Впервые за последние четырнадцать лет она улыбнулась своей настоящей
улыбкой, и в тот момент, когда улыбка достигла своей полноты, его
сердце открылось навстречу ей. - Мы оба расстаемся счастливые и
довольные.
моргая и непонимающе глядя на проносящиеся мимо машины, точно так же,
как моргала в далекие дни детства, когда выходила, держась за
отцовскую руку, из полутьмы кинотеатра на яркий дневной свет улицы, -
ослепленная, застигнутая врасплох в тот момент, когда половина ее
сознания уже воспринимает реальный мир, а другая все еще пребывает в
мире вымышленном. Однако приобретенная картина была вполне реальна, и
для того, чтобы избавиться от всех сомнений по этому поводу, ей
достаточно опустить голову и посмотреть на сверток, который она
держала в руках.
пожилой мужчина. Сейчас она даже ощутила к нему некоторое расположение
и потому одарила улыбкой, которую обычно берегут для тех, вместе с кем
довелось стать свидетелем странных или удивительных событий.
чтобы сделать мне маленькое одолжение?
сдержанности.
незнакомцам не в моих традициях.
незнакомыми людьми.
слегка придало ей смелости.
лучше для нас обоих. Кстати, моя фамилия Леффертс. Роб Леффертс.
ему руку, она решила не делать этого. Вероятно, ей даже не стоило
называть своего имени.
мистер Леффертс - мне действительно нужно торопиться, и...
сунул руку в маленький коричневый пакет, который держал в другой руке,
и извлек одну из старых книг в мягкой обложке, найденную им в
ломбарде. На обложке она увидела стилизованное изображение мужчины в
полосатой черно-белой тюремной робе, который входил не то в пещеру, не
то в туннель.
книги. Вслух.
зачем, Бога ради?
его просьбу, то сможет отделаться от странного старика без дальнейших
осложнений. Это было бы замечательно, ибо она начинала подозревать,
что у старика не все в порядке с рассудком. Вероятно, он не опасен, но
все же малость не в себе. А если она ошибается и он все-таки {опасен},
она не хотела отдаляться на слишком большое расстояние от ломбарда
"Либерти-Сити" - и Билла Штайнера.
Перелистывая страницы с предупреждением о нарушении авторских прав,
Рози подумала: "Совсем не удивительно, что имя писателя мне незнакомо"
(хотя название книги пробудило смутные воспоминания). "Темные аллеи"
вышли в свет в тысяча девятьсот сорок шестом году, за шестнадцать лет
до ее рождения.
кивал головой, буквально дрожа от нетерпения... и надежды? Как это
возможно? Однако он действительно выглядел так, словно сгорал от
нетерпения и надежды.
поведешься..."- любила повторять ее мать), Рози начала читать. Перед
тем. как произнести первое слово, она отметила про себя, что абзац,
слава Богу, совсем невелики.
довершение ко всему это мирный человек, никогда не причинявший
неудобств другим и мечтавший о спокойной жизни. Однако слишком много
всего было против него и почти ничего - за. Присяжные посчитали его
виновным. Судья объявил приговор о пожизненном заключении, и его
доставили в Сан-Квентин".
еще один... доставьте старику удовольствий... - Он быстро зашуршал
страницами книги, отыскивая нужное место. - Только диалог, прошу вас.
Разговор между Пэрри и водителем такси. Со слов "Знаете ли, это
забавно". Видите?
Она пришла к выводу, что Леффертс не опасен, возможно, он даже не
сумасшедший, как ей показалось. Кроме того, она по-прежнему не могла
избавиться от странного возбуждения... словно вот-вот должно произойти
что-то интересное - или уже происходило.
внутренний голос. - Ты забыла о картине, Рози".
нее стало легче на сердце, и она радостно улыбнулась.
улыбаться, не в силах совладать с собой.
скажи она ему, что ее зовут госпожа Бовари.
какой отрывок я прошу вас прочесть?
какое-то представление о двух беседующих персонажах по их репликам. С
таксистом не возникло никаких сложностей; через несколько секунд в ее
голове возник образ Джеки Глейсона, исполняющего роль Ральфа Крамдена
в многосерийной телепостановке "Медового месяца", которую показывали
около полудня по восемнадцатому каналу. С Пэрри оказалось чуть сложнее
- обобщенный тип героя в ореоле загадочности, Да, впрочем, какая
разница? Она откашлялась и начала читать, быстро забыв, что стоит на
оживленном перекрестке с завернутой в бумагу картиной под мышкой, не
видя обращенных на нее и Леффертса удивленных взглядов прохожих.
определить, о чем думают люди, по выражению их лиц. Иногда я даже могу
сказать, кто они... вы, например.
знаю. Я разбираюсь в людях, И скажу вам еще вот что: ваши проблемы
связаны с женщинами.
голос Джеймса Вудса, нервный и напряженный, но с заметными
ироническими нотками. Это воодушевило ее, и она продолжила чтение,
разогреваясь, как спортсмен во время разминки, видя перед собой сцену
из несуществующего фильма, в котором Джеки Глейсон и Джеймс Вудс
разговаривают в такси, мчащемся по ночным улицам города.
оказался не совсем удачным.
шкафу.
хотела... многого. Чем больше она получала, тем больше ей хотелось, а
она всегда получала то, что желала. Вот так-то".
она молча закрыла книгу и протянула ее Леффертсу, который, судя по
виду, от счастья готов был обнять ее.
занудный, мелодичный и очень чистый, без всякого акцента - я услышал
его с самого начала, но один только голос еще ничего не значит. Вы
можете {читать}! Господи, как вы можете {читать}!
зная, то ли ей обижаться, то ли посмеяться. - Разве я похожа на
человека, который воспитывался в джунглях?