телефонные и всякие другие прочие, а этот - темпоральный. Прогрессируют
потомки...
детей, с которыми я могу сделать все, что захочу. Например, один раз
ошибется Диего и все потравятся. Или на лагерь нападет цалькат. Или
Анджей-Пупырь со временем найдет способ экранироваться от излучения
странного солнца, и тогда жизнь пойдет своим чередом и Стефан спустя
несколько лет женится на Маргарет...
каждому в отдельности, а особенно Джекобу - ему в первую очередь. Они
ТАМ живут своей жизнью, и чем дальше, тем меньше у меня власти над ними,
если не резать по живому тупым скальпелем. Что им от того, что они
придуманы? Вся штука в том, что они уже давно в е д у т себя сами,
вдобавок я подозреваю, что некоторые из них умнее меня, автора. Как я
это допустил - не знаю. Им теперь лучше видно, и они, как мне кажется,
хорошо знают, что делают, а я все чаще ловлю себя на том, что не всегда
ясно понимаю глубинную суть их поступков и слов. И мне, автору, страшно
им помогать, потому что может выйти еще хуже...
Анджея?
осуждать.
так или иначе доберутся до "Декарта",- а вот что случится после? Что-то
ведь должно случиться. Какие события посыпятся на головы двадцати семи?
Кто из двоих возьмет верх - Стефан или Питер? А может быть, они
помирятся? Хм... Что-то говорит мне, что нет. Ни за что. Напротив, очень
может случиться так, что один из них убьет другого, сам или не сам,
несмотря на мое обещание беречь героев. О, мои ребята могут многое! Если
потребуется создать на планете ад, они обойдутся своими силами, без
всяких цалькатов. Стоит лишь начать - и они примутся уничтожать друг
друга с упоением, все более ощущая вкус к этому занятию. А может статься
- во всяком случае я на это надеюсь,- что за детьми прилетит
спасательная экспедиция, и, вывезенные на Землю, они будут жить и
стареть долго и счастливо.
примеривался, как лучше взять добычу, и отступил, едва Питер уколол его.
На этот раз он не ушел на глубину, а лишь отплыл на десяток шагов и
сделал медленный-медленный круг вокруг лодки. Поверхность торчащего над
водою горба быстро меняла цвет и странно волновалась, хлюпая и рябя
воду.
как... Отвяжется, а?
поклевка была. Я ему и мембрану не пробил.
что бластером...
холмы, чертил по воде дрожащую огненную дорожку. Как и предполагал
Питер, перед закатом с запада повеяло слабым ветерком. В такое время в
лагере и на болоте происходит оживление, люди работают больше для виду,
нетерпеливо дожидаясь зеленого луча - сигнала к концу работы, если
только Стефан не прикажет работать после заката. Скука смертная.
Впрочем, сегодня праздник...
неровная линия частокола вокруг башни. Вера кусала губы. Приступ
восхищения Питером угас, хотя придумка была его, и придумка
великолепная. Им удалось выиграть несколько минут отчаянной гребли -
водяной слон позволил себя обмануть. Даже Йорис греб почти как надо, а
Вера, развязав мешки, швыряла в воду все, что в них было, стараясь
закинуть драгоценные вещи подальше от лодки - теплую одежду, запасную
обувь, котелок... Дольше всего слон возился с одним из спальных мешков,
никак не мог понять, что это такое. А на два других мешка не обратил
внимания.
получишь...
борт. И снова отступил, встретив удар пикой, и нехотя, почти лениво ушел
под лодку. Вера тоже ударила ножом, но промахнулась.
одолевала икота. - Он теперь не уйдет...
медленно кружились ленивые водовороты. Диск светила расплющился о
западный берег, поджег редколесье на двугорбом холме, плеснул по воде
желтым огнем. Солнце напоследок смеялось над детьми, и смеялась вода.
Надоело! Йорис, весло! Йо-хо-о...
Питер лучше знает, что делать, но голос его наигранно-бодр, так только
хуже, не надо бы этого... Она мельком оглянулась назад, где только что
была лодка, а теперь вода бурлила и пенилась, выдавая движение хищника.
Там зарождалась широкая волна - водяной слон, догоняя, шел под самой
поверхностью, и нечем было отвлечь его от лодки. Что еще можно выбросить
- нож? Весло, которое держит Йорис? Самого Йориса?
она неожиданно осознала, что ей вовсе не страшно, и удивилась этому, но
рука все-таки дрожала. "Если он не отвяжется, я прыгну за борт,-
подумала она. - Пусть я, а не Питер. Он должен вернуться".
упавшее весло и зарычал Питер, вцепившийся в транец, чтобы не вылететь
из вставшей дыбом лодки, как длинно и страшно закричал Йорис, когда нос
погрузился и в лодку хлынула вода. Ей показалось странным, что лодка еще
держится на плаву, но вот корма с оглушительным шлепком ухнула вниз -
прямо на упругое, шевелящееся, мягко-податливое. Холодная вода окатила
Веру до пояса. Лодка тяжело ворочалась с борта на борт, черпая воду,
кренясь все сильнее с каждым размахом - водяной слон держал цепко,
пытался обтечь и поглотить, теперь не выпустит... Сзади невнятно рычал
Питер, орудуя пикой. Снова нечеловечески тонко взвизгнул Йорис: "Уйди!
Уйди, студень, жаба!". Он бестолково колотил веслом по воде, словно в
этом было спасение.
дважды ударила ножом, но слон не отступил, а лишь попытался схватить
руку, и сейчас же слева поднялся и загнулся внутрь лодки второй горб.
Лодку положило на бок. Как ни странно, она выправилась, до половины
залитая водой, и встала на ровный киль.
кокпит, покачивались щепки, мусор и всплывшая фляжка.
женщины, потрескавшиеся, стертые, кровоточащие...
недвижном ожидании обратив кверху пятна лиц, были еще крошечней - как
точки. Как муравьи, впавшие в летаргию с наступлением холодов. Как
ничто. Их всех можно было прикрыть одной ладонью - защитить или, может
быть, наоборот. Нельзя лишь было забыть об их существовании.
воде, поиграла на прибрежных камнях и, перемахнув частокол, залила
гранит, на мгновение ослепив нестерпимой мертвенной зеленью. Стефан
шепотом выругался. Когда-то этой серой скале давали поэтические прозвища
- Порт Зеленого Луча, например, и название не прижилось, потому что дали
его взрослые. Еще того лучше - Берег Летящих Лепестков... Дня через два
после посадки ветром с востока принесло кружащуюся тучу алых чешуек
Зыков Виталий
Суворов Виктор
Перумов Ник
Орлов Алекс
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий