Так у Олмера оказалось первое Кольцо. Тогда он скорее всего не понимал, что же именно он нашел. Мог счесть чудесным талисманом, ибо дела его резко пошли в гору. И без того отличавшийся большими способностями, он быстро объединил вокруг себя весь вольный и лихой народ Прирунья. И одновременно найденное Кольцо стало подталкивать его на поиски остальных. Но едва он поднял первое из Мертвецких Колец, Весы Мира вздрогнули. На темную - с вашей точки зрения - чашу их упал новый груз.
Довольно скоро Олмер смекнул, что подобранный им черный источенный ободок - штука куда как непростая, и стал допытываться, что это такое и откуда взялось. Но затем он нашел второе - и сам ощутил, как возросла его сила. Дальнейшее просто. Могучий и властолюбивый ум получил желанное чудесное средство для воплощения задуманного. Олмер издавна бредил властью, собственным королевством - но вело его не только это. Он стал поднимать окрестные племена, соблазняя их борьбой с эльфами, играя на вековечном страхе смерти, давно и неизбывно владеющем родом Младших Детей Илуватара. Но для него это были не пустые слова, произносимые ради обмана.
Он свято верит в них - и потому особенно опасен для тех, кто думает иначе.
Люди чувствуют его искренность - и тем охотнее идут за ним. Кольца лишь усилили его природные способности, и долго перед сторонниками Олмера был могучий, удачливый и неустрашимый Вождь, обретающий все новые и новые силы, находящий путь к человеческим сердцам не страхом и ложью, а удалью и пониманием. Долго, очень долго разрушительная работа Колец протекала незаметно. Нечто видимое стало появляться совсем недавно.
Шли годы, специально посылаемые во все стороны отряды мало-помалу отыскивали, не зная, что именно они ищут, все новые и новые Кольца. У носившего их возник тайный канал связи со Скованным, с самим Мелкором, чье тело - чем бы оно ни было - сковано, но дух свободен. Исподволь Скованный стал подталкивать Олмера к более решительным шагам, но тут коса, как говорится, нашла на камень. Дух Скованного слаб, а Вождь таков, что сопротивляется любому насилию извне. Олмер продолжал действовать по собственному разумению.
Мало-помалу к нему потянулись не только люди. Почуяли, что появился "новый хозяин", и орки. Мне жаль их - как и всех, живущих в Средиземье, и хотелось бы уберечь от окончательного истребления. Дальнейшее вы знаете.
Олмер собрал немалое войско, укрепился в землях за Опустелой Грядой - и продолжал охоту за Кольцами. Постепенно, шаг за шагом, он проник в их тайну - но не до конца. Он все еще не догадывается, во что именно он обратится. Он полагает, что Девятеро были, несмотря ни на что, людьми.
Истина пока еще сокрыта от него, хотя он и сознает, что на этом пути ему придется расстаться со многим из его человеческого прошлого. А совсем недавно его разведчики обнаружили последнее, девятое. Кольцо, Кольцо Короля-Призрака - и он устремился за ним. Как только оно окажется у него в руках, разразится истребительная война. Ответил ли я на ваш вопрос?
Говоривший в сознании хоббита голос умолк, и некоторое время все продолжали сидеть недвижимо, пытаясь осмыслить услышанное. Их догадки оказались верными - но что же теперь делать?
- Благодарим тебя за ответ, о Великий, - нарушил молчание Торин. - Мы узнали все, что хотели узнать о том, какова природа этой Силы, откуда она, почему и как возникла. Но теперь мы хотим спросить еще - как нам справиться с ней? Как нам победить Олмера?
- Вы упустили последнюю возможность убить его, когда он проскользнул мимо вас в ущелье. Теперь вам его не настигнуть. Я не могу провидеть будущее до таких деталей, чтобы сказать, что в такой-то день он будет именно в таком-то месте. Впрочем... Он нашел девятое Кольцо, и оно непременно приведет его в Дол-Гулдур. Черная цепь должна быть скована именно там.
- Почему?! - поразился хоббит.
- Потому что именно в Дол-Гулдуре долгие века гнездились Назгулы - пока их хозяин, Саурон, пребывал развоплощенным. Дол-Гулдур - воплощение свободы Улаири, там частицы их Силы, преображенной Огнем Глубин, могут соединиться в новую сущность. Нечто более сильное, чем знание, погонит туда Олмера. Но вот когда он окажется там - не знает никто. Вы можете попытаться перехватить его у Болотного Замка.
- Великий, но почему же ты, такой всесильный, всезнающий, непобедимый - почему ты не можешь покинуть эту пещеру и помочь нам?!
Фолко понимал, что говорить это бессмысленно, но слова сорвались с языка помимо его воли. Так хотелось, чтобы кто-нибудь могучий пришел и смахнул бы этого Вождя, избавив их от тяжкого груза. Все отказывались, но оставалась надежда, что когда-нибудь они встретят более сильного. Теперь эта надежда исчезла - сильнее Великого Орлангура в Средиземье не было никого. Слабая надежда, конечно, оставалась на энтов да еще на Тома Бомбадила, что живет-поживает в Старом Лесу...
Глаза Дракона медленно прикрылись.
- Помогать вам? - эхом откликнулся он. - Но разве я не помогаю?
- Но этого мало! - горячо воскликнул Фолко, забываясь и не обращая внимания на предостерегающее пожатие руки принца. - Ведь одно твое появление, Великий, способно восстановить мир и спокойствие! А иначе - ты сам говоришь - истребительная война, тысячи погибших, сожженные города, кровь, смерть, горе! Зачем все это, если этого можно избежать?
- Ты предлагаешь мне стать всеобщим надзирателем и лишить людей величайшего из даров Единого - свободы воли?
- Не надо искажать смысл моих слов! - Кровь бросилась Фолко в голову. - Но почему тебе не предотвратить эту войну?
- А чем она лучше тех, что были до нее или же последующих? Раз вмешавшись, уже нельзя остановиться. Пойми, хоббит, люди свободны, и нет такой силы, которая могла бы указывать им, как себя вести. Далеко еще, куда как далеко до тех времен, когда исчезнут войны. Противоречия между сильными сейчас могут разрешиться только при помощи силы. Не будет Олмера - возникнет кто-то другой, Случайность, что именно ему попали в руки Мертвецкие Кольца, но даже если бы они и в самом деле сгинули бесследно, нет и не может быть у людей примирения со своей смертной участью. Глубоко, очень глубоко зарыт Единым невыкорчевываемый корень затаенной вражды Смертных и Перворожденных. Горько расставание с прекрасным Миром, тяжела и томительна бессильная старость, болезни, голод - все они идут по пятам за родом человеческим. А рядом - прекрасные, вечные Перворожденные Эльфы! За что, за какие великие заслуги даровано им бессмертие? Которое уже столетие этот неизбывный вопрос мучает людей. И пока не побеждена Смерть - до тех пор будут возникать отчаянные головы, которые возжелают отомстить Старшим Детям Единого - или, на худой конец, их союзникам. Это первое.
А второе - все, что случается, всегда глубоко обосновано. Все на что-то опирается, нет причин без следствий, и нет следствий без причин. Могучие государства Заката не один век огнем и мечом расширяли свои границы, наступая на восток, и тамошние племена ничего не забыли и не простили. Не судья я в спорах людей - побеждать должен сильнейший. Рухнет Гондор - но природа не терпит пустоты, на его месте воздвигнутся новые, молодые державы, не лучше и не хуже его. Могут меняться злые и добрые - по вашим меркам - правители, суть же останется прежней. К тому же... первый правитель Соединенного Королевства Арнора и Гондора, тот, кого в этой жизни именовали Элессаром Эльфийским, еще до начала своего правления совершил нечто, что толкнуло вниз темную чашу Весов - и неизбежно должно было отозваться в последующих веках. Вы помните - он бросил в бой призраков, покорных клятве, данной одному из предков Короля Арагорна? И они смели пришедших из Умбара союзников Саурона...
Фолко помнил, и Торин тоже. Нечто подобное, намекая на ужасную ошибку Арагорна, бормотала Башня Ортханка.
- Бесполезно ждать помощи от Валаров, - продолжал Великий Орлангур. - Арагорн нарушил их Завет. Можно долго рассуждать, неизбежно ли было это его деяние или нет, - факт остается фактом. И грехи отцов падут на детей.
Фолко подавленно молчал, его щеки пылали, но возбуждение и гнев, сделавшие его бесстрашным, угасли. Неумолимая логика Великого Орлангура не оставляла лазейки.
"Ему ведь все равно, - подумалось хоббиту. - Какая ему разница, как будет называться королевство в устье Андуина? Кипящий, как котел, вечно меняющийся мир - его отрада. Да, он жесток по нашим меркам. Он не подтолкнет войны - но и не остановит. Воистину, не Свет и не Тьма!"
- Великий, но что же делать нам, Авари? - осторожно спросил Форве. - Мы не можем бросить наших закатных братьев на произвол судьбы! И ты всегда был милостив к нам, памятуя о великом Долге, что вкупе возложен на нас, Черных Гномов и людей Серединного Княжества, - предотвратить Дагор Дагоррат. Подскажи же, как нам поступить?
- Никто не в силах препятствовать осуществлению вашей свободной воли, - терпеливо ответил Золотой Дракон. - Если ты считаешь, что должен с оружием в руках защищать Запад - никто не может остановить тебя. Только помни, что Западные Эльфы всегда имели путь отступления, их ждут там, в Заморье, а у вас дом только один. И вы будете очень нужны, когда пробьет час, и от крепости вашего духа будет зависеть успех в спасении Мира от неизбежного в противном случае уничтожения. Ты не можешь закрыть телами не слишком-то многочисленной дружины Вод Пробуждения всех подвергающихся нападению. Если Олмер повернет на восток... только он не повернет. Кольца неизбежно повлекут его на запад. Ненависть Саурона и Мелкора не обращена на вас, эльфов Восхода, хотя вы и остановили как-то наступление его армий, обратив в бегство самих Улаири. Однако, если Олмер одержит верх над Гондором и Арнором, свой следующий удар он захочет нацелить на вас... Но вряд ли он осуществит это желание.
- Почему? Почему же тогда нам не вмешаться немедленно, если рано или поздно он все равно устремит свои полчища против нас?
- Разве я запрещаю тебе? Если таково твое желание, осуществи его! Помни только об одном: сейчас войну Олмера с Западом еще можно повернуть по руслу войны людей. Если же на чаши Весов окажутся брошены еще и соединенные силы Серединного Княжества, Черных Гномов и эльфов-Авари - сила толчка на светлую чашу может оказаться настолько больше силы толчка Олмера, что Весы могут совсем выбиться из равновесия. И тогда... - голос Орлангура упал до шепота, - многократно возрастут силы тех, кто стремится разбить оковы Мелкора. А если он вдруг получит свободу - рухнут все ваши планы, столь тщательно разрабатываемые и столь скрупулезно исполняемые, долгие века трудов обессмыслятся - Дагор Дагоррат грянет, когда мы еще не готовы к его предотвращению.
Наступила жуткая тишина - точнее, она почти и не нарушалась, но, когда голос Великого Орлангура замолк, Фолко ощутил, как кровь стынет у него в жилах. Как сложно устроен этот Мир! Оказывается, бесполезно пытаться избыть навсегда то, что он почитает Злом, иначе не устоит и то, что он полагает Добром.
- Судьба Олмера решится на Западе, - продолжал тем временем Великий Орлангур. - Здесь, в этих краях, у эльфов, гномов и людей есть средства остановить его, не нарушая равновесия Весов. Но закатным странам придется думать о своей защите самим, не рассчитывая на помощь извне.
"Не верь Востоку", - вдруг всплыли в памяти слова, сказанные хоббиту Радагастом в первый день их знакомства три года назад. Теперь он понимал смысл странного пророчества. "Бойся Севера" - это исполнилось; из Ангмара пришла опасность, и оттуда же скорее всего обрушится новый удар. "Не верь Востоку" - не в смысле "не доверяй", а "не верь в то, что оттуда явится чудесное спасение". "Не жди Юга" - пока оставалось туманным...
- Как скоро может оказаться Олмер у Дол-Гулдура с последним Кольцом? - хрипло спросил Торин. - Я понял твои речи, о Великий, но скажи нам хотя бы это, чтобы у нас было в руках что-нибудь определенное!
- От места падения Короля-Призрака до руин Дол-Гулдура, Болотного Замка, конного хода шестьдесят дней, - ответил Дракон.
- Он отправится туда сразу же, как только у него окажется Девятое Кольцо? - продолжал расспросы гном.
- Трудно сказать. Дело в том, что Соединение всех Мертвецких Колец в единое целое многократно усилит их разрушительное, расчеловечивающее действие, а Олмер инстинктивно страшится такого исхода и хочет победить, оставаясь человеком. Поэтому он может и не пойти на такое Соединение сразу. Если только дела его обернутся скверно - тогда, только тогда, чтобы привлечь на свою сторону особо рьяных слуг Саурона, ныне населяющих далекие страны к юго-востоку от Мордора, пока еще не признавших его "новым хозяином", и, самое главное - стократно умножить собственные силы.
- Можно ли будет убить его после того, как Мертвецкая Цепь будет замкнута? - не переставал спрашивать Торин.
- Можно. Но для этого нужны будут иные средства, не простые мечи и копья. Только оружие эльфов будет страшно ему - вот как те стрелы, что в колчане хоббита.
Торин молча покивал. Глаза Золотого Дракона тем временем совсем закрылись. Трое пришельцев поняли, что настало время уходить.
Глава 6
ГОНДОР
- Времени мало, но все же оно есть, - произнес Форве, когда они медленно шли по лугу обратно, к поджидающим их у границы Круга Силы эльфам. - Я должен немедленно отбыть во дворец моего деда. Хотя Великий Орлангур и не советует нам ввязываться в эту войну, дружину добровольцев я все равно наберу - это будет несложно. Честь моя не позволит мне оставаться в стороне. Я извещу и Серединное Княжество - большую армию они не пошлют, но на несколько тысяч я все же надеюсь.
Ему никто не ответил. Фолко и Торин ехали молча, все еще во власти увиденного и услышанного. Здесь, вне пещеры, Фолко вновь физически ощущал всю громадность оставшейся там, в полумраке. Силы. Говоря с ними. Великий Орлангур старался пригасить истечение своей Мощи, рассуждая, как человек, облекая познаваемое неведомыми путями в логические, доступные их разуму рассуждения. Но от этого услышанное не становилось более вдохновляющим. У них оставалась одна-единственная возможность - подстеречь Вождя возле Дол-Гулдура... и тут хоббиту вспомнился его давнишний сон, увиденный им по пути в Аннуминас, значение которого он тогда не понимал. Неужто кто-то хотел предупредить его о том, что последний бой им придется принять именно в Болотном Замке? Но почему во сне их было двое? Неужели что-то недоброе должно приключиться с Малышом?.. Ну а если Олмер отправится к Дол-Гулдуру только после своей окончательной победы, когда в руинах будет лежать весь Запад и сама Хоббитания, быть может, развеется огнистым прахом?.. Чем тогда они смогут оправдаться перед собственной совестью? Мысли его, описав круг, вновь вернулись к томительно-загадочному сновидению. Означало ли оно возможность такого исхода событий или же точно указывало на неизбежность встречи? Насколько мог вспомнить Фолко, никаких намеков на время действия во сне не было.
Тем временем они миновали луг. Эльфы из отряда Форве встретили их тревожными расспросами; принц в нескольких словах объяснил им происшедшее.
Среди Авари поднялся встревоженный шепот.
Вскоре небольшой отряд достиг того места, где они оставили Малыша.
Маленький Гном сидел, нахохлясь и привалившись спиной к стволу могучей сосны; поперек его колен лежал обнаженный меч. Торин окликнул друга.
- А, вернулись, - приветствовал их Малыш, изо всех сил стараясь казаться спокойным и беззаботным, однако тайная тревога, грызшая его, не ускользнула от внимания хоббита - чего-то он боялся, этот неустрашимый Маленький Гном, глаза его беспокойно впивались в появившихся товарищей. - Ну и что же вам там наговорили?
Торин нахмурился, но сделал вид, что пропустил насмешку мимо ушей.
- Все так, как мы и предполагали, - угрюмо произнес он. - Сила его - от Саурона, он наследник Призраков-Кольценосцев. - Гном сжато, но не упуская ничего существенного, рассказал об услышанном.
Малыш слушал, то краснея, то бледнея, и Фолко готов был поклясться, что Маленькому Гному смертельно хочется задать некий вопрос, вовсе даже не относящийся к Вождю и его силам, вопрос, вертящийся у него на языке, но смелости задать его Малыш так и не набрался.
- Мне думается, надо устроить засаду вокруг Болотного Замка, - вступил в разговор Форве. - Когда-то наши стрелы остановили натиск на восток самого Саурона. Надеюсь, они не придутся по нраву и этому его последышу.
- Ну а если он не сразу пойдет в Дол-Гулдур? - спросил эльфа Фолко. - Если он сперва развяжет войну? И кстати, - выпалил он только что пришедшую ему в голову мысль, - если он вдруг повернет против вас?
- Не думаю, - покачал головой эльф. - Он умен и хитер и знает, как вести войну. Сперва он расправится со слабейшим. Я отправлю дружину к Дол-Гулдуру. Мы не можем допустить, чтобы он надел последнее Кольцо... А на вашем месте я бы постарался дать знать обо всем в Минас-Тирит. Там должны быть готовы к войне, я чувствую - она близка...
- Мы не можем переложить наш Долг на чужие плечи, - негромко сказал хоббит, но с такой убежденностью, что уже приготовившийся было возражать эльф осекся и ничего не сказал.
- Нам не остается ничего другого, как по-прежнему следовать за Вождем по пятам, - хмуро бросил Торин. - И если он все-таки повернет к Дол-Гулдуру - тогда и мы не минуем того места. И будь что будет!
- Это неразумно, - покачал головой Форве. - Мы не знаем, как долго он будет кружить по восточным пределам, да и вы не сможете висеть у него на плечах все это время. Правильнее будет отправиться в Гондор. Я постараюсь не потерять с вами связь - перстень, что я подарил тебе, половинчик, поможет в этом. Мы сделаем все, чтобы отыскать след этого самозваного Короля-без-Королевства. Мы найдем Вождя и дадим знать вам.
- Но что нам делать в Гондоре? - подал голос Малыш. - Станут ли там нас слушать? Мы еле-еле пробились к Наместнику в Аннуминасе - да и то, по правде сказать, считай, зря. Куда мы там пойдем?
- Мне трудно ответить на этот твой вопрос, - вздохнул принц. - Гондор далек, у нас о нем почти ничего не известно. Его короли давно забыли думать об угрозе с востока - после того, как Великий Король Элессар Эльфийский наголову разбил ополчения истерлингов через двадцать пять лет после битвы на Пелленорских Полях. Что я могу тут посоветовать? Вам придется полагаться только на себя.
- Это сколько же нам тащиться до устья Андуина! - простонал Малыш. - Все ноги стопчем, а раньше, чем к Новому году, никак не поспеем. Легко сказать, это же какая пропасть лиг отсюда до Минас-Тирита!
- Расстояние - не беда, - постарался ободрить его эльф. - Можно отправиться подземными реками, по путям Черных Гномов. Я сам попрошу их, чтобы они помогли вам. Недалеко отсюда - дней семь пути - есть их выход на поверхность. Мы отправимся туда вместе, ну а потом наши пути разойдутся.
- Это ж докуда мы доберемся, если под землей? - удивился Торин. - Что-то я ближе Мории, Пещер Агларонда или Железных Холмов никаких наших поселений около Андуина не знаю... Где же мы окажемся?
- Вы окажетесь, - улыбнулся Форве, - очень близко от тех мест, куда стремитесь. Это крайняя восточная оконечность северного крыла Мордорских Гор. Дорога, проложенная рабами Саурона - да будет проклято его имя! - ведет вдоль всего хребта к Черным Воротам. Впрочем, вам те края должны быть известны лучше, чем мне.
- А откуда в Черных Горах взялся этот выход? - в свою очередь, подивился Малыш. - И Саурон, что же, не знал о нем?
- Представь себе - не знал! Он властвовал в Мордоре несколько тысяч лет, его прислужники обшарили каждый камень, каждую щель в этой мрачной земле - но они даже не заподозрили, что обычная скала скрывает под собой глубокий ход вниз, к водоносным пластам. Черные Гномы так искусно замаскировали его, что даже сам Гортаур, великий искусник, его не нашел.
- Топать вдоль Стен Мордора... как-то невесело, - поежился Малыш. - Дурная у тех мест слава... Не хотел бы я блуждать там, когда на небе нет солнца!
- Как и я, - без тени усмешки, очень серьезно сказал Форве. - Опасность действительно есть, но у нас нет иного выхода. Гондор должен быть предупрежден.
- А почему бы тебе не отправить своих послов в Минас-Тирит? - спросил принца хоббит. - В Гондоре эльфы должны быть в почете, и кто знает, быть может, вам поверят скорее, чем нам?
- Ты прав, - задумался Форве. - Но сам я пойти не смогу, мне надо торопиться в Куививиен. Пожалуй, я сделаю, как ты предлагаешь. С вами пойдут Амрод, Беарнас и Маэлнор. Слышите меня, друзья? - повернулся принц к своим спутникам.
Трое названных им эльфов-воинов почтительно поклонились предводителю.
- Мы исполним все, как ты сказал, - проговорил Амрод. - Но куда нам предстоит направиться после того, как мы побываем в Минас-Тирите?
- Я предпочел бы видеть вас в отряде, стерегущем Болотный Замок, - ответил Форве. - Если война не вспыхнет к тому времени и путь вверх по Великому Андуину будет еще свободен - не мешкая отправляйтесь туда. А я уж постараюсь собрать самую лучшую дружину, какую только смогу.
- Но ведь в Зеленолесье до сих пор живет Трандуил, - напомнил собеседникам хоббит. - Его народ многочислен и отважен. Мы могли бы просить помощи у него. Как я жалею, что в свое время мы не смогли побывать там, хотя проходили в считанных лигах от его дворца!
- Эльфы Трандуила тоже двинулись на Заокраинный Запад, - покачал головой Форве. - Я слыхал, что их число сильно уменьшилось за последние годы. Самого Трандуила удерживает тут великая любовь к зеленому свободному миру, но из его подданных сейчас мало кто разделяет эту любовь своего короля. Море! Великая тайна, вечно влекущая к себе эльфа! - Форве вздохнул. - Мне, выросшему на берегах Вод Пробуждения, она понятна. Я не могу осуждать за это своих сородичей. Они возжаждали покоя... Нет, много, еще очень много эльфов не покинуло благословенных лесов - но не стоит особенно уповать на их помощь. Хотя я обязательно заеду во дворец Трандуила и постараюсь доказать ему необходимость действия...
- А если Олмер не пойдет сразу же к Дол-Гулдуру? - в который уже раз поднял этот вопрос Малыш. - Если он всей мощью обрушится на Гондор?
- Главное Кольцо рано или поздно все равно приведет его к месту, где оно должно быть надето, - сказал Форве. - Как бы ни пошла война, он не минет Болотного Замка. Будем же надеяться, что его лиходейская мудрость подведет его на этот раз и он двинет армии, еще оставаясь человеком.
Противостоять ему потом будет куда как труднее...
Отряд в молчании двинулся дальше. Нельзя сказать, чтобы у хоббита спала пелена с глаз после встречи с Великим Орлангуром. Он и так догадывался о многом - и теперь, когда все наконец встало на свои места, пора сомнений и колебаний кончилась и нужно было действовать, он внезапно ощутил странное, неестественное спокойствие - неведомое отступило, теперь они были лицом к лицу с противником, который по крайней мере перестал быть загадкой. Они могли предвидеть его поступки, они почти наверняка знали, что он предпримет в последующие несколько месяцев. Оставалось только действовать.
И хотя задача теперь стала куда сложнее - попробуй отыщи этого Вождя в Средиземье! - но в то же время и понятнее: теперь можно было просто взять в руки меч и сражаться. Гондор? Очень хорошо, пусть будет Гондор.
Постараемся поднять там тревогу, а если не удастся - что ж, судьба наша, видать, ждет нас у стен Дол-Гулдура...
После сильного напряжения наступала реакция. Загадки были решены, впервые за многие месяцы дорога выглядела прямой и ясной, и хоббит даже зажмурил глаза от удовольствия, точно греясь на ласковом солнце.
Томительная неопределенность кончилась, они точно знали, что им теперь делать. Оставалось только одно, слегка беспокоящее Фолко: что происходит с Малышом?
Весь день отряд пробирался на юго-восток. Позади остались черные разливы болот; мало-помалу они выбрались на открытые места. Чувствовалось, что земля тут давно не знала эльфийской заботы: на многие лиги простерлись редкие хвойные леса, сосны и ели жадно тянулись вверх полуголыми стволами, почти лишенными веток. Равнины кончились, местность вздыбилась крутобокими холмами, перевитая голубыми жилами бесчисленных ручьев. Не было видно никаких троп, однако Форве ехал уверенно, по одному ему ведомым признакам отыскивая дорогу.
По пути Торин несколько раз пытался вызвать Малыша на разговор, однако тот отмалчивался, и все, что от него смогли добиться, - что драконам он все равно не верит.
Наступил вечер. Эльфы с привычной им ловкостью накрыли ужин, умудрившись превратить неказистую лесную поляну в роскошный зал сказочного замка. Мягкий серебристый свет растекался по стволам, и они казались дивно украшенными колоннами; уже начинающая жухнуть осенняя трава вдруг озарялась темно-изумрудным отсветом, и даже торчащие из земли старые древесные корни приобретали очертания каких-то прекрасных существ, застывших в стремительном беге. Эльфы умели облегчить душу - все тревоги уходили, тонули в глубинах памяти; наступало время отдыха, и в нем не было места темным мыслям.
Наслаждаясь покоем и отдыхом, Фолко прикорнул на одеялах; Амрод, один из лучших менестрелей принца, запрокинув к звездам красивое, словно точеное лицо, негромко начал древнюю песнь - о судьбе Голубых Магов, ушедших далеко на восток и павших в неравной борьбе со Злом Саурона; и едва хоббит прилег поудобнее, приготовившись слушать, как ощутил чувствительный тычок в бок. Над ним стоял Торин, и лицо гнома не предвещало ничего хорошего.
- В чем дело? - нехотя проговорил Фолко, морщась. - Чего тебе не сидится?
- Вставай! Нужно поговорить с Малышом. Я не понимаю, что с ним творится. Мы идем не на прогулку и должны доверять товарищу полностью, а если не доверяем - то это уж не товарищ, а наполовину враг. Я не намерен отступать. Идем! Нечего ему таиться и отнекиваться. Если мы чем-то виноваты перед ним, пусть скажет прямо, а не дуется, как мышь на крупу.
Кряхтя, хоббит поднялся и потащился за неугомонным Торином куда-то в самую глубь окружавших поляну зарослей. Малыш уже сидел там, угрюмый и готовый к отпору. Видно было, что ему, как и хоббиту, очень хочется убежать, но если Фолко просто мечтал бездумно поваляться в свое удовольствие под дивные звуки эльфийской песни, то Малыш изо всех сил пытался не допустить этого разговора.
- Ну теперь говори! - приказал Торин.
Маленький Гном набычился, и Фолко понял, что Торин с самого начала взял неверный тон. С Малышом никогда нельзя было разговаривать, отдавая непререкаемые приказы.
- Что говорить-то? - зашипел Малыш. - Угомонись, Торин, какая муха тебя укусила? Что ты от меня хочешь?
- Хочу знать, почему ты не пошел с нами к Орлангуру, - невозмутимо сказал Торин. - Я уже говорил хоббиту и повторю тебе: мы должны доверять друг другу полностью. Я не понимаю тебя! Чего ты испугался? Ты же не хуже меня знал, что это не просто дракон.
Малыш молчал, нервно кусая губу. Гномы вообще на редкость выдержанные существа, и уж если кто-то из них прилюдно кусает губы или, скажем, краснеет - это значит, что дело действительно очень серьезно.
- Ну, а что изменится, если я не отвечу на твой вопрос? - прищурился Маленький Гном.
- Я бы очень огорчился, - негромко ответил Торин. - Мы прошли вместе такой путь, какой не выпадал, наверное, на долю ни одного из гномов Северного Мира. Мы были одним целым, и когда мы сражались, то ударяли, как одна рука! Что же теперь встало меж нами? Я не понимаю: отчего ты не хочешь ответить?
Малыш молчал, опустив глаза. Рука его стискивала рукоять меча.
- Ну хорошо, я попробую объяснить, - нехотя выдавил он после длительного молчания. - Это все ваш Дракон-всезнайка! Я не верю ему, не верю и боюсь его! Ну не потому, конечно, что он может меня сожрать - перед такими-то я не отступаю, - а потому, что он может наложить на меня такие чары, которые еще больше сузят и так неширокий круг позволенного мне!
Понимаешь, нет? - Он все больше воодушевлялся, на щеках разгорались алые пятна. - И я не желаю, слышишь, не желаю, чтобы он теперь указывал мне, как поступать, и тем самым отнимал у меня еще больше свободы!
- Что ты несешь! - воскликнул Торин, недоуменно глядя на друга. - С каких это пор новое знание обрело способность уменьшать твою свободу?!
- Очень просто! - впился разгоряченным взглядом в Торина Маленький Гном. - Мы влезли в игру, откуда нет выхода, мы не знаем, где он, но верим, что кто-то способен указать нам его, и оттого, разинув рты, внимаем всем, кто говорит нам, как должно поступать в этой игре, чтобы не сгинуть совсем. Но каждый, кто говорит нам так, сужает и сужает круг доступного нам, нашему собственному пониманию, в пределах чего мы можем выбирать сами!
Малыш вскочил на ноги, сжав кулаки. Фолко слушал Маленького Гнома со всевозрастающим удивлением. Никогда не случалось, чтобы Малыш говорил с такими страстью и красноречием.
- Мы, тангары, - продолжал Малыш, - самые свободные существа этого Мира. - Глаза Маленького Гнома горели, на скулах в такт произносимым словам ритмично вспухали желваки. - И мне странно, Торин, что именно ты не понимаешь того, что все эти годы мы только и делали, что слепо брели незнамо куда по указке всякоразных Сил, считающих себя почему-то вправе распоряжаться нашими судьбами! Я вообще терпеть не могу, когда мне кто-то что-то приказывает! И хорошо же оказалось наше дело, если в конце концов нас наши же братья, Черные Гномы... принудили... сами знаете, к чему. - Он с бешенством рванул обхвативший левое запястье серый браслет-убийцу. - Ненавижу, когда мне затыкают рот! - продолжал бушевать он. - Наговорили одни, теперь наговорил бы Дракон... Не желаю! Я мастер, свободный тангар, а не тряпичная кукла всех этих магов и змеев! И по правде говоря, я уже готов... на многое, чтобы кто-нибудь освободил меня от этой штуки! - Он снова потряс браслетом. - Ты уверен, что те, кто надел его на меня, сдержат слово? Что им не придет в голову избавиться от нас - ну хотя бы через минуту? И еще. - Он перевел дух, но никто не воспользовался паузой, чтобы возразить ему. - Ты думаешь, что я заорал от боли, когда Олмер попробовал снять с меня браслет? Ты действительно поверил, что я, бывалый кузнец, так позорно визжал бы, уподобляясь свинье под ножом, из-за какого-то пустячного ожога? Как бы не так! - Малыш подскочил вплотную к Торину, его ноздри вздрагивали. - Я заорал тогда, когда понял, что он сейчас его с меня снимет! Что он может это сделать! И я до полусмерти испугался этого... - продолжил он чуть тише после предыдущего выкрика. - Я испугался! Мне показалось, что он снимет его и тогда я превращусь в его марионетку... - закончил он совсем тихо. - И тогда я закричал... и обманул, похоже, даже его. А теперь вот жалею. - Голос Малыша упал до чуть слышного шепота. - Теперь мне думается, что это было бы лучше, чем жить вот так, с дремлющей ядовитой змеей на запястье.
Наступила тишина. Малыш молчал, тяжело дыша и глядя в землю. Ошарашенно молчали, не зная, что и сказать, Фолко и Торин. Молчал, точно в ожидании, и сам лес, ветви будто в оцепенении замерли над их головами.
- Теперь вы поняли? - поднял глаза на друзей Малыш. - Мне стало не по душе то, что мы делаем. Мы куклы! Нами вертят, как хотят, а мы сами только и можем, что метаться от одного Сильного к другому! Тьфу, позор! Нам указывают, на кого бросаться, точно мы гончие псы! И мы кидаемся... Мы долго гонялись за Олмером, а теперь я вижу, что он - ничуть не хуже и не лучше тех же Черных Гномов, которые нацепили нам на руки эти проклятые цацки! Нет, все эти Сильные - они не отличаются друг от друга и врут напропалую, а мы слушаем, разинув рты, и верим, и лезем на рожон, и дохнем, одному Дьюрину ведомо за что!
Он махнул рукой. Фолко и Торин переглянулись, и гном уже раскрыл было рот, но Малыш заговорил снова.
- И сейчас я уже точно знаю, что мы влезли не в свое дело, - продолжал Маленький Гном. - Вот ты, хоббит, ты начал это дело, имея за плечами славные дела твоих предков. Ты решил своею волей положить предел тому, что считаешь Злом. Однако вспомни, ведь все, что смог Фродо, - это донести и уничтожить Символ темной силы, доверенный ему другими, получив его из чужих рук! Вряд ли тебе суждено замахнуться на большее, прости за прямоту.
Всем нам не следовало замахиваться на непосильное, помяните мои слова, - мрачно окончил он и замолчал окончательно.
Торин собрался было возражать, но Фолко дернул его за рукав.
- Ты во многом прав. Малыш, - медленно сказал хоббит. - Жаль только, что ты не сказал нам этого раньше. И что же ты теперь намерен делать?
Спорить с тобой я не стану - у каждого своя вера, и бессмысленно обсуждать, которая из них лучше. Гораздо важнее другое - что ты теперь намерен делать? Куда пойдешь? Мы долго были друзьями, мы рубились плечом к плечу, и нам не все равно, куда ты теперь пойдешь. Я ведь так понимаю, ты хочешь уйти?
Наступило тяжелое молчание. Торин сопел, кривя губы и сжимая кулаки.
Малыш же совсем опустил голову.
Над ними шумел ветер в ветвях; сентябрьское солнце, уже нежаркое, играло лучами на алых боках усеявших кочки лесных ягод; где-то неподалеку сидели в кружке эльфы, и принц Форве, что-то говоря своим спутникам, время от времени бросал озабоченные взоры на заросли, где скрывались друзья.
Все это ворвалось в сознание хоббита - вместе с острой, незнакомой доныне болью в сердце; он не знал, что такое потери, теперь же, когда уходил друг, с которым было столько пройдено вместе, пришло чувство, будто ржавый тупой нож режет по живому. И под напором этого нового чувства Фолко едва не зашатался. Малыш не должен уходить, он не может уйти, это дико, чудовищно!
- Послушай, тангар, - хрипло проговорил Торин, - я уж хотел сказать тебе все, что думаю, но Фолко меня удержал. Ты вот только что толковал о свободе, а этот Олмер несет всем такую несвободу, по сравнению с которой те пределы, что наложены на тебя и нас этими браслетами, покажутся детскими игрушками! Помысли об этом. И еще - нам с хоббитом будет очень не хватать тебя...
- А почему вы решили, что я хочу куда-то уйти? - тихо вымолвил Малыш каким-то очень странным, отрешенным голосом. - Мне идти некуда... Я только объяснил, почему не пошел с вами к Орлангуру.
- И слукавил, - тихо сказал Фолко.
В нем все натянулось до последнего предела, незримая струна еле слышно звенела, вот-вот готовая лопнуть. Малыш вздрогнул будто ужаленный, Торин разинул рот и изумленно воззрился на хоббита, а тот, подхваченный странной волной, говорил, уже не в силах сдержаться:
- Ты не пошел не потому, что стремился оградить свою свободу от возможных посягательств. Ты боялся, что всезнающий Дракон скажет нам о тебе нечто такое, что ты хотел бы скрыть: Скажи лучше сам, что тебя гнетет.
Малыш прижал обе руки к горлу, словно ему не хватало воздуха, и отшатнулся от хоббита, как от зачумленного.
- Что ты такое несешь... - начал было Торин, но Фолко властно перебил его:
- Помолчи, Торин! Малыш! Сказать тебе, чего ты боишься? Ты знаешь, что может содеять с тобой Махар Ауле, ваш Предвечный Отец! Ты поступил опрометчиво, не задумываясь о последствиях - а они оказались такими, что твоя совесть не выдержала. Ты постарался искупить совершенное, ты честно и храбро сражался, все еще колеблясь между сторонами. Я понимаю тебя - я сам испытал нечто подобное в отряде Отона, когда мне казалось немыслимым поднять меч на тех, с кем я спал у одного костра и кто делился со мной походной краюхой. Скажи нам, и мы поймем тебя. Хватит метаться! Придется выбирать, хотя и выбирать-то, по сути, тебе не из чего.
На Малыша было страшно смотреть. Он стоял, шатаясь, бледный как смерть, тяжело дыша. На лице блестели крупные бисеринки пота. Фолко с некоторым страхом следил - не рванется ли рука Маленького Гнома к оружию, влекомая беспросветным отчаянием, охватившим его?
Однако судорожно стиснутые кулаки Малыша разжались, глубокая морщина, прорезавшая лоб, на время разгладилась, и Фолко внутренне возликовал - чаши весов склонились на их сторону.
- Хорошо, - выдавил из себя Малыш. - Так и быть, ладно. Не знаю, как ты узнал, но ладно... Торин, положи топор.
Совершенно сбитый с толку, Торин послушно положил топор на землю. Малыш глубоко вздохнул, огляделся - как бы прощаясь на всякий случай с этим миром - и заговорил. Первые же его слова ударили хоббита и Торина словно громом.
- Да, ты прав, - опуская глаза, с трудом выговорил Малыш. - Я действительно знал раньше Олмера... и выполнял кое-какие его просьбы...
И он заговорил, сбивчиво, захлебываясь, словно торопился наконец выплеснуть из себя наболевшее; потрясенные друзья только молча слушали...
Оказывается, давным-давно, чуть позже, чем Торина, судьба свела со Злым Стрелком и Малыша. Тогда совсем еще молодой тангар, только-только отпустивший бороду и освоивший первые секреты кузнечного мастерства, он шатался по Арнору, не зная, к чему приложить силы; повседневная, будничная работа казалась ему скучной, торговля - не стоящей внимания. Он не придавал значения деньгам, перебиваясь случайными заработками. Другие гномы скопили бы за те несколько лет немалые суммы - работа подземных мастеров высоко ценилась, - но Строри растратил все, что имел. Неумеренная страсть к пиву обернулась ссорой в одной из столичных пивных; подвыпивший гном не заплатил по счету, а когда хозяин потребовал в залог красивый пояс Малыша с серебряными пряжками тонкой работы, гном ответил ему первым, что подвернулось под руку, - отломанной ножкой скамьи. Хозяин упал, кто-то позвал стражу; и, когда в дверь вломились дюжие арнорские панцирники в полном боевом вооружении. Малыш понял, что дело плохо. "Попал, как каменная крыса в горн". Однако он был при мече и топоре; пиво ударило в голову, и он обнажил оружие.
Малыш отчаянно сопротивлялся, однако и стражники были не лыком шиты.
Так или иначе, Малыш ранил одного из них и был ранен сам; наверное, он сумел бы отбиться, если бы к арнорцам не подоспело подкрепление. Воины Северного Королевства, видя лежащего в луже крови своего товарища, рассвирепели - и, глянув им в глаза, Малыш понял, что сейчас его будут уже не задерживать, как вначале, а убивать.
Гордость и горячность помогли ему продержаться несколько минут; потом его ранили вторично. Он начинал слабеть, и тут нежданно-негаданно ему явилась помощь. Молодой загорелый человек с длинным луком за плечами вырос прямо перед панцирниками; те на миг оцепенели, и Олмер (а это был именно он) громким голосом спросил, в чем провинился этот гном. Ему ответили.
Олмер промолчал, переводя взгляд с приготовившегося к смерти Малыша на тяжело сопящих от ярости стражников, нагнулся к раненному Малышом человеку, и странно, никто не шевелился, все стояли точно завороженные, как будто этот пришелец имел право распоряжаться здесь. Несколькими умелыми фразами Злой Стрелок успокоил разгоряченных противников Маленького Гнома и сказал, что вместо драки лучше было бы славным воинам помочь своему истекающему кровью товарищу, и, сказав так, быстро и умело перевязал тому рану. А потом звякнуло золото; Олмер заплатил все долги Малыша, купив молчание и хозяина, и стражников, и даже раненого воина. Он вывел Малыша из враждебного кольца; во дворе Олмера ждала лошадь, и они благополучно ускакали.
Что и говорить, Малыш сверх всякой меры благодарил спасшего ему жизнь человека. И его благодарность была тем сильнее, что он сам понимал, что был виновен и что у Олмера не было никаких причин вступаться за него. И Малыш поклялся, что вернет долг своему спасителю.
Они расстались надолго, Олмер уходил на восток, и, когда Малыш попросился вместе с ним, тот улыбнулся, сказав, что если он хочет вернуть долг, то пусть остается здесь и держится Аннуминаса. Когда он понадобится, его разыщут.
Его и впрямь разыскали через несколько лет, которые он провел, живя тише воды, ниже травы в учениках у одного старого ранг-гора, научившего его, помимо всего прочего, и основам искусства боя двумя клинками.
Поначалу просьбы были пустячные и касались в основном известий о заброшенных гномьих поселениях. Уже потом Малыш узнал, что так было положено начало богатствам Вождя - он разыскал несколько забытых кладовых.
Потом Малыша спрашивали о Голубых Горах, о разных коленах гномов... Он честно рассказывал все.
Затем наступил многолетний перерыв.
Малыш клялся всем святым своего народа, что до появления Радагаста на поле боя под Форностом он, Малыш, и помыслить не мог, что вторгшимися командует его спаситель, что тот превратился в смертельную угрозу для Средиземья. Но и услышав. Маленький Гном не мог в это поверить. И одному ему известным способом он послал о себе весть; там, в Ангмаре, это было еще возможно. Ответ не заставил себя ждать - Олмер напоминал о былой дружбе, о том, кому именно обязан жизнью Маленький Гном, и просил понаблюдать за его. Малыша, друзьями, "к великому прискорбию попавшими под влияние эльфийских прихвостней", как написал Олмер. Никаких приказов убить или вообще навредить любым способом - только наблюдать.
- Но здесь наши пути разошлись, - продолжал Малыш. - Он не знал ни о нашем походе, ни о его целях. Я не стал ничего сообщать ему, связь прервалась.
- И на том спасибо, - мрачно бросил Торин.
- Вот почему тогда, в его лагере, я советовал вам ни в коем случае не ждать его возвращения, - с отчаянием в голосе продолжал Малыш. - Однако все обошлось. Олмер был уверен, что мы посланы в разведку, и хотел проследить за нашими действиями. Помнится, тогда мы обсуждали такую возможность... и оказались совершенно правы. Знай он, что мы идем его убивать, он ни за что бы не выпустил нас из своих лап.
- Мы-то шли его убивать, - процедил сквозь зубы Торин. - А вот ты зачем тащился?
- За тем же самым, - твердо отвечал Малыш. - Пока мы пробирались на восток, я многое понял. И как ни тяжело было мне пойти против спасшего мне жизнь, я понял, что иного выхода нет. Хотя всякие там Драконы мне по-прежнему не по нутру, - закончил он.
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Свержин Владимир
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Андреев Николай