Горилла Грегори, рядом склонился над тарелкой бородатый и лохматый мужчина
в одежде не менее странной, чем у Эннансины (что-то подсказывало Элу, что
это и есть Ульфнон). Сразу за ним, подперев голову руками, сидел тощий
"приятель". Были здесь и незнакомые, но Эл без труда догадался, что это
хозяин фермы Дуглас с женой и детьми.
грубоватыми чертами, но добрыми спокойными глазами, восседал во главе
стола. Возле него сидела женщина, выглядевшая старше всех, немного
осунувшаяся, но в недавнем прошлом довольно красивая. Некоторые черты ее
лица свидетельствовали о родстве с индейцами или выходцами из азиатских
стран. Двое подростков, старшему из которых можно было дать не больше
шестнадцати, поразительно напоминали отца. Зато совсем маленькая девочка,
скуластая чернушка, была похожа на мать. Она даже унаследовала ее
серьезный и усталый взгляд.
свободных стула.
вспомнил Эл.
просто нет сладу, надо будет поговорить с бабушкой...
вздохнуть с облегчением.
замолчали.
когда рот набит вкусной едой...
добровольно, но никогда прежде ночь не сулила ему ни шансов на успех, ни
возможности отыграться за допущенную оплошность. Большинство сотрудников,
вызванных вечером в ночной клуб, вернулись отсыпаться в свои квартиры, но
Джейкобс остался на посту. Он просто чуял, что что-то должно произойти, но
ночь уже сходила на нет, а новостей не было.
полицию...
что в такую особую ночь, когда начали происходить едва ли не чудеса, люди
могут заниматься такими пустяками.
утро. На первый взгляд, не произошло ничего особенного - просто из окна
высотного дома (была только одна такая улица на всем участке) выпал
человек. Или был выброшен - иначе зачем ему было прихватывать с собой на
тот свет и стекло? Джейкобс уже подумал было, что это происшествие - не
для него, как вдруг компьютер выдал ему, что покойник принадлежал к банде
Большого Рудольфа. А одно имя не выпадает дважды за ночь случайно. Если
вечером Рудольф собирался затеять разборку, а утром один из его людей
отправился полетать без самолета - это уже о многом говорит...
подоспело известие во сто крат более интересное.
официальным данным, снимал дом Рудольф Грюнштайн. Сообщение касалось
совсем, казалось бы, постороннего дела - бешеной собаки. Таковая, видите
ли, решила атаковать дом Большого Рудольфа, насмерть загрызла троих громил
и напугала четвертого так, что его пришлось под конвоем дюжих санитаров
отправлять в психиатрическую лечебницу...
именно в этот вечер и именно там?! Правда, эксперты установили, что тела
погибших действительно были сильно искусаны. Но, простите, где во всем
Фануме можно отыскать такую собаку, чтобы она могла в одиночку справиться
с толпой вооруженных гангстеров? Да в природе быть такого животного не
может! И нечего ссылаться на звериные следы...
уничтожившее видавших виды гангстеров, Джейкобс поежился. Если такое и
впрямь существовало в природе, из этого города стоило уносить ноги
подальше и побыстрее. К счастью (или к несчастью), он был достаточно
трезв, чтобы убедить себя, что гангстеров сперва прибили вполне нормальные
сообщники доктора Джоунса, а потом, еще тепленьких, позволили покусать
собачкам. Кажется, и сам Джоунс говорил о каких-то розыгрышах. Раз он
умеет внушить человеку истории про "зомби", так почему бы ему не
переключиться на оборотней? Кстати, Джоунса в доме Большого Рудольфа так и
не нашли, а сам гангстер не торопился вспоминать о существовании такового.
дела" его так и не допустили. Другой участок как-никак. Единственное, что
ему удалось, - так это протолкнуть идею насчет доктора. Со скрипом и
треском начальник участка согласился санкционировать еще одну встречу с
Джоунсом и позволил взять дом и кабинет доктора под наблюдение.
бросил ему начальник, - только смотри, чтобы пресса не слишком шумела
насчет поставленных доктору синяков. Если Рудольф его не разукрасил во
время беседы - будь добр, не перестарайся...
и сам не любил бить людей по морде - для этого у них достаточно мест менее
заметных, хотя и более чувствительных.
Большой Рудольф уже успел по-своему позаботиться о Джоунсе и теперь тело
доктора запрятано где-нибудь в канализации, если не зарыто за пределами
города. Вот это он посчитал бы уже личным оскорблением!
постаралась одеться как можно тщательнее - только густая вуаль и шляпка с
достаточно широкими полями еще не заняли свои места, позволяя Элу
рассмотреть женщину получше. А что еще можно делать в дороге?
ничего и не объяснив, но, с другой стороны, он помнил и слова своего
коллеги. Выходило, что Элу и так доверили слишком многое. Что ж, он не
станет торопить их - когда подойдет время, они расскажут все и так. Кто
сказал "а"...
худые, даже вытянутые. Особенно любопытно выглядели ее глаза:
светло-карие, почти такого же цвета, как и волосы, которые Труди не
красила, - эти глаза здорово напоминали кошачьи, хотя определить, чем
именно, было затруднительно. Круглые, чуть раскосые... Брови, резко
улетающие вверх, но словно тающие в самом начале взлета. Чуть приподнятая
верхняя губа. Вместе с тем лицо можно было назвать почти плоским, а его
форма вызывала у Эла ассоциации с пумой или рысью.
себя настолько тихо, что можно было сомневаться в его присутствии.
возле своего дома, его вдруг остановила протянутая с заднего сиденья рука.
Эгон не сказал ни слова - только замычал.
бессонной ночи, ему наконец захотелось спать, и это последнее
обстоятельство не лучшим образом сказывалось на его умственных
способностях.
эта сцена.
из возможных в данной ситуации.
кончено. Во всяком случае, Эл его понял именно так.
подтвердил правильность этого решения. - Вот что, Эл... Я не знаю, что
произошло, но раз Эгон сказал - тебе лучше туда не соваться. Там может
быть все что угодно, но это плохо для тебя. Большего я пока не имею права
сказать...