Чтение 23–й страницы книги ~Башня-два~

ГЛАВА 35

За окном было абсолютно тихо. Юлия сразу подумала про особые стекла, она недавно прочла о таком чуде. Мрак ходил взад-вперед по кухне, иногда без размаха тыкал кулаком в подставленную ладонь. Звук получался страшненький, даже Олег страдальчески морщился. Неожиданно Мрак буркнул:
— Черт… За ночь может случиться всякое. Я вообще-то не стал бы сидеть и ждать.
— На улице опаснее, — предостерег Олег.
— А кто говорит про улицу? Поедем куда-нибудь! К цыганам, к примеру.
— К цыганам? — удивился Олег. — Так теперь же… Ага, понял! Изволяешь повеселиться под удалые и разухабистые песни? С плясками? Так для этого теперь целая служба поп-звезд… По всем каналам поют и пляшут — выбирай! И телефончики по всему экрану. Одни — в стиле хард-рок, другие — кантри, третьи — патриотические, но на самом деле все те же цыгане.
— Ну не цыгане, — отмахнулся Мрак, — но что-то бы такое…
Женщины переглянулись, по глазам стало видно, что с такими мужчинами скучно, скрылись в дальней части квартиры. Слышно было, как хлопнула дверь ванной. Мрак посмотрел вслед, тяжелой глыбой опустился за стол, сразу стал равнодушным и безучастным.
Олег сказал с болью:
— Мрак!.. Встряхнись. Твоя наигранная бравада видна слепому. Ты же всегда заботился о нас с Таргитаем. Оберегал, учил!.. Неужели у тебя это первая депрессия?.. Счастливый!.. Я сотни раз в эти бездны отчаяния, безысходки… Всякий раз думал: все, конец, хана, капут. Но как-то выползал… или что-то во мне выползало, заставляло жить и даже тащить других. И вот дотащили до ракетных кораблей, компов, Интернета, вакцин…
Мрак буркнул:
— Ты не человек. Ты… чурбан. Только раньше был простой чурбан, теперь — с чипами. Ты хоть раз в жизни слезу выронил?
Олег раскрыл рот, закрыл, сглотнул, лицо слегка посерело. Мрак, не дождавшись ответа, удивленно поднял голову, но Олег сказал горько:
— Мрак… каждый человек оставляет этот мир таким же идиотским, злым, несправедливым, каким застал, но мы… мы!.. знаем, что он стал лучше. Но для того, чтобы сейчас пользоваться Интернетом, пришлось… пришлось это стадо и толкать, и заманивать пряником, и возможностью безнаказанного грабежа, и честью, и славой, и трусостью… Приходилось… Да что там! Однажды мне пришлось вовсе… Ну, это звучит не совсем гуманно, но однажды пришлось уничтожить целую цивилизацию. Я не видел другого выхода, как стереть с лица земли ее целиком: вместе с людьми, козами, садами и постройками, будь то дворцы или курятники. Дабы, как говорится, зараза не коснулась других…
— А она была, в самом деле… заразна?
Олег сдвинул плечами:
— Говорим же заражать энтузиазмом, заражать восторгом, хотя слова-то гадкие… Вообще-то она была самой счастливой цивилизацией на свете! Вернее, там жил самый счастливый и здоровый народ. Там были самые веселые дети…
Лицо его помрачнело. Мрак спросил враждебно:
— И что же? Чем они тебе не угодили?
— Они были счастливы и безмятежны, — ответил Олег с такой горечью, что лицо пожелтело, как у покойника. — Не уничтожь их, сейчас бы мы ездили верхом на хороших породистых лошадях, у каждой семьи был бы свой домик, сад, а рабы были бы счастливы и благополучны… Ну, ты это знаешь по легенде о потерянном рае. Пока жили в раю, ни черта не делали, а когда его потеряли… пришлось и землю пахать, и плуг придумывать, и одежду, чтобы не замерзнуть, и Интернет, чтобы общаться. Конечно, ни о каких компах, телевизорах или даже паровозах не могло бы быть и речи! Науку и технику создали и развили… неблагополучные народы! И вот теперь у нас есть то, что добыто потом, кровью и гибелью целых народов, стран, культур!
Он умолк, голова опустилась на грудь. Мраку хотелось обнять его, как в старые времена, когда вышли из Леса, когда эти двое с Таргитаем жались к нему, могучему и все умеющему.
— А может быть, — сказал он нерешительно, — лучше было бы оставить так… ну, ту счастливую цивилизацию?
— Нет, — ответил Олег резко. — Никакая счастливая цивилизация не выстоит, к примеру, против чумы или холеры! И уж тем более против столкновения с кометой!
На Мрака пахнуло холодом. Олег поднял голову, в глазах блистал неистовый огонь. Лицо стало злым и решительным.
— А что, комета близко?
— Никто не знает точно. Но по прикидкам… даже очень близко. Мы… человечество жестокую цену заплатило, чтобы вскарабкаться на вершину этого могущества! И я страшусь все это потерять. Понимаешь, Мрак, раньше, когда я уничтожил ту цивилизацию, на этой планете их оставалось еще около трех тысяч! Понимаешь? А вот сейчас, когда их осталось не больше десятка… я до визга страшусь, что останется только одна. Потому что ей ошибаться уже никак будет нельзя… а я не могу представить себе такую, чтобы не ошибалась вовсе!
— Все ошибаются, — пробурчал Мрак.
— Но всех поправляют, — горячо сказал Олег. — Однако, если останется одна, поправлять будет некому.
Мрак долго думал, повесив голову. Потом Олег увидел, как плечи оборотня вздулись шарами мускулов, раздвинулись шире. Шея стала толще, а когда Мрак поднял голову, в темно-коричневых глазах горел тот огонь, который Олег видел только в первый год, когда они вышли из Леса.
— Так бы сразу и сказал, — прогремел он сильным голосом, словно прогудел в огромный боевой рог.
— Что? — не понял Олег.
— Что надо спасать мир, — объяснил Мрак. — Мы ведь мелочами не занимаемся, верно?
Окна тревожно стукнули. Ветер взметнул занавески, снаружи глухо зарокотало. Небо из серого стало сизо-розовым, вдали слабо мерцало. По стеклу потекли блеклые струйки. Дождь показался мелким, гаденьким, совсем не летним.
— Я закрою, — сказала Елена торопливо.
— Лучше я, — возразил Олег негромко.
Не поднимаясь из-за стола, он что-то переключил, жалюзи красиво опустились, раскрываясь как лепестки, а в помещении зажегся ровный приглушенный свет.
— Как здорово!
Он отмахнулся:
— Лучше помоги Юлии накрыть на стол. Как умеешь, конечно.
— Ну, если как умею…
За окном потемнело, раздался грохот, мелкий дождик сменился толстыми, как веревки, струями.
— Нет, — сказал Мрак довольно, — все-таки еще лето.
Обе так суетливо вертелись перед зеркалом, что даже Юлия ощутила себя обезьяной, отыскавшей затейливый камешек. Но все-таки серьги с громадными изумрудами очень идут ее строгому бледному лицу, такому красивому и утонченному, придавая добавочную аристократичность и изысканность. А громадный изумруд на цепочке приковывает внимание, а затем переводит его чуть ниже, где выглядывают верхушки двух изумительно ровных, словно очерченных циркулем, полушарий.
Даже Елена со своими темными рубинами похорошела и стала держаться увереннее. Ощутила, дурочка, что от мужчин с такими деньгами не только неприятности. И так выгибается перед зеркалом, и так, Юлия первой заставила себя отвести взгляд в сторону от зеркала.
— Да, — выговорила она, — это… квартирка!
Раньше всегда с жадностью и надеждами читала в объявлениях, что продаются квартиры в новых строящихся домах всего триста долларов за метр, в кирпичных — триста пятьдесят, четыреста… пятьсот — это уже улучшенная планировка, семьсот — элитные дома, но иногда мелькали объявления, что сдается с квартирами по две тысячи за метр, а однажды в телепередаче видела дом, снятый, правда, только снаружи, где квартиры по пять с половиной тысяч за квадратный метр!
Судя по всему, — подумала смятенно, — той, что за пять с половиной, этой разве что в приходящую прислугу.
Пока Елена прихорашивалась перед каждым зеркалом, а их в квартире оказалось много, Юлия вернулась к мужчинам:
— Вот так и будете сидеть на кухне?
— Кухня? — переспросил Олег с таким удивлением, словно только сейчас заметил, что какие-то злые люди перенесли его именно сюда. — А почему нет?.. Раз к цыганам решили не ехать…
— Да просто квартирка — заглядение, — сообщила Юлия. — Ты хоть об этом знаешь?.. Во сколько обошлась?
Олег поморщился:
— Да что вы все о материальном? И ты, и Елена… раз уж мы вас так подвели, выбирайте любые в этом городе. Или в любом другом на этой планете. Завтра будут вашими.
Елена только что вошла, непонимающе смотрела на всех большими испуганными глазами.
— Что?.. О чем вы говорите?
Олег сказал неохотно:
— К сожалению, меня вычислить достаточно легко.
Мрак нахмурился. Елена ничего не поняла, спросила испуганно:
— Как?
— Сейчас о любом человеке можно собрать массу вроде бы косвенной информации, но… в ней будут к нему все ключи. Скоро так и будет сделано. Но о некоторых… уже собрана. Не помогут ни поддельные паспорта, ни пластические операции. Скажем, человек поехал по турпутевке на отдых. Там он заказывает раков с горчицей, никогда не заказывает раков с перцем. Понимаете? Все его привычки, особенности заносятся в компьютер. Через Интернет они доступны любому пользователю. Или не любому, но это не так важно. Я хочу сказать, что привычки подделать труднее, чем сделать пластическую операцию.
Юлия прервала:
— Он хочет сказать, что за ним могут скоро явиться.
Елена подошла к Мраку, тот зарычал, гневно глядя на Олега, шерсть на загривке поднялась. Елена машинально почесала у него за умом, испугалась, густо покраснела, отдернула пальцы, словно обожглась.
Олег тяжело поднялся:
— Не знаю, как у вас… но у меня был очень тяжкий день. Я завалюсь спать до утра. А вы разберетесь, где туалет, где спальня…
Юлия посмотрела ему вслед, сказала быстро:
— Чур, я в ванную первая!..
Она исчезла, быстрая, как горностай. Елена вздохнула, они с Мраком старались не встречаться взглядами.
— Пойду, посмотрю, — сказал Мрак с неловкостью, — где он. Утром будить…
— А ты спать не собираешься? — спросила Елена быстро.
— Я просыпаюсь раньше, — объяснил Мрак.
— Это хорошо, — сказала Елена.
Мрак проводил ее долгим взглядом, она двигалась легонькая, вытянутая кверху, как тянутся Дюймовочки, едва не на цыпочках. Похоже, она уже разобралась, что и где в этой квартире, теперь идет к другой спальне, ибо в таких квартирах только кухня одна, остальное продублировано, даже туалет и ванная.
Олег зачем-то колотился ногой об угол массивного стола. Да не просто постукивал каблуком в красивом нетерпении, а ударялся коленом. Мраку от порога почудился хруст коленной чашечки. Лицо Олега было бледным, на лбу мелкие капельки, а в глазах откровенный страх.
Мрак рыкнул, как раздраженный медведь:
— Ты это чего?
Он никогда не понимал, что Олег задумал или чего добивается, можно бы и привыкнуть, времени хватало, но не привык, заумные штучки раздражают, как всегда раздражала трусость волхва, которую тот величает мудрой осторожностью, как бесило желание искать обходные пути, что значило переть через болота, когда ряска и тина на ушах, а толстые жабы на голове, через горы, пески, тьфу!
— Да так, — буркнул Олег, — упражняю.
Мрак восхитился:
— Здорово! Теперь будешь как хромой Тимур?
— Рискну, — ответил Олег, и Мрак сразу понял, что дело нечисто: Олег на его памяти никогда не рисковал, да еще вот так, без ясно видимой цели. — Мрак, ты разбудишь утром?
— С удовольствием, — ответил Мрак и предложил кровожадно: — Спарринг-партнера не надо? Ты ж не в состоянии даже стукнуться как следует!
Олег подумал, к его удивлению, кивнул:
— Ладно, стукни. А то я не решаюсь…
Мрак мгновенно развернулся и, пока Олег не передумал, врезал ему ногой в пах. Олег согнулся, побелел, но удержался на ногах, только прислонился к стене. На лбу выступили крупные капли пота, а голос стал простуженно-сиплым:
— Да, теперь явно примут меры…
— Кто? — не понял Мрак.
— Да так… кто должен…
Мрак спросил с беспокойством:
— Ты не бредишь? А то с таким страшновато. Еще покусаешь по дороге.
Олег с усилием разогнулся, с трудом выдохнул воздух. Лицо все еще перекашивалось гримасой боли, в зеленых глазах была мука, но он силился улыбнуться:
— Да нет, не покусаю… Все, до завтра!
Он рухнул навзничь на постель, раскинул руки. Грудь его вздымалась, как морские волны в бурю.
— До завтра, — буркнул Мрак.
Он ничего не понимал, но чуткие уши уловили легкие шаги. Одновременно ноздри поймали нежный аромат вымытого женского тела.

ГЛАВА 36

Юлия вошла в облаке ароматов душистого мыла. Олег все те многочисленные флакончики в ванных называл мылом, упорно отказываясь загружать мозг названиями шампуней, ароматических солей и прочих излишеств.
Но когда Юлия сбросила халат на середине спальни, он почувствовал, что ей эти излишества были необходимы. Вымывшись, вычистившись, пропитавшись экстрактами, солями и прочей лабудой, она сияла, как начищенный панцирь легионера.
— Еще не спишь, — поинтересовалась она. — Подвинься, корова!
Ложе было размером с аэродром, но Юлия рухнула прямо на Олега. Он ухватил, прижал к своему горячему телу. Юлия счастливо охнула, но чуть высвободилась, прислушалась:
— Что там упало?.. Ты слышал?
— Да нет, это Мрак дверь захлопнул. Вообще-то он бывает и очень тихим.
Она засмеялась, сползла с него, как масло сползает с горячего ножа, уютно устроила голову на плече, пальцы перебирали расслабленные, но заметные пластинки мускулов под гладкой кожей живота.
— Мрак?.. Не поверю. Он ее не съест?
— Не такой уж она и ребенок.
Она сказала довольно:
— Да, эти овечки только с виду такие тихие. Но она славная, я ее уже люблю. Мы с ней подружимся.
Мрак зашел утром, не постучав. Да и на фиг стучать, когда волчьим чутьем уловил шлепанье босых ног в направлении ванной и неслышное для простых ушей постанывание несчастного ложа под весом волхва.
— Рано ты проснулся, — сказал он вместо доброго утра, — а женщину так и вовсе выпихнул!
Олег лежал навзничь, еще больше похудевший, ребра выпирают, ключицы вот-вот прорвут кожу, живот прилип к спине.
— Проснулся, — буркнул Олег. — Да я вовсе не спал.
— Ты уже не спишь? — удивился Мрак.
— Какое там! Так и тянет вломиться в спячку. Хоть на годик. Отоспаться, во мне такое сейчас… Но мир летит в пропасть, все резко ускорилось, нам ли расслабляться? Нельзя жить в том же неторопливом ритме, как мы жили все века! Уже начинаю понимать людей, у которых не хватает времени…
Мрак рассматривал его с тревогой:
— Тебя гложет не только этот червь…
— Еще бы. Черт!.. Я слишком отвечаю за это все. Когда-то я озверел от того, что все цивилизации идут по кругу! Сейчас знают едва ли десяток: египетская, эллинская, римская… но мы с тобой помним пару сотен, если не тысяч одинаковых, как доски в заборе! Приходили народы, рушили старые города, строили новые… такие же точно, как доски в заборе, старели, рушились, на их места приходили другие… и так много раз. Мы тогда в Совете Семерых искали пути, как бы разорвать этот порочный круг… Были и неудачные попытки, не хочу даже вспоминать… Потом решили поэкспериментировать с религией, на то время самым массовым инструментом влияния, как бы сейчас сказали, на массы. И прочий трудовой и нетрудовой народ! Мы долго ломали голову, когда определяли черты, которыми должна быть наделена новая вера. Исходили из того, что надо было придумать совершенно новый взгляд на самого человека.
Мрак оглянулся в сторону ванной, там зашумела вода, раздался счастливый смех. Послышался плеск, шлепанье ладоней по упругому животу, смешливый голос: Юлия разговаривала со своим животом, бедрами, ягодицами, не подозревая, что кто-то может услышать.
— Новый взгляд, — сказал Мрак саркастически. — Ну да! Еще бы. Ты всегда старался не так, как люди. Ну и что?.. Ни хрена не удалось?
Олег с силой потер ладонями лицо, рывком приподнялся, сел на краю постели, широко расставив на полу ступни. В глазах, несмотря на утро, была смертельная усталость.
— Увы, как раз удалось. Мы исходили из того, что римляне, к примеру, все-таки просто-напросто — здоровые разумные животные. Как и эстеты-эллины, знавшие, что Земля круглая, высчитавшие расстояние до Солнца и Луны с точностью чуть ли не до метра. Герон был просто разумным зверем, когда строил игрушечные паровозики, что передвигались силой парового двигателя, понимаешь? Нужно было нечто новое!.. Это новое придумали, разделив человека пополам. То есть на тело и душу. Это было принципиально новое, так как душа и тело эллина или римлянина перемешаны, как если бы перемесили кусок белого и красного пластилина. А для новой религии придумали… несмешиваемость! И когда отныне говорили о плоти и душе, то подразумевалось, что они лежат на разных чашах весов, противореча друг другу.
— Но зачем?
Олег пожал плечами:
— Путь был долог… Но эта вера дала богословие, что родило аналитический подход, появились зачатки того, что называется научным мышлением… да-да, это родилось из высмеиваемых дураками богословских диспутов о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы! Появилась алхимия, переросла в химию. Искали философский камень и эликсир бессмертия — набрели на порох, фарфор и научную методологию. Пошла развиваться наука и технология, которых в старых цивилизациях не могло быть по их религиозной… или философской, если хочешь, сути. Да, Церковь жгла на кострах ученых вместе с ведьмами, но она же их и порождала!.. Так что христианство с лихвой выполнило свою роль подъемного крана, что вытащил человечество из бесконечного кружения на одном и том же уровне!
— Именно христианство?
— А что, это сделал индуизм, которому пять или десять тысяч лет? Буддизм? Что-то еще?..
Мрак спросил неверяще:
— И после всего этого, что ты проделал, на тебя охотятся, в тебя стреляли, тебя поймали и пытали, где-то на море разрушили твое убежище… Если это тот солнечный дворик на островке, то я бы этого Яфета размазал по стенам!.. И после всего ты все еще крестом и молитвой? Как буддист?
Олег нехотя поднялся, двигался как старик, морщился от любого усилия, словно кожа стала толстой, как дубо-вая кора.
— Мрак, время мечей прошло. Сейчас время аргументов.
— Лучший аргумент — кулак под нос! А потом этим же кулаком — по голове.
Олег взял джинсы со спинки кресла. Чтобы надеть, прислонился спиной к стене. Мрак смотрел с брезгливой жалостью. Одеваясь, Олег мотал головой. Лицо было серое, как затянутое тучами небо, но из пещер под надбровными дугами сияли звезды мученика.
— Теперь другой мир. Воюют идеями. Можно остановить любую танковую армию, но невозможно остановить армию идей! Более того — даже одну-единственную идею.
— Хорошо, — заметил Мрак, — если на той стороне такие же придурки. А если найдется нормальный человек… вроде меня, который на диспут придет с пистолетом?
Олег не отвечал, по лицу шла тяжелая, как лавина камней, судорога. Мрак видел, как ладонь волхва метнулась к боку. Пальцы скрючились, как ему показалось, на чем-то, что зашевелилось, как будто под кожей оказался посаженный за пазуху лисенок. Раздался жуткий скрип, Мрак с холодком понял, что это скрипнул зубами Олег.
Когда Олег поднял голову, лицо его было восковым, как у покойника. Нос заострился, а кожа на скулах натянулась и нехорошо блестела.
— Черт… Не обращай внимания. Это так, иногда.
Мрак покачал головой:
— Ты мне зубы не заговаривай. Ишь, о Высоком заговорил! Надеешься, что я сразу засну или впаду в ступор?.. Да я просто не слушаю. Ты скажи, куда ночью ходил!
Руки Олега вздрогнули. Он на мгновение застыл в нелепой позе с просунутой в рубашку головой. Потом вынырнул, буркнул:
— Как ты заметил?
— Не важно. У меня чутье всегда было лучше твоего. Ты принес с собой запахи всей улицы, двух переулков, двора, мусорных баков, грязного подъезда… И крови, Олег! Человеческой крови.
Олег педантично застегнул рубашку на все пуговицы, в отличие от Мрака с его открытой волосатой грудью. Глаза его бегали по сторонам, наконец выдавил нехотя:
— Проверился малость. Хотел посмотреть, вдруг да ребята уже подоспели…
— Ну и как?
— Вроде бы никого.