комплиментов и сдержанно-нескромных взглядов, скользящих по доступным
обозрению частям ее тела.
Берестин из создавшегося положения. Рано или поздно бой часов и чувство
приличия напомнят им, что пора и честь знать. Как решат они, кому остаться
здесь, а кому уходить. Или уйдут оба, а вернется кто-то один? Или,
наконец, этой ночью не вернется никто? Такой вариант был бы самым
печальным, потому что она уже настроилась подарить себе "ночь любви". Если
бы пришлось решать ей, она предпочла бы Алексея, но вмешиваться в игру
случая не собиралась.
удовольствие из самых неожиданных ситуаций. Вот, например, и сегодня -
нечто вроде тотализатора или рулетки. А ее друг сэр Уинстон Черчилль,
герцог Мальборо, говорил как-то, еще до первой мировой войны: "Ситуацию
мало уметь использовать, ее надо уметь создавать".
она очень напоминает своим интерьером лондонский особняк Сильвии.
Спасибо капитану Воронцову, он предоставил мне такую возможность. К
сожалению, не удалось перенести сюда главную особенность моего дома, но
нельзя же требовать всего и сразу...
фотографии рассматривал - что-то много на них попадается дам, на тебя
похожих. И еще в прошлом, скорее всего, веке, и в начале нынешнего. То в
Индии, то в Африке, и на королевских приемах... Сильвия рассмеялась звонко
и весело. - И ты, конечно, подумал...
отмены крепостного права, так отчего же и тебе...
ты комплексов, ложась в постель с полуторастолетней красоткой?
и в Сильвии воспринимал прежде всего форму - прекрасное, гибкое, умелое,
покрытое бархатистой загорелой кожей тело тридцати-(с небольшим) летней
женщины. Содержание, впрочем, его тоже устраивало: умная, эрудированная,
умеющая быть парадоксальной, решительная, бесстрашная, иногда - ну, что
поделаешь, беспощадная к тем, кого считает своими врагами. И весьма
темпераментная любовница. При чем тут возраст?
свойство вашего дома - то же, что и московской базовой квартиры, где я
побывал? Вневременное убежище?
догадливости. - Не в самом же деле я непрерывно прожила там больше сотни
лет, если точно - сто восемнадцать. В реальности я жила ровно столько,
сколько требовали обстоятельства. Иногда неделю в месяц, а иногда три дня
в год. Благо, Англия чрезвычайно удобная для такого образа жизни страна.
Частная жизнь - святыня. Никому и в голову не приходило интересоваться,
где я бываю и зачем. Получив приглашение на раут, всегда можно удалиться к
себе и, переодевшись, выйти из дома три недели спустя... А когда подходил
возрастной рубеж, я уезжала в туже Индию, благополучно там "умирала",
оставив завещание, а в Лондон через год-другой приезжала моя "дочь" или
"племянница" со всеми необходимыми бумагами... - Интересно люди живут, -
вздохнул Шульгин. За вином и разговорами незаметно подошло время
не знала предусматривающие такие коллизии правила российского этикета.
ему подмигнул и коротким движением подбородка указал в сторону двери. Тот,
не торопясь, докурил, аккуратно закруглил свою часть общей
чего подскочил, сиди, если не гонят, я бы тоже с удовольствием, да вот...
Сашка и Сильвия остались одни.
Глава 10
жизнью местного общества. И однажды по-южному теплым вечером, напоминавшим
такие же вечера где-нибудь в Ялте или Геленджике полвека спустя, они
съехали на берег. Из татарских шашлычных доносился чад горящего бараньего
сала, столики многочисленных кафе вдоль набережной, прикрытые пестрыми
матерчатыми зонтами, все были заняты местными жителями и полуэмигрантами с
Севера.
и жаркие споры о судьбах России и планах дальнейшей жизни. Не так уж
сильно все это отличалось от реалий курортной жизни безмятежных
семидесятых годов, если не вдаваться, конечно, в тонкости исторического
момента и не обращать внимания на особенности мужских и дамских туалетов.
"Виктория", откуда открывался прекрасный вид на Южную бухту, Корабельную и
Северную сторону, Графскую пристань. Здесь не ощущалась утомительная
духота и шум общего зала, не доносились раздражающие кухонные запахи,
однако хорошо была видна сцена, на которой выступала с новой программой
кабаре труппа, составленная из знаменитых в то время актеров императорских
театров. Вынужденных волей обстоятельств изменить своим амплуа ради
добывания хлеба насущного.
обстоятельствам.
веселья и атмосферы пира во время чумы, с таким смаком изображаемые в
любой почти книге и фильме о гражданской войне, здесь не наблюдалось.
состоятельным, чтобы посещать дорогие рестораны, людям. Официанты
исполняли службу профессионально, вежливо и без какого-то подобострастия.
Фронтовые и тыловые офицеры отнюдь не орали "Боже, царя храни" и не палили
в потолок из наганов и маузеров, а если и напивались, то в пределах,
допускаемых количеством просветов и звездочек на погонах. Возможно, где-то
они и вели себя согласно предписанным соцреализмом канонам, но не здесь.
почти монастырской жизни от такого количества восхищенных взглядов
посторонних мужчин.
советской власти сортов, сухие и десертные, слушали классические и
цыганские романсы, а также злободневные куплеты (невысокого, надо
заметить, качества), полюбовались крайним проявлением тогдашнего
эротического искусства - "настоящим парижским канканом".
портить впечатления от ностальгического аттракциона "Встреча с прошлым".
в подобие грядущей мирной жизни.
а по меркам здешней, и так непомерно дорогой, жизни), вышли на бульвар.
опять оказаться внутри хоть и комфортабельной, но железной коробки, когда
на берегу так хорошо пахнет поздними цветами из обывательских
палисадников, успокоительно шуршат под легким бризом ветви деревьев, и от
земли исходят живительные токи вместо наполняющих пространство внутри
корабля электромагнитных полей.
надолго бросать "Валгаллу" без капитанского присмотра не имеет права.
Остальные, в том числе и Наташа, решили заночевать в предоставленном
Врангелем под резиденцию своих советников особняке.
Двухсотметровый корпус "Валгаллы", увенчанный посередине надстройкой
размером с шестиэтажный дом, с тремя колоссальными дымовыми трубами, над
которыми вздымались стройные, чуть наклонные мачты с белыми якорными
огнями на реях, спокойно лежал на фосфоресцирующей глади бухты.
биороботов. По заказу Воронцова их инопланетный покровитель Антон
изготовил более тридцати исполнительных механизмов главного бортового
компьютера, имеющих вполне человекообразный вид, способность
членораздельной речи и возможность программирования для выполнения функций
любого члена экипажа, от стюарда до старшего помощника капитана.
ввел единственное ограничение - роботы могли действовать лишь на палубе
корабля и в непосредственной близости от него, не далее километра. Этим он
хотел исключить возможность использования неотличимых от людей механизмов
вне их прямого назначения. Своеобразный суррогат трех законов
робототехники. Впрочем, со свойственной ему изобретательностью Левашов
быстро нашел способ обойти запрет. Не потому, что в этом была практическая
необходимость, а из принципа.
флота с иллюстраций художника Луганского к собранию сочинений Жюля Верна
(Москва, 1954 год).
поэтому отошел к ограждению левого крыла мостика, облокотился на
фальшборт, стал рассматривать перспективу дрожащего бледными огнями по
берегам бухты города, где был совсем недавно. Наверное, проникшие в самые