Чтение 23–й страницы книги ~Амальгама миров~

Спустившись, мы обнаружили внизу крохотный ручеек и торопливо попили.
Дальше пришлось пробираться узким каменным коридором.

Примерно через полчаса, еще не видя за спиной преследователей, мы
зашли в тупик.

Тупик был не фигуральный, а самый что ни на есть настоящий. Стены
сходились под острым углом, образуя щель, в которую мог боком протиснуться
один человек. Был ли это проход или отверстие пещеры, определить с первого
взгляда невозможно.

- И куда теперь? - растерянно остановился я перед темным лазом. -
Если это пещера без второго выхода, то Гамсилг нас запрет там, как кротов.

- А если мы останемся здесь, то навтыкает копий, как в подушки для
булавок, - возразил чутко прислушивающийся Овид.

Теперь и я отчетливо различил крики лохматой стражи, гулко
разносящиеся по ущелью, а взглянув наверх, увидел мелькнувший силуэт
дракона с сидящим на нем Гамсилгом. Колдун наблюдал за нами, свесившись с
шеи дракона, как наездник с коня.

- Мне сверху видно все, ты так и знай, - дурным голосом заорал я
песню военных лет и полез в щель.

По скользким стенам стекала вода, под ногами хлюпало. Стояла такая
темнота, хоть глаз выколи. Хорошо еще, что не требовалось пригибаться -
высота у прохода была приличная. Но я все равно несколько раз ударился
головой о торчащие из стен выступы, что не прибавило мне бодрости, сзади,
всхлипывая, протискивалась Людмила.

Больше всего я боялся, что мы свалимся в какой-нибудь колодец. Щель
упорно оставалась узкой, узкой настолько, что через несколько минут моя
рубашка превратилась в лохмотья.

Овид замыкал отступление, и мы перекрикивались с ним, обмениваясь
впечатлениями. Скоро он доложил, что преследователи последовали за нами.
Теперь обратный путь оказался отрезан.

Когда впереди слабо засветилось крохотное пятно выхода, я устало
потер глаза - не галлюцинация ли. Но нет, все правильно, через десяток
шагов сомнения отпали полностью - мы выбираемся. Кричать об этом Овиду я
не стал, а начал протискиваться еще ожесточеннее, не обращая больше
внимания на боль и забыв о каменных колодцах.

Нам повезло - мы прошли скалу насквозь.

Я вывалился из щели на горную узкую тропу так, что чуть не свалился с
обрыва в пропасть. Потом, уже осторожнее, помог выбраться на свет божий
Люське. Хома выскочил наружу, фыркая и отряхиваясь, как собака. Следом,
продолжая сжимать шпагу в руке, за ним последовал Овид.

Хотя мы и сумели избежать западни, наши мучения еще не кончились.
Буквально в спину дышала погоня.

Тропа вилась вокруг скалы и с того места, где мы стояли, был виден
только один ее сегмент. Вопрос, куда бежать, вверх или вниз, становился
вопросом жизни.

Не знаю почему, но я побежал вверх, хотя тут же понял, что это не
самое лучшее решение. Но переменить его уже было нельзя. Едва повернув за
поворот, мы услышали, как на тропу стали выбираться стражники.

- Отставить разговоры, вперед и вверх, а там, ведь это наши горы, они
помогут нам! - орал я, прыгая по краю кручи. Меня заклинило на популярных
мелодиях.

Горы нам не помогли. Очевидно потому, что были не наши.

Обогнув очередной утес, я выскочил на крохотную площадку, с которой
открывался великолепный вид на пропасть. Отсюда когда-то можно было
перейти по составленному из двух бревен мостику на противоположный край
обрыва. Теперь дальняя часть моста пылала, охваченная весело
потрескивающим пламенем, как будто ее перед этим облили бензином, а над
провалом реял, описывая неторопливые круги, дракон с Гамсилгом на спине.

"Вот и все! - мелькнуло в голове. - Приехали, сливайте воду".

Все-таки на бревна ступить пришлось. Нам всем на площадке не хватило
бы места.

Сгоряча я добежал почти до середины мостика. Дальше путь преграждал
огонь.

Как ни странно, Люська без нытья и криков последовала за мной. Овид
остался на краю площадки, и почти сразу в воздухе замелькала его шпага -
он отбивался от стражников, пользуясь тем, что больше, чем один из них, на
тропе не умещался.

Я понимал, что долго так продолжаться не может. Как бы успешно Овид
ни держал оборону, рано или поздно его силы иссякнут. К тому же, следовало
опасаться нападения сверху.

- Дальше мне не пройти! - крикнул я Овиду, чувствуя, что остатки
рубашки на мне вот-вот загорятся.

Вниз я старался не смотреть.

- Хоть какое-нибудь колдовство, - продолжал я взывать к Овиду. - Ты
же можешь!

Получив на минуту короткую передышку, Овид обернулся, и я увидел, как
смертельно побледнело его лицо.

- Больше не могу! - крикнул он и яростно рубанул по мелькнувшему
из-за поворота древку копья. - Я ведь не Дер-Видд, я всего лишь послушник.

Дракон пронесся над мостиком настолько низко, что я невольно присел,
схватившись руками за бревна.

- Тогда конец, - прошептал я Люське, также вставшей на колени и
вцепившейся в мое плечо. - Тогда только вниз.

Вниз!

Я не мог отделаться от этой мысли.

А если...

- Овид! - снова закричал я, вглядываясь в глубину пропасти. Кружилась
голова. - Это ведь мир сновидений. Ты когда-нибудь падал во сне? Ведь
падал, да. И никогда не долетал до дна. Падение тоже что-то вроде сна.
Прыгаем?

Пламя подобралось совсем близко, и я почувствовал, как затрещали
волосы на затылке.

- Прыгаем! - уже увереннее закричал я и толкнул с бревен Люську.

Последнее, что я услышал, был страшный то ли мой собственный, то ли
Люськин крик, и каменный провал дохнул в лицо могильным холодом.

Небо было серым, низким, полностью затянутым облаками. Привычное небо
мира, где сбываются сны.

Мы все, включая Хому, лежали в пологой ложбинке, с края которой, я
знал, открывается бесконечная степь с редкими каменными валунами,
принесенными сюда когда-то доисторическим ледником.

Я очнулся первым. Очнулся и не сразу понял - сон это или явь - здесь
невозможно было отличить одно от другого.

Рядом задвигалась Людмила. Она тихо застонала, и я взял ее за руку.
Хома брыкнулся и подскочил, как чертик. И только Овид продолжал лежать
ничком, не подавая признаков жизни.

Подойдя к нему, я с трудом разжал его пальцы, продолжавшие сжимать
рукоять шпаги, но, видимо, именно это привело Овида в себя. Он грубо
оттолкнул меня, еще не поняв, что происходит, но в следующий миг
успокоенно вздохнул и виновато улыбнулся.

- С освобождением, господа, - приветствовал я друзей и с
удовольствием вдохнул сырой теплый воздух. - Как ни странно, но уцелели.

- А если бы разбились? - брюзгливо возразил Хома. - Вам-то что, вы во
сне, наверное, раз сто падали, а я и не спал никогда.

- Но ведь получилось. Получилось или нет? Если бы не прыгнули, топил
бы сейчас тобой Гамсилг свой дворец. Кстати, он действительно пропал?

- Гамсилгу не сделалось ничего, - Овид с трудом поднялся на ноги.
Только теперь я заметил на его плече засохшее пятно крови, а щека была
рассечена острием копья. - Пропали его слуги, а он и теперь где-то здесь в
этой изменившейся реальности. Не думаю, что он оставит нас в покое.

- Так что же делать? Выбираться к Коллектору? Как же тогда быть с
зеркалом?

- Без зеркала возвращаться нельзя. Терпели до этого, потерпим еще.

- Мальчики, давайте пока никуда отсюда не пойдем. Попробуем заснуть,
может быть кто-нибудь увидит во сне зеркало, - жалобно попросила Люська.

- Что значит попробуем? - удивился я. - Да я сейчас стоя усну, если
только будет возможность не идти никуда хотя бы час.

- Остаемся, - решительно поддержал нас Овид. - Всем спать. Гамсилгу
пока не до нас, ему надо восстановить нужную для него реальность, а для
этого тоже требуется время.

Мы вновь повалились прямо на землю. Я отдал Овиду свой плащ, а мы с
Люськой накрылись ее накидкой, и сразу же я как будто провалился в
глубокий колодец, и падал, и падал в него, не в силах достичь дна.

Не знаю, сколько длился наш сон, но я пробудился, как от толчка,
сразу, чувствуя себя совершенно бодрым и отдохнувшим. Людмила еще спала, я
не стал ее тревожить и, встав, начал оглядываться по сторонам в надежде
увидеть зеркало.

Зеркала, конечно, не было. Заодно отсутствовали Овид и Хома.

За те часы, что мы провели во сне, изменилось многое.

Во-первых, небо сияло первозданной чистотой. Ни малейшего следа туч,
куда ни посмотри. Во-вторых, бесследно исчезла степь. Сейчас мы находились
в поросшей травой ложбине, которую окружала просторная, как колоннада
гигантского храма, дубовая роща.

С удовольствием прислушиваясь к радостному пению птиц, я выбрался из
ложбины и замер. Прямая, словно прочерченная рукой опытного геометра,
дорога устремлялась к циклопическому сооружению из желтого и голубоватого
камня. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Грубо обтесанные глыбы
в несколько человеческих ростов образовывали правильный круг, в центре
которого возвышался прямоугольный камень. Рядом с ним я заметил крохотные
фигурки Овида и Хомы.