пахнет, а ходят как пьяные... в доме всех перепугали! Идешь по коридору, а
тут - они! И бесшумно, словно тени из Аида!.. Добро б еще к рабыням
приставали - я б и слова не сказала, мужики - они и есть мужики, и ты,
муженек, в том числе! Уж кому, как не тебе, рабынь наших знать - их за
пятку ущипни, они уже на сносях! А эти... ну не пристаешь, так хоть не
пугай! Каков басилей - такова и челядь!
Фиванский. - Ну и что? Погостят - и уедут. А сам басилей Эврит...
ручками. - Погостят?! Чтоб ноги их завтра в нашем доме не было! Или я, или
они!
Креонт. - Что же мне - выгнать их всех, что ли?!
досточтимого Эврита, басилея Ойхаллии, великого лучника и ученика самого
Аполлона?! Только потому, что он глупой бабе чем-то не понравился?!
себя как юродивый, и девчонку эту с собой возит, бесстыжий!.. и рабы от
него шарахаются, и дети в доме, как он приехал, так разорались, что насилу
угомонили! Плохой он человек, не любят его боги, и я его не люблю...
Накличет он беду на всех нас, помяни мои слова!
Навсикая, с неожиданностью истинного полководца переходя от крика к
слезам.
шутку и оставил причитания жены без внимания.
Ойхаллии объявить?! Да если б этот Эврит тебя, дуру, украл - и то я бы с
ним ссориться не стал! Ясно?! Только кто тебя украдет?! Кому ты нужна?!
Ехидна Фиванская!
нужны только твои гнусные гости! Я, значит, тебе не нужна, и дети тебе не
нужны, и Фивы тебе не нужны! Тебе бы только с дружками пировать! С Эвритом
этим, провались он в Тартар! Не зря сын его на отца поглядывает да
кривится! Вот каких людей привечать надо! - всем хорош Ифит: и молод, и
обходителен, и...
Вот оно что! Дождался, понимаешь...
продолжалась еще долго. Супруги разругались окончательно и удалились
каждый в свои покои. Потом, в течение всего пребывания Эврита в Фивах, они
почти не разговаривали, и лишь когда злополучный басилей наконец уехал,
они как-то легко и почти мгновенно помирились, а потом еще долго
недоумевали: что это на них нашло?
лучше было бы не происходить.
спутники странного басилея Эврита, уснула челядь Креонта, на небо взошла
во всей своей красе златоликая Луна-Селена, и на черном покрывале Нюкты,
окутавшем Фивы, заморгали неисчислимые сияющие глаза звездного титана
Аргуса Панопта. Лишь они, эти звездные глаза, да еще бессонная Селена,
серебрившая своим светом весь Пелопонесс, наблюдали за тем, как среди
причудливых и таинственных ночных теней возникла еще одна - высокая, очень
высокая фигура, сильно смахивающая на заблудшую душу умершего, то ли чудом
сбежавшую из подземного царства Владыки Аида, то ли отбившуюся от
Гермеса-Путеводителя и попросту не добравшуюся до Эреба.
многих, пусть даже и выскользнувшей из дома басилея Креонта. Но и ночной
прохожий, пробиравшийся по спящим улицам Фив к северной окраине города,
тоже не обращал особого внимания на красоты звездного неба. Луна освещала
дорогу, что его вполне устраивало, остальное же было ему глубоко
безразлично.
стены Кадмеи, зародыша города, детища Кадма-Змея; теперь длинные ноги
споро меряли узкую, едва заметную в призрачном лунном свете тропинку,
оставляя город за спиной, забираясь все выше в холмы, поросшие цветущим
тамариском.
человек в очередной раз свернул - и увидел огонь. Небольшой такой
костерок, который горел в специальном углублении на вершине одного из
холмов, так что увидеть его можно было, лишь приблизившись вплотную.
полуобвалившийся и заросший травой вход: три выщербленные каменные
ступени, похожие на челюсти немыслимого чудовища, и невысокую арку из
ноздреватого песчаника.
лохмотьев, в которой было трудно признать живое существо.
останавливаясь у самого костра.
морщинистое старушечье личико, на котором хищно блеснули внимательные
молодые глаза.
захихикала карлица.
Горгон, имевшие на троих один глаз и один зуб], как и сейчас. Ты что, не
стареешь?
не старею, молодеть не молодею, а помирать не собираюсь. И без того,
почитай, два обычных человеческих века прожила - и еще поживу. Павшие
умны, понимают: нельзя старой дуре Галинтиаде помирать, ждут ее в Аиде,
ох, ждут... Не успею с Харонова челна сойти - сразу вцепятся, как да что!
А вот придет нужный день, вернутся Павшие в мир, посыплются с Олимпа
возомнившие себя богами - там и я помолодею на радостях! Мудры Павшие,
справедливы, не забывают слуг своих верных...
и слегка передернувшись, когда Галинтиада вспомнила о "слугах верных".
Видать, не любил басилей Ойхаллии слово "слуга".
еще потому, что Павшим нужен Безымянный Герой, сын Алкмены и узурпатора.
плюнула в костер; Эвриту показалось, что плевок не долетел до крайней
головешки, шлепнувшись на траву - но при этом слюна с шипением испарилась,
что, похоже, удовлетворило старую карлицу.
по-прежнему стоя и возвышаясь над Галинтиадой, как гора. - Я и мой сын
Ифит. Мы приехали учить мальчишку - тому, чему надо, и тому, как надо.
могу же я постоянно торчать в Фивах!
с ума до назначенного срока? Не подгоняй стрелу в полете, ученик
Сребролукого Аполлона!
день состоится состязание лучников за право учить Безымянного Героя?
уже успел...
мой, а не Аполлона! - будет спорить с Миртилом, нынешним учителем Алкида.
жертву сыну Алкмены?! - торжествующе произнес, почти выкрикнул он.