Чтение 23–й страницы книги ~Саня или двойная свадьба~

косы, а что делают с топорами?

-- Будь добра, отдай мне топор. Что ты собралась с ним
делать?

-- Нарубить палок для помидор.

-- Ясно. Будь добра, отойди в сторону.

Вот, пожалуйста. Только найдешь себе достойное занятие,
как тебя уже отстраняют. Но это несправедливо, я же первая
придумала нарубить палки этой капризной железякой. Хотя почему
капризной? Топор на удивление послушно обрубал сучья сухой
березы. Максиму даже не приходилось дважды бить по одному и
тому же месту. Он отсекал ветки с одного удара. Ну почему у
этого человека все так ловко получается? Все-то он умеет,
все-то он знает. Как завороженная, я молча смотрела за
сверкающим блестящим лезвием.

-- Голубушка, что ты стоишь? Бери палки, иди подвязывай
помидоры.

Опять командует. Наш начальник любого заставит работать.
Делать нечего, пришлось взять охапку нарубленных палок и
отправиться выполнять очередное распоряжение моего начальника.
Даже в шортах защитного цвета и в трикотажной майке с явно
легкомысленным рисунком, он сохранял неприступный
начальственный вид, а уж голос с его начальственными
интонациями совсем не изменился на лоне природы.

Я заканчивала подвязывать хрупкие помидорные стебли, когда
Мила вышла на крыльцо и прокричала нам, что завтрак готов. Я
попыталась объяснить, что не хочу завтракать и по утрам у меня
совершенно нет аппетита, но моих возражений почему-то всерьез
воспринимать не стали. Мила посоветовала привести меня силой,
если я буду сопротивляться. Максим без долгих рассуждений
воткнул топор в колоду, на которой рубил палки, подхватил меня
на руки, взвалил на плечо и легко зашагал к дому. Я, как
тряпичная кукла, болталась у него на плече. Мила весело
смеялась, стоя на крыльце и глядя на нас. Милин смех мы слышали
столь редко, что стоило немного подыграть моему бесцеремонному
шефу. Подойдя к крыльцу, Максим слегка подбросил меня и поймал,
схватив своими сильными руками за талию. Я попыталась
освободиться, но, оттолкнувшись, только с размаху упала на
теплую мужскую грудь. Кровь ударила мне в голову, и я
покраснела. Какое там, покраснела! Мои щеки прямо-таки
запылали! Максим все еще легонько прижимал меня к себе и
внимательно рассматривал мои бордовые щеки.

-- Ты хорошо себя чувствуешь? Я неловко схватил тебя.
Прости, мне хотелось просто пошутить немного. Голова не болит?

-- Ничего.

Я еще что-то пробурчала себе под нос и пошла мыть руки.
Завтрак прошел весело. Сама того не замечая, я совершенно
случайно съела все, что положили мне в тарелку. После завтрака
я собрала грязную посуду. Мила и Максим отправились на поиски
дров для шашлыка. В сарае им удалось найти достаточное
количество сухих дров, и Максим принялся их колоть. Затем, взяв
лопату, он принялся очищать площадку под костер. В этот момент
негромко хлопнула калитка, и на дорожке у дома показался
Николай. Он кивнул мне, вежливо поздоровался с Милой и
отправился помогать Максиму. Мила взялась за кухонное
полотенце, чтобы вытереть вымытую мной посуду.

-- Ой, Саша, я совсем забыла представить мужчин друг
другу.

-- Мне кажется, это совершенно излишне. Они прекрасно
поладили и без твоего вмешательства. Я за ними наблюдаю. Они
уже сложили дрова и зажигают костер.

-- Все равно, как-то неудобно. Они не знакомы.

-- Ничего, разберутся и без нас. Нам с тобой хватит
работы.

-- Да, пора начинать делать салаты.

Кулинарные фантазии Людмилы были поистине безграничны.
Когда мы начали выставлять тарелки с закуской на стол, то мне
показалось, что для шашлыка на столе и в наших желудках просто
не останется места. В этот момент на веранду, где мы орудовали
ножами и ложками, пришел Максим и попросил принести кастрюлю с
замаринованным мясом. Я нашла ее в холодильнике. Не успела я
сесть за стол и вооружиться своим ножом, как пришел Николай и
попросил тряпку. Скоро мне принесли шампуры с просьбой помыть
их. Затем мужчинам понадобился таз, чтобы укладывать туда
шампуры с нанизанным на них мясом. Когда они заявились в
очередной раз за какой-то кружкой, чтобы что-то там поливать, я
сказала Миле, что если бы мы взялись за приготовление шашлыка,
то не стали бы никого отвлекать от работы.

Но что бы я там ни говорила, а наши совместные усилия не
пропали даром. Вскоре от костра повеяло таким вкусным запахом,
что я опять почувствовала страшный голод. Вместе с Бароном я
пробралась поближе к костру и стала исследовать содержимое
эмалированной кастрюли. Когда же я попыталась попробовать уже
зажаренный шашлык, то с позором была выгнана. Хитрому Барону
повезло больше, он умудрился спрятаться за кустом. От
возмущения у меня даже не нашлось слов, но что мне оставалось
делать? Я со вздохом ушла в дом. Через полчаса было
торжественно объявлено, что шашлык готов и можно садиться за
стол. Честно говоря, я уже и не надеялась, что наши мужчины
закончат когда-нибудь свои священнодействия у костра. Но они
появились и потребовали, чтобы мы нашли какое-нибудь одеяло и
прикрыли кастрюлю с драгоценным шашлыком, чтобы он не остывал,
пока мы будем садиться за стол.

Наконец, долгожданный миг настал. Оживленные и довольные
собой мужчины быстро помыли руки и уселись за стол. Несколько
минут продолжалась веселая суматоха, все устраивались на своих
местах, потом мой шеф постучал черенком вилки о край тарелки,
призывая всех к вниманию и тишине.

-- Итак, сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать
очень важное событие в жизни Александры. А наш Центр
приобретает в ее лице нового дипломированного специалиста...

-- Способного, -- добавила Мила.

-- Который, несомненно, внесет новую свежую струю в
работу...

-- Максим, прекрати немедленно дурачиться, -- внезапно
закричала Мила. Самое удивительное, но начальник сменил свой
официальный тон на общечеловеческий и заговорил вполне
нормальным тоном. Суть его речи сводилась к тому, что все
присутствующие очень рады собраться за этим красивым столом и
по такому торжественному поводу. На этом официальная часть
закончилась, и все присутствующие набросились на еду.

Мне даже было трудно предположить, что, сидя за столом с, в
общем-то, не очень мне близкими людьми, я буду чувствовать
себя так непринужденно. Начальник совершенно забыл о своем
положении и превратился в веселого общительного человека,
который не видел во мне врага.

Для меня было удивительно, что, сидя за столом, мужчины не
стремились перещеголять друг друга в уничтожении спиртных
запасов, выставленных на стол. Между Максимом и Николаем
установилось полное взаимопонимание, даже странно, как им
удалось так быстро сработаться. Вот как, оказывается, работа
сближает. А всего-то -- зажарили мясо на костре! А что было бы,
если бы они вместе пошли на охоту и завалили бы, к примеру,
мамонта?

Мила, воспользовавшись тем, что первый голод был утолен,
стала убирать со стола пустые тарелки из-под закуски. Мужчины
вызвались нам помочь, но мы с негодованием отвергли их помощь.
Николай предложил Максиму показать свои земельные владения.
Услышав, что мы не возражаем, если наши галантные кавалеры на
время нас покинут, они удалились. Пока Николай хвастался своей
недвижимостью, мы с Милой привели в порядок стол и даже успели
помыть грязные тарелки.

Мужчины вернулись и, в качестве оправдания за свою
задержку, принесли гитару. Уже стало темнеть, когда мы,
наконец, встали из-за стола и вышли на открытую веранду.

-- Мила! Ну, скажи же им, что нас здесь заедят комары.

-- Уже июль, и комаров почти не стало, а потом, что за
проза жизни? Нам же собираются петь серенады, если я не
ошибаюсь.

-- Ошибаешься, серенады поют по ночам любимым дамам, которые
нежатся в своих кроватках.

-- Какая разница? Все равно, они собираются петь нам.
Главное, чтобы нас петь не заставляли.

Во время наших студенческих сборищ ребята часто пели, но я
даже и предположить не могла, что гитара может петь, и
страдать, и плакать. Николай пел, а мне хотелось плакать и
смеяться. Я не понимала, что со мной происходит. Так сладко и
так приятно слушать грустные романсы. Николай пел о любви, об
одиночестве, о надежде. Хотелось слушать еще и еще, но внезапно