- Я думаю... - неуверенно начал Халперн. и Грейсон тут же оборвал его:
- С каких это пор? Не поздно ли?
-- Мы выиграем время... А может быть...
- Что "может быть"? Как?
- Мы сделаем операцию. Так во всяком случае будет думать Клевинджер.
- Что вы несете?
Халперн осмелел. Голос его окреп, он уже говорил увереннее.
- Мы берем Лопо, делаем ему прическу покороче, как у Оскара
Клевинджера. Я сделаю ему на шее небольшие надрезы, зашью их. Утром,
когда появится мистер Клевинджер, мы скажем, что операция в самом
разгаре Он будет сидеть и ждать, а в это время мимо него провезут
каталку. Тот, кто будет рядом с ним, попытается отвлечь его внимание,
но Клевинджер все равно заметит, что тело под простыней - без головы.
Через час или полтора ему разрешат лишь заглянуть в дверь. Его сын
Оскар Клевинджер будет спокойно спать. По своему собственному опыту
Клевинджер-старший знает, как медленно идет выздоровление, как медленно
прорастают нервы. Первое время и говорить ведь нельзя, поэтому мистер
Клевинджер улетит в полной уверенности, что операция прошла успешно, и
будет ждать сына дома.
- А дальше?
-- Во-первых, Лопо не слепок...
- Не слепок? Это точно?
- Джервоне научила его говорить. Дики вчера поздно вечером передал мне
магнитофонную запись. Лопо разговаривал с Заикой. Он рассуждает,
экстраполирует... В нашем распоряжении будет пара месяцев, и мы
постараемся подготовить Лопо для роли Оскара Клевинджера. Будут,
конечно, какие-то шероховатости, но их можно будет списать на не вполне
удачную операцию... Это, как вы понимаете, уже совсем другое дело. Я
думаю, что с Лопо сможет подзаняться Дики. Лопо, похоже, ему доверяет...
- Немедленно позвать сюда Лопо, Дина Дики, подготовить операционную.
Телефон зазвенел оглушительно, и я сразу проснулся. Сердце у меня
колотилось. Я нащупал в темноте трубку.
- Мистер Дики, - услышал я чей-то незнакомый голос, - немедленно
явитесь в Первый корпус. Вас ждет доктор Грейсон. Пожалуйста,
поторопитесь. Он ждет вас немедленно.
Я зажег свет и посмотрел на часы. Половина четвертого. Что им нужно от
меня? Я торопливо оделся и помчался к Первому корпусу. У дверей стоял
охранник. Он молча кивнул мне. На втором этаже я увидел доктора
Халперна, и он сказал:
- Вторая дверь налево. Доктор Грейсон ждет вас.
Все совершалось слишком быстро. Мои эмоции просто не поспевали за
присходившим. Я толкнул дверь и очутился в операционной. Стол под
огромной бестеневой лампой был пуст, но на маленьком узком топчанчике у
стены лежало чье-то тело, покрытое простыней Я смотрел на топчанчик и
не сразу заметил докюра Грейсона. который надевал халат.
- Вы мне не завяжете сзади завязки? - попросил он, и меня поразил его
голос Я начал молча завязывать тесемки хирургического халата и вдруг
понял, что именно поразило меня. Впервые он попросил о чем-то. Он не
вещал, не приказывал, он просил. И стоял ко мне спиной. Супермены
никогда не поворачиваются спиной. Особенно, если спина у них самая
обыкновенная, как у доктора Грейсона. Я завязал последнюю завязку и
молча разогнулся.
- Вы не догадываетесь, кто там лежит? - доктор Грейсон кивнул на топчан.
И опять вопрос. Не изрекает, не вещает, а спрашивает. Я не знал. Там
мог быть кто угодно. Странно только, что в операционной уже лежит труп
(а в том, что это труп, я не сомневался, я слишком много их видел), а
врач еще только готовится к операции. Обычно бывает наоборот.
- Это Оскар Клевинджер. Его убила в припадке безумия Изабелла Джервоне.
Я по-прежнему молчал. Недурно, выходит, отпраздновала свой день
рождения Изабелла Джервоне...
- Как, по-вашему, мистер Дики, сможет ли Лопо сыграть роль Оскара
Клевинджера? Как вы понимаете, это наш единственный шанс. Генри
Клевинджер ничего не знает. Мы покажем ему спящего Лопо и скажем, что
операция прошла успешно.
И опять передо мной был не всемогущий повелитель Новы, в словах его
сквозило беспокойство, надежда, просьба, как в словах обычного
человека. И чары вдруг спали. Я снова стал самим собой. Человек,
стоявший передо мной, больше не имел надо мной власти. Разумеется, он
мог сделать со мной все, что ему угодно, но он уже не владел моими
мозгами и моим сердцем. Передо мной был жалкий гений, и я больше не
трепетал перед ним.
На малую долю мгновения я испугался. Меня охватила паника. Я
освободился от заклятия и. стало быть, принял на себя всю
ответственность за свои поступки, мысли и чувства.
О, свобода не так-то проста. Освобождая, она закабаляет. А совесть
бывает куда более требовательной и придирчивой, чем любой хозяин. А мне
за многое надо было держать перед собой ответ.
Грейсон, казалось, и не заметил того, что случилось. Он все еще
вопросительно смотрел на меня.
- Спящий Лопо, безусловно, может сойти за спящего Оскара Клевинджера.
Вот только загар...
- С этим мы что-нибудь придумаем. Может быть, освещение...
- Тогда безусловно.
- А потом?
- Что значит - потом?
- Когда ему под видом Оскара придет время возвращаться домой?
- Не знаю... - Я действительно не знал. Идея была слишком
фантастической, и она не сразу проникла в мой бедный маленький мозг.
Отцы-программисты, чтобы Лопо стал Оскаром Клевинджером! Из Новы в
университет, а из слепков в наследники Генри Клевинджера!
Надо сказать, мне не слишком хотелось помогать доктору Грейсону. Я бы
желал, чтобы он подавился очередным глотком воздуха, но у меня было
смутное предчувствие, что вся эта затея как-то отразится на мне.
- Я хочу вас просить, чтобы вы взяли подготовку Лопо на себя. Я
понимаю, какая эта задача, но вы, по крайней мере, совсем недавно
попали в Нову. Вы лучше знаете мир. И для Лопо вы новый человек... А
вот и он.
В комнату ввели Лопо. Он посмотрел на меня и впервые не опустил глаза.
И занавесочки в них не задернулись. Он пришел в Первый корпус и знал,
что больше никогда отсюда не выйдет. Глаза его были печальны, должно
быть, он думал о Заике...
- Лопо, - сказал я, - ведь ты умеешь разговаривать. Ты хорошо скрывал
это от людей, но теперь это не нужно.
- Я знаю, - сказал тихо Лопо, и в его голосе звучало достоинство,
которого так не хватало мне, - я пришел в Первый корпус. Я знаю, что
привезли моего больного человека-брата. А когда привозят
человека-брата, слепок-брат уходит в Первый корпус. Я пришел.
- Нет. Лопо, - как можно мягче сказал я. - С тобой так не будет. Ты еще
увидишь и Заику, и других.
Березин Федор
Березин Федор
Панов Вадим
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Распопов Дмитрий