АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
мы вольем его в твое горло. Он выжжет в тебе человеческую смерть и
человеческие чувства. Это будет началом. Видишь колбу?
Ивон протянул руку и сорвал с лица Лэна очки.
- А теперь ты ничего не увидишь, - торжественно сказал он. - До тех
пор, пока Тьма не даст тебе новые глаза.
Я еще раз тщетно попытался выломать решетку. Не смог и соскользнул на
пол, уже не заботясь, услышат меня или нет. Подбежал к двери, подергал ее.
Господи, что же мне делать? Биться о стены, пока за ними будут... нет,
даже не убивать или пытать, а превращать в чудовище моего друга?
- Думай о том, кого ты любишь, - донеслось из-за стены. - Думай, что
Черный огонь превратил человеческую любовь - в нашу. Чтобы легче было
искать своих друзей и приводить их к нам.
- Я не буду о тебе думать, Данька! - закричал Лэн так, что у меня на
мгновение замерло сердце. - Не буду!
Он замолчал, словно ему зажали рот. И я, что-то закричав, прыгнул на
каменную стену, готовый или проломить ее, или разбиться насмерть.
Мгновения словно растянулись. Я вдруг увидел всю стену - каждый
камень, каждую крупицу черного раствора, скрепляющего их. И алые точки,
горящие между камней. Их скрепляли Черным огнем, человеческой кровью.
Но как ни старайся, весь свет из крови не уйдет.
Я ударил по алой точке, горящей передо мной. Ударил, не отрывая от
нее Настоящего взгляда. И камни, дрогнув, зашатались, словно вся стена
была сложена из детских кубиков.
Проломив стену, чудом увернувшись от падающих булыжников, я влетел в
соседнюю камеру.
Ивон разжимал рот дергающемуся Лэну, вливая туда дымящуюся черную
жидкость. Второй Летящий перебирал лежащие в тазике крючки и ножи. Когда
стена рассыпалась и я оказался перед ними, оба оцепенели.
- Получай! - крикнул я, выхватывая меч. И ударил Летящего, который
был ближе, перерубая ему шею.
Это оказалось так легко - даже без Настоящего зрения. Словно меч
ударил не плоть, а прогнившую изнутри деревяшку. Летящий с грохотом
повалился, окутываясь дымным смрадом. На пол упал уже не человек, пусть
даже бывший, а куски черного камня.
Ивон молча, не выпуская колбы с Черным огнем, прыгнул к двери.
Распахнул ее и поднял руку, словно собирался метнуть колбу в меня.
Наши взгляды встретились. Ивон закричал, как и в прошлый раз,
выпустил колбу и скрылся за дверью. Колба, звякнув, разбилась, и на пороге
заплясали языки черного пламени.
- Лэн! - прошептал я, склоняясь над своим Младшим. - Лэн, я пришел!
Лэн мотал головой, отплевываясь. Он был без очков и не видел, что
происходит. Но когда я заговорил, он замер и слабо произнес:
- Данька, беги...
- Вместе убежим, - перерубая мечом связывающие его ремни сказал я. -
У меня Крыло для тебя. Ты в порядке?
Вместо ответа Лэн перегнулся со стола, и его вырвало черной дымящейся
жидкостью. Опираясь на мою руку, он слез, неуверенно нащупывая ногами пол,
и сказал:
- Данька, здесь двое Летящих...
- Здесь один труп и один сбежавший трус, а не Летящие. Надевай Крыло!
Я помог Лэну забраться в комбинезон и потащил его в пролом. Потом
обернулся, схватил с пола булыжник и, повинуясь порыву, швырнул его в
уставленные склянками полки.
Камера превратилась в огненный ад. Ревущее Черное пламя лизало стены,
и камни таяли, как воск.
- Быстрее! - крикнул я, подсаживая Лэна в окно. Выпрыгнул вслед за
ним, шлепнувшись в грязь. Лэн стоял на коленях, его снова рвало.
- Сможешь лететь? - спросил я.
- Попробую, - вяло пообещал Лэн.
Башня шаталась. Сквозь стены пробивались черные огненные языки.
Струйки огня взбегали по камням, окутывая вершину башни снопом искр.
- Летим! - крикнул я. - Летим, Младший!
Лэн попробовал встать - и снова упал. Времени уже не было. Я схватил
его за плечи, приподнял...
- Держись за меня!
- С грузом не взлетишь... - заплетающимся языком произнес Лэн. Но все
же обхватил меня, замер.
Расправив Крыло, я тяжело оторвался от земли. Полетел, медленно
набирая высоту. Хороший поток восходящего воздуха шел вверх от башни, но
нырять в него мне не хотелось. Мы летели над болотами, удаляясь от башни.
- Лэн, попробуй лететь сам, - прошептал я. - Лэн!
- Да, сейчас, - тихо ответил Лэн. Но никаких попыток лететь
самостоятельно не сделал.
Башня за нами с грохотом обрушилась. Я почувствовал ударивший в спину
жар, обернулся. Над пылающими руинами кружили трое Летящих. Остальные,
похоже, выбраться не успели. Но уцелевшая троица гнаться за нами и не
думала.
- Потерпи, Лэн, - сказал я. - Держись. Нам только до скал
добраться...
- Держусь, - согласился Лэн.
...Котенок нашел нас минут через двадцать, когда мы укрылись в
скалах. Спрашивать его, как он убежал от Летящих, я не стал. Какая, в
конце концов, разница. Есть дела и поважнее.
Лэн лежал на камнях, прижимая ноги в животу и тихо постанывая.
Котенок хмуро посмотрел на него, потом, вопросительно, - на меня.
- Его заставили глотнуть Черного огня. - Беспомощно сказал я. - Он
вначале держался, его вырвало несколько раз. Я думал, все уже в порядке. А
потом... потом он расклеился.
- Немного выпил?
- Чуть-чуть...
Лэн глухо закашлялся, и я взял его за руку. Что тут еще сделаешь...
- В нем сейчас сгорают человеческие чувства, - грустно сказала
Солнечный котенок. - Быть может, Лэн победит и останется прежним. Быть
может, умрет, если не хватит сил, но останется воля. Или...
- Что "или"?
- Или Летящим станет. По характеру. Нет, вру. У него останется
человеческое сердце и человеческий взгляд. Его придется заново учить
дружбе и доброте. Это иногда получается.
Я нагнулся над Лэном. Прошептал:
- Младший...
Взгляд Лэна был мутным и беспомощным. Наверное, ему было очень
больно.
- Данька, убей меня. Я не хочу становиться... Летящим.
- Глупости, - твердо, как только мог, сказал я. - Дерись, Лэн! Ты
сможешь!
- Нет, Данька... Вначале был жар, это очень больно, но ничего... А
теперь внутри холод. Все замерзает... Данька...
- Котенок, что делать?
- Верить, - мгновенно ответил Котенок. - Верить и любить его. Даже
если Черный огонь победит. У нас нет ничего, кроме веры и любви. Но это
очень много, когда вокруг только ненависть и отчаянье.
Солнечный котенок осторожно подошел к Лэну, прижался к его груди,
свернулся клубочком и замурлыкал. Поколебавшись секунду, я лег рядом и
обнял Лэна со спины.
Холод. Холод отовсюду. От камней под нами, от неба, затянутого серой
пеленой, от дрожащего в ознобе Лэна. Холод и тьма.
У нас нет ничего, кроме любви и веры. Но, может, и это немало?
- Лэн, держись, - прошептал я, не ожидая ответа. - Держись и дерись.
Мы любим тебя. Ты победишь.
Холод и тьма отовсюду. Я всегда буду с ними драться, даже когда
вернусь домой. Всегда.
Даже сквозь закрытые веки я видел, как мерцает в Лэне Черный огонь.
Но и в Черном огне есть искры добра, которые не погасишь.
Я не помню, сколько мы так лежали, согревая Лэна своим теплом. Я
заснул, как это ни странно. А проснулся от того, что Лэн шевельнулся и
встал.
Мы с Котенком переглянулись. Потом посмотрели на Лэна. Тот озирался,
потом стал разглядывать свои руки, словно впервые их видел. Сердце у меня
сжалось.
- Как ты, Лэн? - спросил я, с ужасом ожидая ответа.
Лэн вдруг поморщился, под прозрачным щитком очков блеснули слезы.
- Данька, я теперь Летящий? Да? Все, да?
- Дурак! - заорал я, мгновенно переходя от страха к радости. - Ты
победил! Летящий такого вопроса не задал бы!
- И уж точно не плакал бы, - добавил Котенок. - Ты и вправду победил,
Лэн.
Лэн бессильно опустился на камни рядом с нами. Тихо сказал:
- Это вы победили. Вы меня спасли.
- Глупости, ты боролся как герой! - возбужденно сказал я. - Есть
хочешь?
- Ужасно, - смущенно признался Лэн. Я достал из карманов два свертка
из блестящей фольги, гордо спросил:
- Любишь шоколад?
- А что это?
- Так я и думал, что гады-торговцы вам его не привозят, - без всякой
злобы сказал я. - Попробуй, это здорово.
- Торговец расщедрился на прощание, - пояснил Лэну Котенок. - Дал из
своих запасов.
- Фиг бы он дал, - возразил я. - Это дочка его противная, Реата,
заставила.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 [ 23 ] 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
|
|