Уррий оттягивал мгновение, когда надо будет войти внутрь часовни. Он не
боялся, нет. Но почему-то медлил.
Уррий чуть было не топнул в раздражении ногой. Если он так легко вызвал к
жизни призраки Эмриса и Ламорака, то почему он не может вызвать призрак
Триана? Или магическая сила умерла? Он вспомнил Триана - как мало он
обычно замечает немого слугу, и как всегда в нужный момент Триан
оказывается рядом. И хотя Уррий желал этого, он вздрогнул, когда
молчаливая фигура Триана вдруг возникла перед ним из ничего. Но Уррий тут
же справился с охватившим его волнением.
и...
устал и в крови... Конь, может и выдержит такую охапку благородного
железа, но... лучше спрятать их где-нибудь поблизости, а потом вернуться.
берега, чтобы я нашел потом. - Уррий показал в каком примерно месте надо
затаить драгоценный трофей.
Уррий поднялся на несколько шагов вверх и наблюдал. Триан вытирал клинок
тряпкой и относил к краю насыпи, укладывая трофеи Уррия в ровный ряд,
рукоятями в одну сторону. Уррий подошел и взял меч пожилого предводителя
иноверцев.
острый, из серого, в разводах металла. Он был очень легок и эфес лежал в
ладони, словно продолжение руки. Уррий сделал несколько рубящих движений -
меч со свистом рассек воздух. Волшебный меч, меч мечей, меч достойный
короля и у этого меча обязательно должно быть имя. Например - "Преград не
знающий". Или: "Неустрашимый". Какой он легкий! Тусклый метал нехотя
отразил в своей глубине блеск солнца, которое уже собиралось клониться к
горизонту. Помнится, старый Бан рассказывал о таких необыкновенных мечах -
булатных. Может, это и есть легендарный булат?
чтобы не порезаться, и понес вниз по насыпи, к озеру. Интересно, может ли
призрак порезаться, или он просто поступает так, как поступил бы настоящий
Триан? Уррий проследил за ним взглядом и забеспокоился о своем коне. Но
тут же увидел его, безмятежно щиплющего траву вдали у берега - все
происшествия сегодняшнего дня прошли мимо бессловесного животного. Триан
дошел до Безымянного озера и пошел вдоль берега, туда, куда показал Уррий.
Сбросил трофеи в воду.
Чертовым камнем дверью. Дальнейшая судьба чудесной копии верного Триана
его не волновала - больше необходимости в ней не было. И причин оттягивать
дальше посещение часовни - тоже. Уррий вздохнул и, сжимая в руках
удивительный меч, пошел наверх. В ножнах его ждал своего часа изогнутый
клинок рыжебородого.
сходило спокойное торжественно-мрачное выражение. Ни одного лишнего
движения, ни единого звука - его поза воплощала величие и силу. Величие и
силу алголианской веры - истинной веры.
изменит всю его жизнь, придаст ей новый смысл. Ночью, во сне, к нему
приходил Алвисид. За все долгие годы, что пронеслись с момента гибели сына
Алгола, он снился Фоору всего трижды - и всегда происходили чрезвычайно
важные события. Так, в предыдущий раз Алвисид снился Фоору накануне гибели
Верховного Координатора Шелена восемьдесят с лишним лет назад.
ритуальных одеждах, расшитых драгоценными камнями, а в том удивительном
черном костюме, плотно облегающем тело, в котором Алвисид отправился на
свой последний бой с единоутробными братьями. Он был точно таким, каким
Фоор, младший тогда из учеников Алвисида, запомнил его. Фоор тогда был
молод, восхищен и глуп, он не понимал всей важности происходящего. Но
благодаря божественной милости Алвисида он приобрел долгие года жизни,
приобщился к крохам колоссальной мудрости Алгола и встал во главе движения
алголиан, совет хэккеров выбрал его Верховным Координатором единогласно.
ирландском Каталоге у окаменелой головы поверженного учителя. В часы
радости и в часы отчаянья, в моменты великого торжества и в мгновения,
когда все казалось на грани краха - он стремился к учителю: поделиться с
ним мыслями, спросить совета... Но голова Алвисида, вместилище
необычайного разума, мертво молчала, дожидаясь часа, когда кто-либо
могущественный соберет вновь тело сына алголова и вдохнет в него жизнь.
Голова оживала лишь раз, когда наследник Алвисида был рядом... Но тогда
Фоор не уберег наследника от трагической оплошности, не сумел выполнить
своего предназначения - возродить учителя и бога из небытия.
ученика и раба своего Фоора, Координатора созданной Алвисидом церкви.
всему миру, сотни тысяч фанатично верующих, по первому слову готовых
встать на защиту идей Алгола. За восемьдесят лет пребывания Фоора на посту
Верховного Координатора алголианская церковь достигла небывалого дотоле
расцвета. Фоору было чем гордиться. О нем рассказывали легенды и одно имя
его наводило на людей священный трепет - ученик самого Алвисида. Никто уже
не знает, что Алвисид прохладно, чуть ли не презрительно относился к
своему шестнадцатому ученику, взятому в спешке для числа. Лишь в последние
месяцы жизни Алвисид приблизил к себя Фоора, как на самого молодого из
учеников возлагая на него свои надежды. И не ошибся в выборе. Координатор
Фоор был готов в страшной битве не жизнь, а на смерть во имя Алгола и сына
его Алвисида.
церемонии священного Дня Одухотворения частицы малой плоти Алгола. Фоор
стоял на подиуме у северной стены подземного храма, устремив глаза вверх -
к священной реликвии алголиан. Рядом с ним, на коленях, в торжественной
позе пели уже пятнадцатый файл апологеты - три хэккера и послы всех
шестнадцати Каталогов. Вдоль стен, между шестнадцатью рядами уходящих к
небу колонн облицованных дорогим коричневым мрамором также на коленях пели
алголиане - сопровождающие апологетов, особо доверенные и преданные люди,
посвященные в тайну самой сильной из шестнадцати частиц малых плоти
Алгола. Взгляды всех присутствующих были устремлены вверх - туда где по
спиралевидному пандусу из золоченых прутков медленно поднимался отстоятель
Зуур, неуклонно приближающийся к заветной реликвии. Прямо под священным
шаром, на мозаичном полу храма на спине, в покорной позе распластался его
приемник.
Координатор позволял себе плотские утехи, что верой и учением не
возбранялось. Ему не было причин стыдится своих сыновей, в том числе и
главного действующего лица сегодняшнего ритуала - Зуура. Но никто, тем не
менее не знал происхождения отстоятеля, и сам Зуур в том числе. Мать его
давно ушла во Вселенную Алгола, где Зло отсутствует как таковое, а Фоор не
считал нужным открывать тайну Зууру. Но пристально следил за его судьбой.
И сейчас гордился, что Зуур погибнет, как и подобает алголианину -
приобщившись к великой мудрости Алгола. В исходе церемонии Фоор не
сомневался ни тогда, когда шестнадцать лет назад предложил родного сына в
отстоятели Красной часовни, ни тем более сегодня, после видения ему во сне
Алвисида. После соприкосновения в День Одухотворения с частицей Алгола
Красной часовни еще никто не оставался в живых. В других Каталогах - да, и
не редко. Но не здесь.
ликовало. Путь по спиралевидному золотому пандусу Алвисида длиной в тысячу
шестьсот семьдесят пять ярдов оказался длиной в жизнь. Оставалось четыре
последних витка из шестнадцати, что-то около пятидесяти ярдов... последние
минуты жизни. Лучшие минуты, ради которых стоило жить. Зуур не сводил
взгляда с частицы малой, ставшей для него самой жизнью, все остальное для
него просто перестало существовать. Священный предмет, с которым
отстоятель почти сроднился за шестнадцать лет, уже ожил - едва заметно
вибрировал, от него исходили флюиды могущественной силы, он из
холодно-коричневого, матового бугристого камня превратился в
прозрачно-чистый и идеально ровный шар, излучающий зеленое сияние. Пение
внизу священного файла сюда, к частице малой уже не доносилось - до
испещренного формулами Алвисида мозаичного пола было не менее семидесяти
пяти футов.
рассказывая частице плоти Алгола всю свою полную битв и опасностей жизнь,
открывая душу свою, ничего не утаивая. Ему не было дела до какого-то
поднявшегося переполоха наверху - он готовился к встрече со справедливым и
мудрым Алголом.
озабоченности, хотя краем глаза видел, как тихо распоряжались дебаггеры,
как к платформе у южной стены храма устремились вооруженные воины и
контрлбрики. Пение файла продолжалось, церемония приближалась к
кульминации. Магические кристаллы Алвисида, унесли стремительно вверх
платформу с разъяренными воинами. "Началось, - думал Фоор, - но чтобы ни
случилось - случится по воле и с ведома Алвисида и надо все воспринять
мужественно и должным образом встретить любые испытания. Я готов".
дебаггера Саара, щурился, привыкая к полумраку часовни. Он был поражен,
хотя, после сражения с призраками и разрисованными иноверцами считал, что
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Грабб Джеф
Конан-Дойль Артур
Белов Вольф
Афанасьев Роман