зал Блад.
- Это радость моряка.
попятился от него с внезапно изменившимся выражением лица, которое пол-
ностью уничтожило все сомнения Блада, он указал рукой на сушу и резко
спросил: - Хватит ли у вас наглости и сейчас утверждать, что это берег
Кюрасао? - Он решительно наступал на дона Диего, который шаг за шагом
отходил назад. - Может быть, вы хотите, чтобы я сказал вам, что это за
земля? Вы хотите этого?
молчал. И здесь капитан Блад наугад, а быть может, и не совсем наугад,
рискнул высказать свою догадку. Если эта береговая линия не принадлежала
Мэйну, что было не совсем невероятно, то она могла принадлежать либо Ку-
бе, либо Гаити. Но остров Куба, несомненно, лежал дальше к северо-запа-
ду, и Блад тут же сообразил, что дон Диего, замыслив предательство, мог
привести их к берегам ближайшей из этих испанских территорий.
панца, чтобы убедиться, как он будет реагировать на его слова. Но сейчас
отступавший испанец дошел уже до середины шканцев [40], где бизань [41]
мешала стоявшим внизу англичанам видеть Блада и дона Диего. Губы испанца
скривились в презрительной улыбке.
он и, бросившись на Блада, схватил его за горло.
панцу ногу и вместе с ним упал на палубу. Испанец, слишком понадеявшись
на свои силы, рассчитывал, что сумеет задушить Блада и выиграет полчаса,
необходимые для подхода того прекрасного судна, которое уже направлялось
к ним. То, что судно было испанским, не вызывало никаких сомнений, так
как ни один корабль другой национальности не мог бы так смело крейсиро-
вать в испанских водах у берегов Гаити. Однако расчеты дона Диего не оп-
равдались, и он сообразил это слишком поздно, когда стальные мускулы
сжали его клещами. Прижав испанца к палубе коленом, Блад криками сзывал
своих людей, которые, топая по трапу, поднимались наверх.
Блад.
заставил себя улыбнуться и ответил издевательски:
абордаж?!
было нельзя избежать последствий предательства дона Диего.
флагманский корабль главнокомандующего испанским флотом в здешних водах
- адмирала дона Мигеля де Эспиноса, моего брата. Это очень удачная
встреча. Всевышний, как видишь, блюдет интересы католической Испании.
ние.
Чтобы ни один волосок не упал с драгоценной головы этого мерзавца!
репев от мысли, что им угрожает рабство более страшное, чем то, из кото-
рого они только что вырвались, были готовы разорвать испанца в клочья. И
если сейчас они подчинились своему капитану и удержались от этого, то
только потому, что стальная нотка в голосе Блада обещала дону Диего де
Эспиноса-и-Вальдес не обычную смерть, а нечто более изощренное.
слово, подлец!
няли. - Да, я говорил, что не боюсь смерти, и докажу это! Понятно, анг-
лийская собака?!
твое честное слово, испанская скотина?
прекрасный корабль, на котором вы сражались бы с испанцами? Ха-ха-ха! -
злорадно засмеялся дон Диего. - Идиоты! Можете меня убить, но я умру с
сознанием выполненного долга. Не пройдет и часа, как всех вас закуют в
кандалы, а "Синко Льягас" будет возвращен Испании.
загар, испытующе взглянул на пленника. Разъяренные повстанцы стояли над
ним, готовые его растерзать. Они жаждали крови.
нулся на каблуках, подошел к борту и застыл в глубоком раздумье.
вались они в приближавшийся корабль. Сейчас он шел наперерез курсу "Син-
ко Льягас".
палубы, - заметил Блад.
ли у нас на борту всего двадцать человек? Нет, у нас только один выход:
убедить капитана этого корабля в том, что мы испанцы, что на борту у нас
все в порядке, а затем продолжать наш путь.
и задумчиво стал всматриваться в зеленую воду.
гребцами заверить его братаадмирала, что все мы являемся верноподданными
его католического величества, короля Испании...
насмешника. Но внезапно выражение его лица изменилось, а в глазах вспых-
нуло вдохновение.
его сына может быть другое мнение. Сыновняя почтительность у испанцев -
весьма распространенное и сильное чувство... Эй, вы! - обратился он к
людям, стоявшим возле пленника. - Тащите его сюда!
воздух был пропитан запахом смолы и снастей, затем направился к корме и,
широко распахнув дверь, вошел в просторную кают-компанию.
как Блад расправится с предателем, но капитан приказал им не покидать
палубы.
вались в открытые амбразуры.
указав ему на среднюю пушку. - Откати ее назад.
дям, державшим дона Диего.
выполняли его приказ, сказал, обратясь к остальным: - Отправляйтесь в
кормовую рубку и приведите сюда испанских пленных. А ты, Дайк, беги на-
верх и прикажи поднять испанский флаг.
линая капитана Блада. Руки испанца были заведены за спину и туго стянуты
веревками, а ноги привязаны к станинам лафета. Даже бесстрашный человек,
смело глядевший в лицо смерти, может ужаснуться, точно узнав, какой
именно смертью ему придется умирать.
оскорблять своего мучителя:
меня как-нибудь похристиански?
закованным в кандалы испанским пленникам, спешно согнанным в кают-компа-
нию.
дели, в каком положении он находится. Миловидный подросток с кожей олив-
кового цвета, выделявшийся среди пленников своим костюмом и манерой дер-
жаться, рванулся вперед и крикнул:
ад отвратить этот кошмар, а затем обратился к капитану с мольбой о мило-
сердии, причем эта мольба в одно и то же время была и неистовой и жалоб-
ной. Взглянув на молодого испанца, капитан Блад с удовлетворением поду-
мал, что отпрыск дона Диего в достаточной степени обладает чувством сы-
новней привязанности.
выработанного им жестокого плана. И для того чтобы прогнать это чувство,
он вызвал в себе воспоминание о злодействах испанцев в Бриджтауне. Он
припомнил побледневшее личико Мэри Трэйл, когда она в ужасе спасалась от
насильника-головореза, которого он убил; он вспомнил и другие, не подда-
ющиеся описанию картины этого кошмарного дня, и это укрепило угасавшую в
нем твердость. Бесчувственные, кровожадные испанцы, со своим религиозным
фанатизмом, не имели в себе даже искры той христианской веры, символ ко-
торой был водружен на мачте приближавшегося к ним корабля. Еще минуту
назад мстительный и злобный дон Диего утверждал, будто господь бог бла-
Корнев Павел
Прозоров Александр
Гуревич Георгий
Акунин Борис
Посняков Андрей
Сапковский Анджей