Чтение 23–й страницы книги ~Подземелье ведьм~

- У тебя дома.

- Ценная мысль, - сказал Андрей. И улыбнулся, представив себе эту
дикую девочку с луком в руке на перекрестке центральных магистралей
Космограда.

- Не смейся, - сказала Белогурочка строго.

- Я сам могу охотиться, - сказал Андрей. - У себя дома я знаю, как
охотиться. Это только в степи я не все знаю.

- А если ты останешься, ты будешь здесь охотиться.

Андрей не ответил. Они ехали по степной тропе. Пыль поднималась
из-под копыт.

- Если ты не хочешь жить со мной, - сказала Белогурочка, - ты
можешь жить с моей сестрой. Она тоже красивая. Она будет рада.

- Ты хочешь этого?

- Я хочу, чтобы ты остался.

- А что ты сделаешь, если я соглашусь?

- Я буду рада, - сказала Белогурочка. - А потом я убью мою сестру.

Она была беспредельно откровенна.

- Белогурочка, я не могу остаться здесь, - у меня есть мое дело,
моя стая, моя охота. Я не могу взять тебя с собой. Там все слишком
чужое. Давай больше не говорить об этом.

...Они миновали руины сгоревшей станции. В руинах возились
ребятишки из стаи Белогурочки. Они узнали ее и побежали вперед, к
становищу.

Становище было там же, в заросшей кустами лощине.

Белогурочка оказалась в кольце женщин, которые расспрашивали ее,
потом одна из них зарыдала. Из шатра вышел старый вождь.

Андрей стоял в стороне, возле лошадей. Два подростка, почти воины,
взяли лошадей и повели их в кусты.

Андрей почувствовал, как беззвучной тенью опускается катер.

Катер улегся на траву за его спиной. Оттуда вышел штурман.

- У вас все в порядке? - спросил он.

- Все в порядке, - сказал Андрей.

Надо было что-то сделать.

Белогурочка смотрела на него. Рядом стоял и ее отец, и другие люди
стаи.

Они смотрели на катер и на Андрея.

- Мы вернемся, - сказал Андрей.

Белогурочка перевела его слова отцу.

- Полетели, - сказал Андрей.

Он заставил себя пойти к катеру. Что делать Белогурочке в городе?
Ее место здесь. Рыбу тоже нельзя вытаскивать из воды, даже если можешь
подарить ей отдельный дом на суше.

Андрей оглянулся, помахал Белогурочке рукой, как перед короткой
разлукой. Белогурочка сделала шаг к нему и крикнула:

- Андрей!

- До свидания! - сказал Андрей и забрался в катер.

Штурман закрыл люк.

- Грустно расставаться с друзьями? - спросил он. - Мне Жан
рассказывал, что она об(r)явила тебя своим мужем. Смешно.

- Смешно, - согласился Андрей, глядя в иллюминатор.

Те, кто остался снаружи, были отрезаны непоправимо и навсегда, как
в кино. Кусты смыкались вокруг кучки шатров. Катер прижался к земле,
прежде чем ринуться в небо. Белогурочка побежала к катеру, но он взмыл
вверх, и фигурка ее с поднятой рукой стала быстро уменьшаться. А
вокруг расстилалась бесконечная степь, которая подстерегает
Белогурочку, которая ждет ее смерти и жаждет ее крови. И завтра
Белогурочка пойдет на охоту или столкнется с воинами чужой стаи... И
он, Андрей, будет завтра мысленно ехать рядом с Белогурочкой и ждать,
когда разойдутся кусты и на нее прыгнет саблезубый тигр или поднимет
дубину мрачный питекантроп. И он не будет знать, вернулась ли
Белогурочка к своему шатру... Не зная, он послезавтра снова мысленно
выйдет с ней в степь и каждый день образ ящера, прыгающего на нее из
кустов, будет тягостной реальностью, отделяющей Андрея от всех
остальных людей.

- Обратно, - сказал он сухо штурману.

- Ты что? - удивился тот. - Что-нибудь забыл?

- Обратно, - повторил Андрей, потому что скажи он еще хоть слово,
пришлось бы об(r)яснять, а об(r)яснить невозможно.

Катер падал с неба к становищу.

Андрей видел сквозь иллюминатор, что все люди становища уже
разошлись по шатрам. Здесь быстро забываются события и трагедии.
Только Белогурочка стояла на поляне и смотрела вверх.

Белогурочка не двинулась с места, пока катер опускался. Потом,
увидев в люке Андрея и все угадав по его лицу, она пошла к нему,
сначала очень медленно, словно с трудом, потом отбросила в сторону
копье и побежала.

Сама, как будто не впервые, она вошла в катер, села в кресло. Она
была спокойна, потому что рядом сидел ее мужчина. Но потом, когда
катер поднялся, Белогурочка оробела, отыскала пальцы Андрея и больно
сжала их. И не отпускала до самого корабля.