вычислить. Он как бы... самоорганизовался. Появился без должных оснований.
Но он никогда не действовал такими методами.
как еврей.
общества, бывшего две тысячи лет назад.
застеленную старыми одеялами. Он не снимал пальто, здесь было очень сыро.
По запотевшему стеклу чертили дорожки редкие капли, сбиваясь на
подоконнике в прозрачную кляксу.
почувствовал. Он все же рванулся на ее крик, рванулся внутрь, в квартиру -
но Визитер схватил его за плечо, оттаскивая в подъезд.
был совершить, который стал бы его последней ошибкой. Дальше был лишь
страх.
доносился чей-то топот. Кирилл чуть отстал и краем глаза успел заметить
серый силуэт на два пролета выше. Потом что-то взвизгнуло над плечом, и
время словно замедлилось - он увидел неглубокую борозду в стене,
оставленную пулей.
ему силы - он догнал Визитера, который остановился, приплясывая за дверью.
влево. Они разделились мгновенно и с каждым мгновением удалялись все
дальше друг от друга. На бегу Кирилл попытался представить, куда бежит
Визитер - но почти сразу отказался от этой попытки. Слишком много было
вариантов. Сейчас тот уже мог добежать до площади Борьбы, сесть в трамвай,
или рвануть к метро... Кирилл не представлял, как бы он поступил сам -
значит и Визитер поступит совершенно случайно.
прохожими, медленно замедляя бег, понимая - убийца не станет преследовать
его на улице. Не идиот же, его заметят, кто-нибудь вызовет милицию...
что протягивала к нему руку с пистолетом. Никого похожего. Он убежал.
кулаки, остановился, борясь с желанием вернуться. Да нет, убийце был нужен
Визитер - ну, и он, может быть.
где он живет - и не может отличить его от Визитера. Он должен прятаться...
может быть на вокзалах...
лет назад. Все что запомнилось с той поездки - это плывущие за вагонным
окном, к которому он прилип, села и перелески, толкотня на перронах, потом
- огромное, бесконечное, теплое море, в которое он врывался с визгом и
полной уверенностью - доплыть до другого берега совсем легко.
суете поездки, что было когда-то, а словно напуганные чем-то. Грязные,
словно из задницы вылезшие, существа в углах и под лестницами - когда-то
тоже бывшие людьми, но стремительно утрачивающие остатки сходства. Среди
них были и дети - Кириллу всегда делалось не по себе, когда он видел их.
- они лишь напоминали, что в жизни легко можно проиграть. Дети, с холодной
злобой в глазах и улыбкой затравленных волчат словно безмолвно кричали -
"тебе просто повезло. У тебя есть дом и мама. Но это случай. Ошибка. Ты
должен быть с нами". Он вспомнил их взгляды, когда случайно натыкался на
таких - взгляды мелкого хищника, оглядывающего жертву.
вначале трубку никто не брал, потом отозвался незнакомый мужской голос.
Ему стало не по себе. Он выскочил из-под прозрачной каски таксофона, даже
не повесив трубку.
слякотное тепло. Народа было немного. Он побрел вдоль прилавков, потом
купил в баре кусок пиццы. Съел ее, не почувствовав вкуса.
несколько телевизоров - по двум крутили кассеты с видеоклипами, остальные
были настроены на местные каналы.
популярной бригады, что носится по городу, прослушивая милицейскую волну и
успевая на место преступления едва ли не самыми первыми.
певца с другого аппарата. Под нервный гитарный перебор Кирилл смотрел на
покачивающиеся в такт шагам оператора стены подъезда. Наплыв - на шрам в
стене, и так отпечатавшийся в памяти. Кирилл зажмурился. Когда он открыл
глаза оператор стоял у открытой двери - у его квартиры. Молодой парень в
форме что-то говорил, виновато улыбаясь. Не пускал внутрь?
прикрытые белой простыней. Простыня была в бурых пятнах.
- фотография во весь экран. _Е_г_о_ фотография.
отчетливым, почти материальным. Кирилл схватился за него, как за
спасательный круг, жесткий, холодный, но дающий хоть какую-то надежду
удержаться.
магазина. Нет, он так и не заплакал. Плакать - это порой слишком мало. Он
встал к таксофону у входа. Телефон милиции - бесплатно... Кирилл опустил
руку в карман. Если у него не осталось жетонов, то он наберет "ноль два".
он, как и всех взрослых из клуба "Штурман" звал просто по имени, не
оказалось дома.
не говори никому, что я звонил. Ладно?
не захотелось ответить, крикнуть - "у меня больше нет мамы!"