вился к Спиди, чтобы вернуть им их акции. В доме у них стоял страшный
шум. Туда явились все соседи (сами любившие играть на бирже), чтобы вы-
разить свое сочувствие, и в центре этой группы сидела обливающаяся сле-
зами миссис Спиди.
деньги и даже детям молока не покупала, бессердечная я тварь! И ездила
бы я теперь в карете, будь в мире справедливость! И будь он проклят,
этот Додд! Как только он переступил наш порог, так я и поняла, что это
сам дьявол.
кое сравнение с тем, что за этим последовало, ибо, когда выяснилось, что
я пришел вернуть потерянное богатство, и когда миссис Спиди (предвари-
тельно облив мою грудь слезами) отказалась его принять, и когда мистер
Спиди (вызванный для этой цели из соседнего кабачка) присоединился к
этому отказу, и когда я стал настаивать на своем, а они настаивали на
своем, а соседи громогласно поддерживали каждого из нас по очереди, и
когда, наконец, мы договорились считать себя совладельцами акций и де-
лить доходы на три части - одну мне, одну мистеру Спиди, одну его супру-
ге, - представьте сами, какая буря восторгов бушевала в этой маленькой,
скудно обставленной комнате, где в одном углу стояла швейная машина, в
другом спали малыши, а грязные стены были украшены картинами, изображав-
шими президента Гарфилда и битву при Геттисберге. Кто-то из растроганных
соседей принес бутылку портвейна, и мы распили его, мешая со своими сле-
зами.
бенно растроганная моей галантностью в вопросе о третьей доле. - И все
мы пьем за его здоровье, за мистера Додда, распорядителя пикников, само-
го известного человека во всей округе, и я молю бога, милый вы человек,
чтобы сохранял он вас в здравии и счастье до самой старости!
я, потому что я продал свою треть, когда она стоила пять тысяч долларов,
а Спиди, любившие риск, держались за свои акции, пока синдикат не начал
снова "замораживать" рудник, и с трудом выручили лишь четверть этой сум-
мы. Оно было и к лучшему, потому что почти все эти деньги были вложены в
новые акции, и, когда я в следующий раз увидел миссис Спиди, на ней еще
было великолепное платье, купленное во времена прежнего успеха, но она
уже проливала слезы по поводу новой катастрофы:
кие у нас были, и швейная машинка, и сюртук Джима - все мы вложили в
"Золотой Запад", а эти подлецы перестали платить дивиденды.
достью. Восемь тысяч долларов из этой суммы были вполне осязаемы и лежа-
ли в банке, остальные же носились неведомо где (пути их можно было прос-
ледить только по нашим счетным книгам), подчиняясь магическим чарам кол-
дуна Пинкертона. Мои доллары пробирались к берегам Мексики, где им гро-
зили морские волны и береговая охрана; они звенели на стойках пивных в
городе Томстоне, штат Аризона; они сияли на игорных столах в лагерях зо-
лотоискателей - даже воображение не могло уследить за их полетом, так
быстро и так далеко разлетались они, подчиняясь волшебному жезлу колду-
на. Но, где бы они ни были, они оставались моими, а кроме того, я полу-
чал весьма значительные дивиденды. "Мое состояние" называл я их. И надо
сказать, что, выраженная в долларах или даже английских фунтах, это была
значительная сумма. Ну, а во французских франках она казалась настоящим
богатством. Вероятно, я проговорился, и вы уже догадываетесь, о чем я
мечтал, на что надеялся, и готовы уже обвинить меня в непоследова-
тельности, но выслушайте сперва мои оправдания и рассказ об изменениях,
которые произошли в судьбе Пинкертона.
Пинкертон признался мне в своих чувствах к ней. Я видел, с каким выраже-
нием смотрели на него ясные глаза Мэйми во время пикника, и посоветовал
робкому влюбленному открыть ей свое сердце. На следующий вечер он уже
вел меня в гости к своей невесте.
просил он.
воевать дружбу молодой девушки, - ответил я. - Благодаря пикникам у меня
большой опыт в этом отношении.
как я тобой восхищаюсь! - вскричал он. - Но что неприятного можешь ты ей
сказать? Она - само совершенство! Не понимаю, чем я мог заслужить ее лю-
бовь. И какая это ответственность для такого неотесанного малого, как я,
да к тому же еще не всегда правдивого!
но взволнован.
великая душа.
устанно восхваляет ваши добродетели.
вы сделаете большую скидку на его доброту и горячее сердце. Мои доброде-
тели сводились к тому, что я позволял ему кормить и одевать меня и тру-
диться ради меня не покладая рук, когда все это было для него нелегко.
Если я сейчас жив, этим я обязан ему. Лучшего друга ни у кого не было.
Вы должны хорошо о нем заботиться, - прибавил я, обнимая Пинкертона за
плечи, - и быть ему верной помощницей, потому что он в этом нуждается.
Мэйми тоже. Я готов признать, что мои слова не были особенно тактичными.
"Когда вы поближе узнаете нашего друга" - выражение не вполне удачное, и
даже "быть ему верной помощницей" могло показаться оскорбительным. Одна-
ко я уверен, вы согласитесь со мной, что всю мою тираду целиком нельзя
назвать самодовольно-покровительственной. И все же, хотя именно таково
было мнение мисс Мэйми, я не могу ее особенно винить, так же как и само-
го себя: Пинкертон наверняка так надоел ей своими рассказами обо мне,
что бедняжка, вероятно, не могла уже спокойно слышать даже моего имени.
Поэтому, что бы я ни говорил, она слушала бы меня с одинаковым раздраже-
нием.
Джим собирался жениться и, следовательно, ему больше не грозило одино-
чество, а вовторых, я не понравился его невесте, и следовало избавить ее
от моего общества. Как-то поздно вечером я заговорил с Пинкертоном о мо-
ем новом плане. Этот день был отмечен для меня великим событием: я поло-
жил в банк пять тысяч долларов, вырученных от продажи Кетамаунтских ак-
ций, и, поскольку Джим в свое время отказался от своего права на эти ак-
ции, весь риск и все доходы достались мне. Поэтому я счел себя вправе
отпраздновать свой успех пивом с солеными галетами. Для начала я сказал
Пинкертону, что если это причинит ему какие-нибудь затруднения в делах
или будет ему неприятно, то я больше к этому вопросу не возвращусь. Он
мой лучший, мой самый верный друг, и я готов для него на все. Но в то же
самое время я прошу его точно взвесить, насколько я ему нужен, ибо такая
жизнь не удовлетворяет меня и все мои помыслы, все мои истинные устрем-
ления влекут меня совсем к другому. Кроме того, я должен напомнить ему,
что он собирается вступить в брак, что у него появятся новые интересы и
что наша горячая дружба может в какой-то степени стать неприятной его
жене.
тон. - Она высоко тебя ценит.
состоянию наших дел, года через два он может приехать ко мне в Париж,
приобретя состояние, хотя и не слишком значительное по американским
масштабам, но для Франции огромное; что мы можем соединить наши средства
и купить дом в Париже для зимы и дачу в Фонтенбло для лета, и будем нас-
лаждаться безоблачным счастьем и вдали от золотой лихорадки Запада вос-
питывать из маленьких Пинкертонов практичных, трудолюбивых людей с худо-
жественными вкусами.
гард, возглавляющий марш пинкертоновского отряда.
ня, опираясь подбородком на руки, и (если не считать вышеприведенного
возгласа) хранил глубокое молчание.
это больно: такой уж я эгоист. А кроме того, твой отъезд нанесет смер-
тельный удар пикникам. Незачем отрицать, что ты был душой этого дела, и
без тебя, без твоего жезла, твоей любезности, остроумия, шуток и галант-
ности будет утрачено самое главное - царившая на них атмосфера дружеско-
го веселья. Но ты прав, и тебе следует уехать. Можешь рассчитывать на
сорок долларов в неделю, а если Дипью-Сити - это же один из естественных
центров Калифорнии - разрастется так, как я рассчитываю, эту сумму можно
Акунин Борис
Белов Вольф
Дальский Алекс
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур