реки висячими мостами из лиан. Вахи плавали хотя и медленно, но очень
искусно, если только не было в воде некоторых трав, перед которыми они
испытывали суеверный страх.
неуверенности, словно люди только что очнулись от сна или, напротив, борются
с непреодолимой сонливостью.
особенности же они были искусны по части ловли рыбы. Они умели ловить ее с
помощью гарпунов, хватали рыбу прямо руками, запутывая ее в мягкой траве;
умели привлекать ее по ночам горящими головешками, направлять целые стаи в
бухточки. Вечерами, сидя вокруг костра, вахи испытывали тихое, молчаливое
счастье. Они любили сидеть, тесно прижавшись друг к другу, быть может, им
казалось, что их ослабевшие, вялые тела станут более сильными от ощущения
близости людей своего племени. Уламры же, напротив, часто уединялись,
особенно Нао. Иногда вахи пели, очень монотонно, бесконечно повторяя одни и
те же звуки, в своих песнях они прославляли смелые подвиги давно умерших
поколений.
этому почти отвращение. Зато он с величайшим интересом наблюдал за их
охотничьими приемами, за тем, как они работают, особенно за тем, как они
пользуются своими метательными снарядами и добывают из камней огонь.
всевозрастающую симпатию, они ничего от него не скрывали, он мог
пользоваться их оружием, и когда однажды один из вахов потерял свой
метательный снаряд, они в присутствии Нао изготовили новый.
не меньшей ловкостью, чем вахи, но с неизмеримо большей силой.
Он только издали наблюдал, как вспыхивали из камней искры; он задавал себе
вопросы, которые оставались нерешенными. Но с каждым разом он все больше
привыкал к этому зрелищу, и постепенно страх уступил место любопытству.
около тридцати знаков, заменявших слова, и это новое знание очень ему
пригодилось. Он понял, что не вахи прячут огонь в камни, а что огонь сам
живет в камнях. Огонь вспыхивал при ударе и бросался на ветви и сухие травы,
но, будучи еще очень слаб, он сразу не мог схватить своей добычи. Нао еще
больше успокоился, увидев, что вахи высекают искры из самых обыкновенных
камней, валяющихся на земле. С тех пор как он убедился, что тайна
заключается в самих камнях, а не в могуществе вахов, его последние сомнения
рассеялись. Он решился попробовать сам добыть огонь. Для этого нужны были
два камня: твердый кремень и более мягкий колчедан. Сила и проворство рук
помогли его неопытности. Искры сыпались из камней, но, сколько он ни
старался, он так и не мог заставить загореться даже самую тоненькую былинку.
песчаном берегу большого озера, в сильную засуху.
доносилось рычанье льва. Вахи развели костры. Нао, запасшись сухими, почти
обуглившимися травами, ударял один камень о другой. Он проделывал это с
неистовой страстью. Затем его одолело сомнение. Он сказал себе: "Вахи
скрывают от Нао какую-то тайну". Он с такой силой ударил камень о камень,
что один из них раскололся. И вдруг... у Нао захватило дыхание... на одной
из травинок появился маленький огонек! Тогда уламр осторожно раздул пламя:
оно поглотило свою слабую добычу и перешло на другие травы.
большую, чем та, которую он испытывал при победе над тигрицей, при
завоевании огня у кзаммов, от дружбы с вожаком мамонтов и от убийства вождя
рыжих карликов.
предков. Теперь никто не сможет умертвить огонь у людей его племени.
осень была такой же теплой, как лето. Затем они углубились в лес, грозный и
дремучий. Его непроходимая чаща была перевита лианами, заграждена плотной
стеной колючего терновника, сквозь который вахи прорубали дорогу кремневыми
ножами. Женщина-вождь дала понять Нао, что вахи покинут уламров, как только
выведут их за пределы леса, так как земли, лежащие дальше, незнакомы им. Им
известно только, что там находится равнина, а за ней гора, разделенная
надвое широким ущельем. Женщина-предводитель сказала, что ни на равнине, ни
в горах нет людей, но в лесу живут какие-то странные существа. По ее
описанию, это были великаны с широкой грудью и мощными руками: она
объяснила, что они не разводят огня, не знают членораздельной речи, не воюют
и не охотятся, но они ужасны, когда на них нападают или преграждают им путь.
деревьев, в просветах, извивались тропинки, проложенные животными. Зеленый
мрак расступился: множество птиц наполнило страну деревьев, звери, гады,
насекомые стали встречаться все чаще и чаще... В лесу происходила
непрерывная борьба - упорная, скрытая, в которой тела растений и животных не
переставали погибать и возрождаться.
смоковницы показалось синеватое тело, и Нао, приглядевшись, узнал человека.
Вспомнив о рыжих карликах, он задрожал от гнева и беспокойства. Человек
исчез. Наступила тишина. Вахи, предупрежденные об опасности, задержали шаг и
еще теснее сгрудились в кучу. Тогда заговорил самый старый человек в орде.
каком случае не следует идти по одной дороге с ними, не проходить через их
становище - они ненавидят шум и движение.
уступали им дорогу в лесу. А люди с синими волосами сворачивали с дороги
вахов на равнинах и в болотах.
копье. Орда отправилась по новой дороге, среди высоких смоковниц, и вскоре
очутилась на большой прогалине, видимо, недавно выжженной упавшей молнией,
Едва вахи и уламры вышли на нее, как Нао снова заметил в зелени синеватое
тело, похожее на то, что мелькнуло среди листьев смоковницы.
полянку выскочило из серо-зеленого мрака сильное и гибкое существо. Никто не
мог бы сказать - передвигалось ли оно по-звериному, на четырех ногах, или на
двух, как люди и птицы. Казалось, будто оно присело на корточки, задние
конечности его вытянулись по земле, а передние упирались в огромные,
вылезшие из-под земли корни. Лицо у него было огромное, челюсти, как у
гиены, глаза круглые, блестящие, череп приплюснутый, грудь мощная, как у
льва, но более широкая, на конечностях передних и задних - длинные пальцы;
густая шерсть с синим отливом покрывала все тело. Только по груди и плечам
признал Нао в этом существе человека; четыре руки делали его очень странным,
а голова напоминала голову буйвола или медведя.
человек с синими волосами выпрямился и издал глухой крик. Тотчас же
появилось еще несколько существ, схожих с ним: трое самцов, дюжина самок и
несколько детенышей. Один из самцов выделялся своим огромным ростом: у него
были шероховатые, похожие на ствол платана руки, грудь в два раза шире, чем
у Нао, он мог легко опрокинуть и задушить тигра. При нем не было никакого
оружия, лишь двое или трое из этих странных существ держали в руках
свежеоторванные ветви с еще не опавшей листвой. Огромный самец подошел к
вахам и уламрам, в то время как все другие хором рычали. Он бил себя в грудь
своими странными руками, между толстыми дрожащими губами сверкали белые
зубы.
звука. Зная повадки людей с синими волосами, они избегали лишних движений и
остерегались всякого шума. Нао последовал их примеру, доверяя их опыту. Но
Нам и Гав, которые опередили орду, замешкались. Они тоже хотели было
отступить, но путь оказался отрезанным. Люди с синими волосами рассыпались
по поляне. Гав кинулся в лесную чащу, а Нам побежал вдоль поляны. Он бежал,
легкий и гибкий, казалось, побег должен был ему удасться. Но одна из самок
быстро догнала его и преградила ему дорогу. Нам свернул в сторону. За ним
бросились двое самцов. Спасаясь от них, Нам споткнулся и упал. Огромные руки
схватили его и подняли в воздух. Он очутился в объятиях великана, не успев
даже поднять оружие. Чудовищная тяжесть давила на его плечи, парализуя
движения. Он почувствовал себя таким же слабым и беззащитным, как сайга в
лапах тигра.
безнадежность всяких попыток сопротивления, покорно ожидал смерти.
хотел броситься на человека с синими волосами, но женщина-предводитель
остановила его.
между желанием напасть на врага и страхом погубить этим товарища, Нао
глубоко вздохнул.
раскачивал его, примериваясь раздробить ему голову о ствол дерева. Вдруг он
остановился, взглянул на безжизненное тело, лежавшее в его руках, и его
свирепое лицо растянулось в улыбке; какая-то мягкость скользнула в хищных
глазах; он положил Нама на землю. Если бы юноша сделал хоть одно движение,
ужасная рука снова схватила бы его. Нам инстинктивно это почувствовал и
оставался неподвижным.
Нам чем-то похож на них. Для рыжих карликов и кзаммов это было бы только