витнем, когда конь, поддав задом, выбрасывал ногу и попадал ею за оглоблю.
выпрастывал ее и ставил между оглоблями.
пытался подняться на дыбы, вырваться, но постепенно понимал, что его
спасение в медленном шаге вдоль бревенчатого забора. Только проходя мимо
крыльца с раскрытой дверью, из которой валил густой дым - стряпухи топили
печь на творожные сканцы*, - конь бросался в сторону, увлекая всех за
собой.
из стороны в сторону передке телеги.
рукавами одежде, в черных длинных, до колен, чулках и в башмаках из желтой
кожи с пышными завязками. Он остановился у ворот, сняв широкополую шляпу,
и ждал, пока на него обратит внимание князь Александр. Возле чужеземца
стоял его слуга с кожаной сумкой и держал на привязи рыжего криволапого
пса с тупой мордой и торчащими наружу клыками. Гость заговорил мягко и
вкрадчиво, слегка нараспев:
доброжелательный привет и пожелания высшего блага тебе, о достойнейший
принц, отмеченный мужеством, воинской и другими неисчерпаемыми доблестями!
хорош только под седлом. А телегу он в момент изломает. В нем нетерпенья
много.
оглоблях ходить, тогда и в поле и в бою не сплошает. - Александр натянул
поводья, остановился и обратил внимание на рыжего пса:
- Держа шляпу в руках, чужеземец подошел ближе. - Каждого волка загрызет.
же вы сами его кормить будете, то он верным сторожем вашим станет и на
охоте в нужную минуту выручит.
взгляда с рыжего пса, который ощетинился и глухо заворчал.
Кракова, земли Ляшской. Пришел к вашей благосклонной милости с просьбой,
если вы меня выслушаете.
вернется, к переяславльскому князю Ярославу Всеволодовичу: он здесь
хозяин.
искал. Жил я в нем раньше когда-то и там по-вашему, по-русски, говорить
научился. Теперь хотел бы у вас получить разрешение свободно ездить по
деревням и закупать кожи, волос, пеньку, сало.
скотина едва ноги волочит.
торговые, уж смекнем, что купить, что продать. Только бы вы нам спутника
надежного проводником дали.
вблизи конюх.
За пса лютого сколько возьмешь?
чистого сердца.
поднял на рогатину еще одного медведя-быка. И провожатого с тобой пошлю,
одного из своих ловчих, чтобы он всюду помог проехать и от лиходеев
встречных уберег. А ты мне, любезный, вот чем удружи...
Жалуется он, что писать ему уже не на чем. А записи он ведет изо дня в
день очень важные: какие церкви где строятся и какому святителю, какой
князь родился али преставился, хлеб ли, ячмень ли стали дороже али упали в
цене. Так не достанешь ли ты для этого монаха-летописца харатьи хорошей
сколько можешь или цельную книжицу, еще не исписанную?
записей, для хроники* книгу самую добротную - в переплете из телячьей кожи
с медными застежками. Будет новая, чистая, неисписанная книга. Сегодня же
принесу.
иноземному купцу проехать в низовья великой реки Волги в стоянку хана
татарского? Не поможете ли хотя бы советом?
наши мудрые ученые книжники, чтобы описать жизнь иноземных владык, на
опасности не смотрят и готовы проехать даже на край света. Трудна ли
дорога к понизовьям Волги, к Хвалынскому морю*?
туда пойдет, на плотах и ладьях повезет хану татарскому наши даровья,
тогда и вашим людям торговым или мудрецам книжным вместе с ними легче
будет пробраться. А как тебя хан татарский примет - честь честью или твою
голову срубит, - за это ручаться не могу. Да к тому же моя слава у хана
Батыя, пожалуй, лихая слава.
дела, за мое радение на пользу родины кривой татарский меч уже занесен над
моей головой... А ты приходи ко мне вечерком с твоей летописной книгой.
Медом я тебя угощу, заодно и потолкуем... Эй! Спросите-ка у стряпухи
говяжью кость, да с мясцом. Надо нового пса, Рыжка, приручить.
говяжьей костью. Александр уверенно подошел к рыжему псу. У того
ощетинился загривок, но Александр взял в полу своей длинной рубахи конец
ремня, на котором купец держал собаку, и протянул другой рукой говяжью
кость. Пес завилял хвостом, и шерсть на его спине улеглась. Он опустился
на землю и, положив кость между передними лапами, принялся ее грызть.
хозяина, Рыжуха, рука крепкая и верная.
большом листе толстой книги в желтом телячьем переплете:
Рязанскую, множество без числа, аки прузы**... И все люди секуще, аки
траву...>
лампадным маслом, и прислушался. Кто-то настойчиво ударял в дверь.
от древности казалась сморщенной, столько в ней образовалось трещин.
петле, и высокий князь Александр, согнувшись насколько мог, боком
протиснулся в келью монаха.
черной камилавке на растрепанных волосах, заплетенных на затылке в косицу,
стоял, всматриваясь моргающими глазами из-под нависших темных бровей.
Разглаживая широкую полуседую бороду, ниспадавшую на грудь, монах низко
поклонился, коснувшись толстыми пальцами неровного бревенчатого пола.
правой стены (<Задняя сторона печи... Значит, греется>); тусклое оконце,
затянутое бычьим пузырем (<Как старик пишет? Несподручно здесь ему!>);
слева на бревенчатой стене, на деревянном крюке, - длинная черная ряса,