тесемки полога, заменявшего дверь вигвама. Тут словно молния шарахнула.
Правду говорят, что в тихом омуте черти водятся. Куда только девается
застенчивость некоторых застенчивых людей при определенных
обстоятельствах!
хватило двух секунд, чтобы скинуть с себя дорогие шелка. Истинная индеанка
- ни единого волоска на ее смуглом упругом теле. Она набросилась на меня
как дикая кошка - нет, как дочь самого могущественного вождя в резервации
Эри, которую десять лет держали на привязи и которая теперь спешит
наверстать упущенное в десять секунд. Она разодрала мои одежды, повалила
на спину, оседлала меня и затараторила что-то на черокском. Она
массировала мне лицо своими медовыми грудками, а ее руки шарили по низу
моего живота. "Э-э, да меня насилуют!" - подумалось мне. Натома изогнулась
надо мной и стала проталкивать меня в свои парадные ворота. Поскольку она
была девственницей, процесс оказался болезненным для нас обоих. Когда я
наконец прорвался в нее, все кончилось буквально за несколько секунд. Она
рассмеялась и лизнула меня по щеке. Затем проворным жестом схватила белое
льняное полотенце и вытерла им нас обоих.
не тут-то было. Что вы хотите - традиции, обычаи и прочие ритуалы! Она
вскочила, метнулась к выходу, распустила завязки полога и как была,
голышом, выскочила из вигвама, размахивая окровавленным полотенцем как
флагом. Она обежала вигвам, а родичи ревели от восторга. Затем на пороге
появился я, и гости радостными воплями приветствовали новоиспеченного
мужа. Натома торжественно вручила испачканное полотенце своей мамочке, а
та благоговейно сложила его и спрятала у себя на груди. После этого Натома
наконец вернулась ко мне.
расстановкой, вдохновенно, и мы были предельно нежны. Это больше не
напоминало случку животных, но, разумеется, еще не заслуживало названия
любви. Откуда ей взяться между мужчиной и женщиной, которые практически не
знакомы и разговаривают на разных языках. Но мы были незнакомцами, которые
волшебным образом бросились очертя голову в совместную жизнь, - с таким я
не сталкивался за два столетия некоторой практики. Да, теперь до меня
окончательно дошло, что я связал себя брачным обетом - и это всерьез, и
это любовь с первого взгляда, которой суждено перерасти в глубокое
чувство. Продукция: "Сенсационная любовная история". Сырье: брак по
симпатии.
предшествует эпилептическому припадку. Сравнение моего тогдашнего
обострения всех чувств с аурой пришло непроизвольно. Мне вспомнился один
знакомый эпилептик, который умел с точностью до минуты предсказывать время
своих припадков. Так что он готовил сцену загодя, подбирая публику и
декорации по своему вкусу. Лежа рядом с Натомой, я думал о близости
страстной любви к эпилептической ауре. Быть может, это способ любить всю
Вселенную, открыться ей навстречу, отсюда и состояние спокойной
взвинченности, мутящей рассудок ясности... О, если мы можем обнять в такие
моменты все галактики - нам здорово повезло быть людьми!.. Мысли вихрились
в моей голове, много мыслей, покуда я не уплыл за пределы думанья.
и, не зная язык индейцев чероки, я был бессилен объяснить ей, что мои
батарейки требуют какое-то время на перезарядку. Тогда моя женушка
попробовала язык жестов. Вскоре мы весело болтали будто глухонемые -
кое-как понимая друг друга. Она даже пыталась шутить и временами
заливалась смехом. А я-то поначалу вообразил, что взял в жены
нудновато-серьезную девушку строгих правил. Теперь стало ясно, что жизнь в
резервации, опутанная множеством традиций, привела к раздвоению ее натуры
- приученная держать в узде эмоции, Натома преображалась в интимной
обстановке, когда можно было расслабиться и показать свой скрытый душевный
мир. Она на глазах становилась беспечной веселой резвушкой. Да и трудно не
перенять у шизонутого Гиня хоть часть его буйной непосредственности -
плотно пообщавшись с ним даже совсем недолгое время.
осторожности. Я замолчал и прислушался. Она на цыпочках пробежала ко входу
в вигвам, словно надеялась поймать шпиона. Если кто и шпионил, так это
волк Секвойи. Вне сомнения, зверь был поставлен на страже заботливым
М'банту.
дубленой кожей сундуку с приданым и открыла его с такой осторожностью,
словно там могла быть бомба. Затем жестом подозвала меня. Я заглянул
внутрь и увидел именно то, что ожидал увидеть: домотканое покрывало. Моя
женушка сорвала покрывало, и я обалдел от неожиданности.
некогда принадлежавший королевской фамилии, - восемнадцатый век, севрский
фарфор. Веками считалось, что ни один полный комплект подобных сервизов не
сохранился, и в нашу эпоху такой сервиз нельзя было приобрести и за 14,917
процентов всех земных богатств. На черной замше возлежало семьдесят два
предмета, и у меня не было возможности немедленно выяснить, каким образом
этот уникальный сервиз очутился в угадаевском сундуке. Натома заметила,
что я стою с открытым ртом, с веселым смехом схватила одну тарелку,
подбросила ее в воздух и поймала.
- куда мне с суконным рылом да в калашный ряд!
бесценное приданое. Поскольку языка чероки я по-прежнему не знал, эту свою
мысль я высказал следующим образом: закрыл крышку сундука, усадил Натому
на нее, раздвинул ей ноги, закинул их себе на плечи. Я втолковывал ей эту
мысль так нежно, долго и настойчиво, что Натома устала вскрикивать и
улыбаться и стонать и ласкать мою спину. После того, как она вскрикнула
совсем по-особенному и вонзила ноготки мне в спину, мы устало приникли
друг к другу, прослезившись от счастья и радостно улыбаясь.
в постели как бесчувственная механическая помпа. Двести лет я только
трахался. И лишь сейчас впервые занимался любовью, был влюблен и испытывал
любовь ко всему миру - одновременно с ощущением, что я этот чертов мир
понимаю и принимаю.
Обнаружилось, что во сне мы перевились и перепутались. Натома крепко
обхватила мою шею и оплела ногой мое бедро, так что я словно в капкан
попал; я же левой рукой обхватывал одну из ее медовых грудок, а правую
руку угнездил за ее бедром, у самого входа во вчера взломанные парадные
воротца. Потом мы разом на двух языках прокричали: "Кто там?" Отозвалось
два голоса - Вождь на черокском и М'банту на двадцатке.
тогда все гости смогут разойтись по домам. Позволь нам войти внутрь - со
всем необходимым?
свежее постельное белье. После того, как мы помылись и оделись, наши
шафера вернулись, чтобы дать указания касательно предстоящей церемонии.
Брат позади жениха. Распорядитель за невестой. Двигаетесь чинно, с
достоинством на лицах. Никакого зубоскальства, никаких гримас и ужимок -
невзирая на любые провокации. Думаю, в этом я могу положиться на тебя.
Гинь.
непредсказуемая.
посещающих завод по производству презервативов. Сперва мы шли
действительно чинно и с державным достоинством. Но потом Натома не
удержалась - очевидно, ее так и подмывало похвастаться. Она внезапно
подняла обе руки и четыре раза ударила кулачком о кулачок. Смысл этого
жеста был яснее ясного - и толпа восторженно взревела. Я услышал, как
Секвойя сзади прошипел что-то вроде: "Задницу надеру!" - но, очевидно, это
был черокский эквивалент данного выражения. Натома шествовала дальше,
надменно вскинув свое овальное личико. Она мало-мало не лопалась от
гордости. А гости реагировали самым оригинальным образом. Жены начали
громко поносить своих мужей, честя их недолюбками, кроликами, обмылками и
прочими нелестными словами, что мне показалось несправедливым в отношении
мужей, чей медовый месяц закончился годы назад, - ведь многие метлы чисто
мели, пока не оббились. А юные поклонники Натомы недвусмысленными жестами
показали мне, что в любую ночь могли бы превзойти меня по очкам. Одна
старуха подскочила и крепким членопожатием одобрительно приветствовала мою
мужскую силу. Натома гневно отбросила ее руку. "Частная собственность.
Посторонних просят держаться подальше".
должную дозу впечатлений и стали расходиться. Наступило время прощаний.
М'банту усердно нашептывал мне правила племенной вежливости:
Ты не вправе пренебрегать никем из них, в противном случае это может
вызвать страшнейшую кровную вражду. Я буду твоим проводником в вопросах
тотемической иерархии родства.
шагом не спровоцировать страшнейшую кровную вражду. Проводив последнего
гостя, я зашел в вигвам и рухнул на ковер - совершенно обессиленный.
Лондон Джек
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Якубенко Николай
Корнев Павел