сквозь лес... кто гнался, почему? Хватились, что он увел чужой мотоцикл?
Или?.. Погоню он заметил уже за городом, свернул в лес, они тоже свернули
- и, понимая, что просто так ему не оторваться, остановился, погасил огни
и выстрелил из "магнума" в ствол довольно толстой сосны как раз перед
фарами преследователей. Сосна рухнула с шумом прямо под колеса - они
остановились, тоже погасили все и долго так стояли - Андрис вслушивался из
всех сил, но ветер шумел в кронах - потом развернулись и уехали... Больше
часа Андрис гнал наугад - просто как можно дальше от того места; потом
вырулил, наконец, на шоссе, сориентировался по указателям и подъехал к
городу с противоположной от студгородка стороны - и тут кончился бензин...
попьем, погреемся как следует...
кипяточек и есть.
отверстие в печной плите. Показались быстрые языки пламени. На огонь
старик поставил черный помятый чайник.
он, снова присаживаясь за стол. - Потом идет - на древесном угле, потом -
на каменном, потом - на газе, а уж потом - на электрическом токе. Так что
народ все навыворот делает. Да, не только с чаем... А мы сейчас - по
науке...
извините.
постарше меня была. Во-от... - он хотел сказать, наверное, что-то еще, но
не сказал, только вздохнул глубоко.
видеть голые, воздетые к небу ветви деревьев и в сумраке между стволами -
кресты, кресты, кресты, простые и восьмиконечные, низкие оградки могил и
дальше - нечеткие, размытые дождем фигурки людей, с зонтами и без зонтов,
идущих к церкви. Ночью Андрис помог старику таскать дрова, чтобы протопить
там печи. Он впервые был в православной церкви - надо сказать, и в
католических-то храмах он был за свою жизнь раз десять, не больше. В
глубине души он был убежден, что если Бог и есть, то общаться с ним
следует один на один, вдали от посторонних, даже доброжелательных, глаз.
Гулкость и полутьма, светлячки горящих лампад, забытые запахи и странное
чувство: будто струи воздуха мягко, но настойчиво ощупывают лицо, - только
усилили его тревогу, ему захотелось выйти скорее наружу - и вдруг на
выходе он перехватил чей-то взгляд. На него смотрела икона. Богородица с
младенцем-Христом на руках. Это он разглядел позже - младенца, и икону в
целом, - а в первый миг он видел только глаза, до безумия знакомые и
полные такой печали и отчаяния, что он задохнулся. Стоял перед иконой и не
знал, что ему делать. Не мог перекреститься - было бы фальшиво. И не мог
уйти просто так. Богородица смотрела ему в глаза - сделай хоть
что-нибудь... тогда он выпрямился, бросил руки по швам, по-офицерски отдал
честь коротким поклоном, повернулся налево кругом и вышел, не оглядываясь.
И только несколько минут спустя, когда холодный воздух, как нашатырь,
проник до самого затылка, просветляя голову и подтягивая мышцы, он понял -
вспомнил - и остановился: у Богородицы на иконе были глаза Марины.
телефон. Но все известные Андрису номера в Управлении были заняты, а
телефон для оперативной связи вел себя странно, и Андрис решил не
рисковать.
происходит в городе? Не знаете или не скажете?
- леваки, наркомафия, еще кто-то... каша, в общем. Совершеннейшая каша.
- вру. Чего я там понимаю.
никакая собака не нашла?
Недоброе это дело. Я не за себя боюсь, не подумайте - что мне, семьдесят
восемь уже... Видно, судьбу я прогневил в свое время - не уберег... в
общем, очень важное я не уберег, прошляпил... И вот с тех пор - приходит
кто-нибудь, просит спрятать или просто на сохранение отдает - и все... и
не приходит... и не своей смертью. Вроде как меченый я. И не догадывался -
до последнего случая, тогда уж и от самого вот на столечко прошло... как
уцелел, не понимаю...
Спасибо, что предупредили.
и залил кипятком.
вообще... А по дороге я расскажу тебе одну вещь, которую узнала вчера. И
всё.
сохранение - оно так у вас и?..
трехэтажные коттеджи. Упавшие листья еще не потеряли упругости, и капли
дождя выбивали на них костяную дробь. Марина стояла, закинув руку за
голову и опершись локтем о ствол березы. Волосы ее были мокрые. Широкий
рукав брезентового дождевика старика Петера задрался выше локтя, и вода,
наверное, стекала внутрь... "У вас будет хороший повод вернуться сюда", -
сказал он, заставляя Марину надеть дождевик. Хороший повод, подумал
Андрис, и слова закружились: хороший повод, хороший повод... Пусто, пусто,
пусто. Надо же так...
взяли волосы, и уже через несколько часов там знали, какой именно из
стандартных феромонных "коктейлей" будет для него наиболее
привлекательным; у нее волосы брали раньше, и не один раз, и Дан ею
попользовался всласть - пока она ему не надоела; но об этом она узнала
только вчера, когда они решили поиздеваться над ней; а тогда она, конечно,
думала, что все это обычно, естественно, и не подозревала ни о чем, и
рассказала Дану о своем чудесном спасении, и Дан узнал в спасителе того
человека, которого надо было взять под контроль, и они живо переиграли:
вместо претендентки из их рядов они решили использовать ее, и, когда они
пили шампанское, Дан их "обвенчал" - так это называлось; но потом им
пришлось ждать целые сутки, пока не случилось всего, что должно было
случиться - без этого эффект неполный, и могло сорваться... они
рассчитывали, что смогут теперь вертеть им, как собака хвостом - как,
скажем, вертели профессором Радулеску... да, подумал Андрис, тут они
просчитались, тут у них передозировочка вышла, не подумали они, что
воспламененный старый пень начнет прошибать стены... Марина, хотел сказать
он, наплевать нам на них, что изменилось? - но изменилось все, и он это
понимал... Марина, я полюбил тебя еще до... - А я тебя?.. Все, все
изменилось и стало холодным и чужим, когда где-то глубоко, в самом тайном
и запретном, покопались ловкие грязные пальцы - душа залапана, подумал он,
и это было самым точным - ощущение грязи, испакощенности там, где этого
просто не могло быть...
сторону домов. Тропа была узкая, и Андрис не мог ее обогнать, чтобы
заглянуть в лицо.
два. Водитель "фольксвагена" вполголоса, но отчетливо ругался, что не
стоило рисковать головой и машиной из-за вонючей полусотни. Ждать больше
было невозможно, и Андрис выбрался под дождь, сцепил руки на затылке и
пошел к посту. "В машину!" - заорал ему офицер. - "Немедленно в машину!"
Андрис продолжал идти, хотя на него уставились три автоматных ствола. Он
Маккефри Энн
Аникина Наталья
Белов Вольф
Каменистый Артем
Контровский Владимир
Акунин Борис