множество костей и оставался в живых. Но в конце концов он разбил
нечто такое, без чего она не в силах была существовать, и тогда она
отняла у него жизнь.
известно.
платья, и поспешили к окну. Они с Розали, стоя плечо к плечу, не
спускали глаз с Нетти, покидавшую Нужные Веши, нагруженная как
верблюд. С одной стороны под мышкой сумочка, с другой - зонтик, а в
руках она несла принадлежащую Полли коробку для пирога, балансирующую
словно цирковая гимнастка на проволоке на большой белой коробке.
жестом. - Это ее только смутит.
страхе перед разверзающимися небесами, она почти плыла.
вдруг родилось такое откровенно-грубое сравнение, что она
расхохоталась. Розали с удивлением посмотрела на нее.
Нетти, замедленной мечтательной походкой пересекавшей Линден Стрит.
этом успела три раза кончить.
залилась смехом. Теперь они обе, обнявшись и раскачиваясь, хохотали до
слез.
с самого утра. Для шампанского рановато, тогда в чем же дело?
все четыре.
неудержимого смеха, а Алан стоял посреди комнаты, держа руки в
карманах своих форменных брюк, и растерянно улыбался, глядя на них.
без десяти минут двенадцать, как раз перед тем, как фабричный гудок
оповестил о перерыве на обед. В конце недели у него была первая смена,
с двенадцати до девяти вечера, и его это вполне устраивало. Пусть
кто-нибудь другой выгребает нечистоты с улиц и переулков округа Касл
по ночам, во вторую смену, после закрытия баров; он, конечно, мог и
этим заниматься и занимался неоднократно, но его всегда при этом
тошнило. Его тошнило даже от одного разговора с нарушителями, когда те
поднимали крик, что не станут дышать в дурацкую трубку, что лучше
всяких паршивых полицейских знают свои права. И тогда Норриса начинало
тошнить, такой уж у него был особенный пищеварительный тракт. Шейла,
бывало, поддарзнивала его, говоря, что он точь-в-точь как Сержант Энди
в телесериале "Близняшки", но Норрис не соглашался. Сержант Энди
всегда рыдал, когда видел мертвецов, а он, Норрис, не рыдал, всего
лишь чувствовал желание сблевать на них, и кстати, чуть действительно
не сблевал на Хомера Гамаша, когда увидел его в яме на Отечественном
Кладбище, избитого до смерти его же собственным протезом.
Джон Лапонт на дежурстве, потом на доску объявлений - для него сегодня
ничего нет, что тоже замечательно. Ко всему прочему вернулась из
чистки его вторая форма, в кои-то веки вовремя, что избавляет его от
необходимости ехать домой переодеваться.
должен мне 5 долларов 25 центов. Не вздумай увиливать на этот раз,
иначе к заходу солнца забудешь как тебя звали". И подпись: Клат.
записки. Шейла Брайам была единственной сотрудницей Конторы шерифа,
которая считала, что он похож на героя передачи "Близняшки", причем
Норрис догадывался, что она также единственная, кроме него самого, кто
эту передачу смотрел. Остальные - Джон Лапонт, Шот Томас, Энди
Клаттербак - называли его Барни, по имени героя, которого играл Дон
Ноттс в известной программе Энди Гриффита. Иногда это его бесило, но
только не сегодня. Четыре дня дежурства в первую смену, потом три дня
отгула. Целая неделя тишины и покоя. Жизнь временами бывает
прекрасной.
"Эй, Клат, живи и радуйся", написал он, расписался с замысловатой
закорючкой в конце на обратной стороне бланка для отчета и оставил его
рядом с деньгами. Затем он вытряхнул форму из пакета и направился в
мужской туалет. Переодеваясь, он беспечно насвистывал и, поднимая
поочередно то одну, то другую бровь, разглядывал себя в зеркало. То,
что он там увидел, ему явно понравилось, и он одобрительно кивнул
собственному отражению. Ну, сегодня, видит Бог, он в полной форме, в
прямом и переносной смысле. Он сегодня в форме на все сто процентов.
Пусть все греховодники Касл Рок поостерегутся, иначе...
успел повернуть голову, был уже сграбастан, сбит с ног и повержен на
кафельный пол рядом с писсуарами. Голова бумкнулась о стену, фуражка
слетела, и вот он уже смотрит в круглую багровую рожу Дэнфорта Китона.
который подсунул под дворник на ветровом стекле китонского
"каддиллака" прошлым вечером. Но теперь память к нему вернулась.
вместо него получилось некое испуганное блеяние, и почувствовал, как
щекам становится горячо от прилива крови. Сердился он или пугался, - а
в данном случае произошло и то, и другое - он всегда безудержно
краснел, как девица на выданье.
добрых сто фунтов, хорошенько встряхнул полицейского и как ни странно
отпустил. Достав из кармана штанов талон, он помахал им под носом у
Норриса.
- зарычал он так требовательно, как будто Норрис уже успел отрицать
этот факт.
отчетливая и заверенная печатью, а сам талон вырван из его книжки?
поднимаясь и потирая ушибленную голову. Будь я трижды проклят, подумал
он, если тут не вскочит громадная шишка. Когда первоначальное
удивление прошло, Китону все же удалось испортить ангельское состояние
дущи Норриса, на смену пришел гнев.
Алан меня заставил пришлепнуть талон, хотел он добавить, но передумал.
Зачем доставлять удовольствие этой жирной свинье и демонстрировать
свою трусость, прячась за чужой спиной? - Тебя уже неоднократно
предупреждали. Ум... Дэнфорт, не впервые слышишь.
Красные пятна размером с кочан капусты расцвели у него на щеках и
скулах.
последнее замечание. - И я бы советовал тебе заплатить. Считай, что
крепко повезет, если я не привлеку тебя к ответственности за
оскорбление полицейского при исполнении служебных обязанностей.
мячик.
кучку дерьма, упакованную так, чтобы выглядела похожей на бифштекс.
записывать Дэнфорта Китона во враги не стоило - но его гнев уже
перерастал в ярость. Руки дрожали, и все же он не забыл проверить
насколько ровно посадил на голову фуражку.
Дэнфорд, что заплатишь штраф в течение тридцати дней, иначе сядешь за
решетку. - Норрис вытянулся на всю высоту своих пяти футов шести
дюймов и добавил: - Нам известно, где тебя искать.
заход солнца в радиактивно-зараженном районе, сделал шаг вперед, чтобы
преградить Норрису путь к отступлению. Норрис остановился и выставил
вперед указательный палец.
будь уверен, я не шучу.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Шилова Юлия