Чтение 23–й страницы книги ~Губитель максаров~

с собой все свои знамена и даже военный оркестр, сплошь состоявший из
барабанов, литавр и тамбуринов. В поселке оставили лишь лошадей, все время
норовивших соскользнуть в глубокую воду.

Когда авангард экспедиции уже достиг импровизированной баррикады, ее
арьергард еще только ступил на узкую полоску берега, разбитого многими сотнями
ног в кисель.

Едва Шед произвел первый выстрел, в упор сразивший вражеского знаменосца
(королевские воины уже вынуждены были двигаться гуськом), как лодка поравнялась
с хвостом колонны и засыпала его градом пуль. Почти одновременно со скал
полетели увесистые камни. . Все дальнейшее происходило в точном соответствии с
планом Окша, помешать которому не могли даже неизбежные для любого сражения
досадные случайности. Спасти королевских стрелков мог разве что божий промысел.

Шед, практически неуязвимый для редких вражеских пуль, легко срезал
любого, кто рисковал приблизиться к нему ближе чем на десять шагов, и вскоре
напротив его баррикады выросла другая, мало отличающаяся от первой. Воины,
лишенные свободы маневра, или гибли под градом камней, или вынуждены были,
расставшись с оружием, бросаться в воду, где их тоже не ожидало ничего
хорошего. Все попытки отступления пресекались дружными залпами с лодки.

Окш, пустивший дело на самотек и занятый только рулем да мотором,
поинтересовался у своих пассажиров, как те относятся к проблеме военнопленных.

Оказалось, что такой проблемы для них не существует. Пленный - это мрызл,
на котором даже пахать можно. Или какой-нибудь выходец из далеких краев. За тех
и выкуп иногда дают. Если не золотом, то лошадями или райскими птицами. А какой
пленный из твоего бывшего соседа? Одни только пустые хлопоты. Работать не
хочет, выкуп платить отказывается да еще местью угрожает. Обойдемся нынче и без
пленных. К рыбам пусть идут, к рыбам.

Теперь, когда война достигла апогея и герои (а в равной степени и
мученики) стали появляться пачка ми, Хавр взял себе за правило как можно чаще
наведываться в расположение обеих враждующих сторон. И везде его встречали как
своего, охотно знакомили с самыми секретными донесениями, делились планами и
пересказывали то, что по разным причинам в донесения попасть не могло.

Ничего удивительного в этом не было - и король, и верховный стряпчий могли
усидеть на своих местах только до тех пор, пока их поддерживал Хавр.

После каждого из таких визитов начиналась настоящая работа - вылазки в
районы военных действий, посещения только что освобожденных или, наоборот,
только что захваченных поселков, кропотливый опрос свидетелей, а затем и
предварительные контакты с новоявленными героями.

Для отвода глаз Хавр даже придумал себе соответствующую должность. В
Королевстве она называлась "глава геральдической палаты", а в Вольном Братстве
- "стряпчий наградной комиссии".

Он лично опрашивал всех особо отличившихся схватках воинов, а потом решал,
заслуживает ли очередной кандидат награды (обычно представлявшей собой некую
денежную сумму) или ему нужно погеройствовать еще немного. Особое внимание Хавр
обращал на молодежь - этих он даже по головке гладил и по плечу похлопывал,
только почему-то всегда по левому.

В очередной раз посетив ставку главнокомандующего королевских войск, не
так давно начавших успешное наступление на наиболее богатые зерном, мясом и
рыбой районы Вольного Братства, Хавр, минуя роскошные шатры новоиспеченных
маршалов, заглянул в скромную палатку, где усердные писари снимали копии с
приказов, регистрировали донесения с театра военных действий, учитывали трофеи
и вели счет потерям.

Старшим над писарями был давний агент Хавра, им же самим сюда и
назначенный. В настоящий момент он занимался составлением памятной записки (по
существу, шпаргалки) для главнокомандующего, который в военном деле понимал
туго, поскольку его основная профессия - банщик - развитию стратегического
мышления не способствовала.(Благосклонность короля он заслужил тем, что умел
горячими компрессами лечить прострел.) ,.

Писарь, смутно догадывавшийся об истинном месте Хавра в иерархии
королевства, но и себе цену знавший, сдержанно кивнул гостю и без лишних
разговоров развернул перед ним оперативную карту.

- Ты мне лучше все своими словами расскажи. Я в ваших значках ничего не
понимаю, - расслабленно махнул рукой Хавр, тем не менее успевший в точности
запомнить всю изображенную на карте диспозицию. - Мне это ни к чему. Меня
геройские поступки интересуют. Имелись таковые с прошлого раза?

- Имелись, - кивнул писарь с усмешечкой. - Только не геройские, а
ротозейские. Вблизи вот этого озера недавно была разгромлена крупная банда
врага. Застали их сонными, частично истребили, а частично обратили в бегство.
Отступать-то им вроде некуда. Кругом леса, болота. Позади озеро. Превосходство
в силах на нашей стороне. Примерно пятикратное. Главаря ихнего пристрелили. И
тем не менее окончательную победу одержал противник. Причем сокрушительную. Из
наших уцелел лишь один человек. Сумел с помощью подручных средств перебраться
через озеро.

- Действительно ротозейство. - Хавр изобразил на лице досаду. - И как
только такое могло случиться?

- Доподлинно неизвестно, - продолжал писарь, огорченный поражением ничуть
не больше, чем Хавр (у него уже и надежные бумаги на чужое имя были составлены,
и по дешевке куплен домик в захолустье), - вроде заманили они наших воинов к
каким-то скалам и чуть ли не камнями перебили. А потом топить стали. Это просто
чудо какое-то! Ведь по нашим сведениям у этих оборванцев уже и пуль не
оставалось. Как они такую силу одолели? Просто в голове не укладывается!

- Так ты говоришь, что их главарь погиб? - как бы между делом уточнил
Хавр.

- Ага, - писарь зевнул. - Взят в плен и казнен на месте. Наш знаменосец,
опознал в нем своего заимодавца. Вот и расплатился...

- Жаль... Кто же тогда командовал бандитами в столь успешном для них бою?
Тут без твердой руки и ясного ума дело не обошлось.

- Нашелся один, - скривился писарь, заглядывая в свои бумаги. - Не то
Пика, не то Шило. Из бывших матросов.. -

- Матросы люди достойные, - кивнул Хавр. - Хотя бой-то происходил как раз
на суше... Действительно, странно. Чудо, как ты говоришь.

- Это еще не все! - Писарь многозначительно поднял палец к потолку. -
Дальше и не такие чудеса пошли. Этот проклятый Пика-Шило собрал под свое крыло
все разрозненные банды, лживыми посулами склонил на свою сторону местное
население, вооружил их чем попало и уже совсем в другом месте рассеял наши
основные силы. Представляете, экипажи побросали самоходы, конница обратилась в
бегство и растоптала свою же пехоту, обоз с боеприпасами заблудился в чистом
поле, а кто не погиб и не попал в плен, тот дезертировал. Конечно, это еще не
катастрофа, но о продолжении наступления и речи быть не может.

- Страх, значит, их всех обуял... - произнес Хавр задумчиво. -
Беспричинный страх...

- Причинный или беспричинный - я не знаю, - осклабился писарь, видевший
врагов лишь на виселице. - Но некоторые заиками стали. В том числе и наш
главнокомандующий.

- Кстати, а что он сам думает по этому поводу?

- Что ему думать... Пьет с горя. После того, как от смерти чудом спасся,
из походной бани не вылазит. Ванны из горячего вина принимает. Если король про
наши подвиги узнает, так утопит его в этой ванне.

- А король, значит, истинного положения вещей не-знает?

- Как можно! - Писарь даже глаза закатил. - Донесения составляются в
крайне неопределенной форме. Дескать, ведем затяжные бои в условиях
непроходимой местности. Уничтожили не поддающееся подсчету количество врагов,
но и сами несем потери.

- Значит, так! - Хавр, до того пребывавший чуть ли не в истоме, вдруг
резко подобрался. - Иди сейчас же к этой пьяной свинье и от моего имени прикажи
ему немедленно собирать новое войско. Деньги для жалованья новобранцам и
закупку оружия сюда доставят безотлагательно. Потом спрошу с него за каждую
монетку. Если в стране не осталось жестянщиков, способных воевать, пусть
нанимает мрызлов, волков, медведей, демонов, кого угодно! Это его единственный
шанс избежать королевского гнева. Все ясно?

- Яснее не бывает.

- А это вот тебе... На мелкие расходы... Купи себе новые перья на шляпу. -
Хавр высыпал поверх карт горсть золотых монет, за каждую из которых можно было
приобрести целую дюжину новых шляп.

- Премного благодарен! - Согласно нововведенному порядку писарь неловко
припал перед благодетелем на колено.

- Ладно, ладно. - Хавр осторожно оттолкнул его. - Ты мне лучше того
спасшегося приведи... Который озеро переплыл. Это ведь тоже своего рода подвиг.

Спустя не так уж много времени изрядно поколесивший по стране Хавр сидел
уже совсем в другой палатке и разговаривал с другим писарем, носившим на шляпе
не перья, а круглую матерчатую кокарду с эмблемой Вольного Братства.
Предыдущему агенту он и в подметки не годился, а уж гордого звания войскового
писаря вообще не заслуживал. Не писарем он был, а писаришкой, но, к сожалению,
кроме этого недотепы, обращаться здесь было больше не к кому.

- У вас тут, как я слыхал, что не стычка, то успех, -говорил Хавр,
брезгливо Отстраняясь от лохматого пса, делившего палатку на равных правах с
писаришкой. - Враг повсеместно обращен в бегство. Огромные трофеи. Для пленных
не хватает ни веревок, ни столбов. Кого надо благодарить за это? Кто заслужил
награду за доблесть?

- Разве не верховный стряпчий является вдохновителем всех наших побед? -
заюлил писаришка.

Хавр покосился по сторонам, а затем рывком притянул писаришку к себе.
Слова его были просты, доходчивы и негромки:

- Еще раз брякнешь что-нибудь подобное, пойдешь рядовым воином в штурмовой
отряд. Есть там такие, которые в бою на себе взрывное зелье таскают. И на
вражеских укреплениях вместе с ним подрываются. Если я тебя, шельма, о
чем-нибудь спрашиваю, отвечай точно и коротко.

- Многие отличились, - промямлил перепуганный писаришка. - Я это так
сказал... Сдуру... Пошутить хотел... Проявите великодушие... Простите...

- Прощу, если впредь верно служить будешь, - пообещал Хавр. - Ты про бой у
озера что-нибудь знаешь? Про самую первую победу, когда наши храбрецы