал головой Эрик,
-- во время смены дат все ЭВМ с сетевой платой охраняются милицией ..." "Об
этом, паря, не беспокойся ..." -- перебил Рябов. "... А если даже и
доберетесь вы до Главсети, то, чтоб по ней ходить, специальная программа
нужна ..." "Вот ты нам такую программу и напиши! -- опять перебил Гришаня,
-- ... или кишка тонка?" Татуированный отодвинул пустую тарелку и придвинул
к себе кофе. "Пожалуйста. -- усмехнулся Эрик, -- Вы мне только описание
сетевых протоколов достаньте, и пару программистов шестого разряда в помощь
-- а уж дальше я сам ... и трех месяцев не пройдет." Дефективный поднес ко
рту кружку и стал гулко хлебать. "Где ж я это описание-то найду?" --
деланно расстроился Гришаня; "В хранилище совершенно секретных документов
Института Сетевых Коммуникаций." "Правильно отвечаешь, парень! -- похвалил
Рябов, -- Может, и будет от тебя польза." Аннета неприязненно сунула Эрику
кофе; "Спасибо." -- поблагодарил тот.
-- Ты ведь от нас в тюремной робе ушел ..." Эрик на мгновение задумался,
пытаясь придать вразумительную форму рассказу о произошедших с ним событиях
... нет, соврать было проще: "С пьяного милиционера снял." ("Молодцы
мичуринцы!" -- закончила ведущая "Пионерской зорьки" репортаж о
биробиджанских юннатах, выведших методом целенаправленной мутации
сине-зеленого хомяка.) "И где же ты его нашел?" -- заинтересовался Рябов;
"Пьяный мент не проблема. -- отшутился Эрик, -- Вот, если б трезвого надо
было найти ..." "Ха-ха-ха!..." -- загоготал татуированный; "Ха-ха-ха!...
оупх-х ..." -- присоединился дефективный и тут же поперхнулся кофе. "Калач!
-- окрысилась Аннета, -- Если не умеешь себя за столом вести, так и не
садись тогда в приличном доме!" "Ла-адно тебе-е ... -- смутился
дефективный, шмыгая носом, -- Что ж тут поделаешь, ежели у меня кофий не в
ту глотку попер?" -- по его подбородку стекали мутные капли. Аннета
возмущенно налила себе кофе и вышла из кухни.
татуированный. "В почтовом ящике п/я 534ц." "И чего ты там делал?" --
"Занимался компьютерной наукой." Дефективный допил кофе и, воровато
оглядевшись по сторонам, рыгнул. На лице татуированного появилось выражение
подозрительного непонимания: "Так ты, значит, не эвээмщик?..." "Как это не
эвээмщик? -- удивился Эрик, -- Компьютерная наука -- это и есть наука об
ЭВМ." "Ты мне мозги не еби! -- рассердился татуированный, скаля железные
зубы, -- Компьютеры, хуютеры ..." "Не заловишь ты его, Ворон. -- перебил
Рябов, -- Чтоб заловить, ты сам должон эвээмщиком быть!" "Что ж тогда
получается?! -- с обидой вскричал татуированный, -- Придем мы туда, а он ни
хрена сделать не могет ..." "Не боись, в накладе не останемся. -- успокоил
его Рябов, -- Это же сберкасса, а не роддом ... там и наличные имеются." Он
повернулся к Эрику: "С нами на дело пойдешь, Нидерландист. Да смотри, ежели
окажется, что ты нам мозги пудрил ... -- глаза его сверкнули, -- Яйца твои
голландские вот этими самыми руками под корень срежу!" Рябов поднес к лицу
Эрика две корявые желтые ладони. "Я вам мозги не пудрю." -- ровным голосом
отвечал Эрик. "Эх, надо было его вчера замочить!... -- вслух посетовал
татуированный. -- А то: 'Погоди ... утром разберемся ...' -- он в
расстройстве покачал головой, -- Вот он лапшу на уши и вешает теперь,
зараза!..." "Молод ты еще, Ворон, пахана учить. -- с неприятным выражением
на лице сказал Рябов, -- Идите-ка вы лучше с Калачом переодеваться!"
дам, чтоб по Главсети ходить, разберешься?"; "Попробую. -- Эрик поставил
пустую чашку из-под кофе в раковину, -- У вас ЭВМ есть?" Рябов помотал
головой: "Менты при аресте забрали. -- он скривился от досады, -- На месте
разбираться придется." За окном брезжил рассвет. По радио шла передача
"Наши потери" республиканского уровня. "А сколько у меня будет времени?" --
"Полчаса. Должно хватить." -- "На что?" Вор провел ладонью по лысой голове:
"Чтоб из одной сберкассы в другую талоны перевесть." "Для этого, кроме ЭВМ,
еще и банковское дело знать надо ..."; "Не твоя забота. -- перебил Рябов,
-- На это у нас Аннетка есть -- она в той сберкассе, которую мы брать
будем, и служит." "... Хабибульский, Юриков, Ярмолькин." -- диктор закончил
третьих и стал перечислять четвертых секретарей райкомов КПЕС, почивших на
боевом посту за последние сутки в Российской Федерации. "Откуда у вас эта
программа?... Вы уверены, что она работает?" -- спросил Эрик. "Уверен." --
Гришаня достал из кармана и показал ему лазерный диск в прозрачном
пластиковом футляре с бросавшейся в глаза надписью "Совершенно секретно".
свитер Аннета и стала собирать со стола грязную посуду. "Поторопись. --
Рябов хлопнул себя по ляжке и встал, -- Через полчаса выходим." Знаком
приказав Эрику следовать за собой, он вышел из комнаты.
щиток из противотуманного стекла заволокся пеленой тумана. Негнущиеся
крысозащитные сапоги цеплялись друг за друга и ступеньки лестницы. Медный
вкус пасмурного утра, шершавые перила, глупое лицо дефективного, клацание
железных зубов татуированного, запах полиэстероловой подкладки шлема и
предощущение беды раздражали шесть чувств Эрика сверх всякой меры. На улице
мела поземка, низкое свинцовое небо нависало над головой. Рябов выудил из
кармана связку ключей и отпер облезлый микроавтобус с надписью "ДОРОЖНЫЕ
РАБОТЫ", запаркованный у самого подъезда. "Тихо-мирно в машину садись ... и
не дай Бог кому-нибудь выебнуться!" -- он со значением посмотрел на Эрика и
сел за руль.
дефективный и татуированный, толкаясь и сквернословя, последовали за ними.
Микроавтобус тронулся с места и небыстро поехал по Комсомольскому проспекту
в направлении центра. По тротуару на левой стороне улицы прошагала группа
из четырех милиционеров. Ровно гудел кондиционер. Задняя половина салона
микроавтобуса была отгорожена перегородкой, позади которой что-то
дребезжало и лязгало. По правой стороне улицы прошло еще три служителя
порядка. "Глянь, сколько ментов кругом! -- озабоченно покачал головой
Рябов, -- И ведь с самого утра!" Он приподнял забрало шлема, осторожно, по
лисьи, понюхал воздух, потом поднял забрало полностью. Остальные
последовали его примеру. В микроавтобусе пахло бензином, грязной рабочей
одеждой и французскими духами. "Что нам менты! -- татуированный достал
сигарету и закурил, -- Они тама, мы здеся -- сидим, никого не трогаем,
починяем примус ... ха-ха-ха!..." "Потерпеть не можешь? -- недовольно
спросила Аннета, -- И так дышать нечем!" -- рабочий комбинезон выглядел на
ней элегантным, как на фотографии в журнале "Пролетарка". "Не журысь,
Аннеточка! -- Ворон ласково потрепал ее по щеке, -- Кури, не кури -- все
одно, в могилу ляжешь." "Отстань ..." -- с брезгливой гримасой, Аннета
отбросила его руку. "Во, дает! -- восхитился татуированный, -- Эх, повезло
мне -- какую деваху отхватил!" Он повернулся к Эрику: "Вот ты,
Нидерландист, ученый, семи пядей во лбу -- объясни, почему такая краля
меня, простого парня, полюбила?" "Прекрати, пожалуйста!" -- резко сказала
Аннета. "Не знаю." -- без выражения отвечал Эрик. "Ворон, хлебало заткни!
-- вклинился Рябов, -- Мне ваш базар, что чирий в ухе."
Восстания, вдоль грязно-зеленых сугробов стояло несколько милицейских
машин. Повсюду кишели милиционеры: гордо расхаживали по тротуару,
неустрашимо запихивали раннего пьяницу в воронок, бдительно проверяли у
подозрительного прохожего документы. Гулявший по улицам ветер свивал
падающий снег в десятки бледно-зеленых смерчей. "Ворон, ты сыворотку
прихватил?" -- спросил Рябов; "Прихватил." "Какую еще сыворотку?" --
проявился дефективный; "Ежели тебя заразная крыса в канализации укусит,
чего будешь делать?" -- объяснил татуированный. Они миновали Маяковку --
стараясь не чувствовать ничего, Эрик проводил взглядом окна своей бывшей
квартиры. "А что, много их там?" -- спросила Аннета, поджав от гадливости
губы. Возле кинотеатра "Форум" стоял военный патруль: два нескладных
долговязых солдатика и толстый расхристанный лейтенант (шинель его была
расстегнута, шапка -- сдвинута на затылок). "Хватает." -- отвечал Рябов,
озабоченно поглядывая по сторонам. "Мутантных или обычных?" -- "Обоих."
"Бр-р-р!" -- Аннета передернулась. "Не дрейфь! -- татуированный расправил
плечи и выпятил грудь, -- Я свою биксу в обиду не дам!" Дефективный
вытаращил глаза, раздул щеки и задергал кадыком в тщетной попытке беззвучно
выпустить из пищевода накопившийся там воздух.
какого-то дома. -- На выход." Справа и слева от микроавтобуса высились
облезлые стены домов, наверху серела узкая щель неба. В проеме подворотни,
через которую они приехали, мелькали редкие прохожие. Татуированный и
дефективный полезли наружу. "Нидерландист и Аннета, сидеть внутри. Не дай
Бог засветитесь, -- Гришаня странно, по-стариковски, хихикнул, -- из вас
дорожные рабочие, как из Калача балерина!" Он вылез из машины, достал из
кармана мятый листок бумаги, испещренный какими-то чертежами, и осмотрелся
по сторонам, сличая виденное с нарисованным. Потом ткнул пальцем вниз:
"Здесь." Дефективный выволок из багажного отделения микроавтобуса лом и
стал остервенело тюкать по слежавшемуся снегу. Двор был совершенно безлюден
-- ни детей, ни жильцов, прогуливавших собак, ни бабушек у подъездов.
Татуированный вытащил из микроавтобуса барьеры и стал расставлять вокруг
постепенно проступавшей из-под снега крышки канализационного люка. Рябов
скомкал бумажку с чертежами и пустил ее по ветру. Окна нижних этажей