Чтение 23–й страницы книги ~Тайная схватка~

- Подумаешь! Две царапины, - сказал Степа. - Ты лучше на мои посмотри.

- Нашли чем хвастать.

- А ты спроси, где это мы поранились.

- И спрашивать не желаю.

- Почему?

- Знаю, что по глупости. Подрались или что-нибудь в этом роде...

- Ничего подобного. Ты только послушай...

И ребята начали наперебой рассказывать о своих вчерашних похождениях, о
том, как их в конце концов выручил знакомый по огородам шофер Трифонов, как
он подвез их на машине до дому, как сегодня приходил к ним Бураков и
категорически запретил ездить в Московский район заниматься разведкой, пока
не скажет.

- А знаешь почему? - спросил Степа.

- Что почему?

- Почему он приказал больше не следить за Горским, если мы его опять
встретим?

- Почему?

- Потому что уже все сделано.

- Это вы и сделали?

- А то кто же?..

У Миши зашевелилось ревнивое чувство. Захотелось их обрезать, чтобы они
не задирали нос, объяснить, что они дураки и что после этого им нельзя
доверять ничего серьезного, что ничего еще не сделано и главное впереди.
Захотелось, хотя бы намеком, дать понять, что вот перед ним, Мишей,
поставлена действительно сложная задача... Но он легко подавил это желание.
Помолчали.

- А ты что делал вчера? Миша вяло рассказал, что он поймал рыбу.

- И все? - удивился Вася.

- Все... Вечером дрова пилили.

На этом разговор закончился, и Миша ушел на судно.

Ребята, не удовлетворенные отношением Миши к их похождениям, отправились
неизвестно зачем на Невский проспект. Вчерашний случай все еще волновал их.
Хотелось какой-то бурной деятельности, новых подвигов, но ничего такого пока
не предвиделось. Нужно было ехать в подсобное хозяйство. За ними уже
приходили одноклассники, но ребята решили еще один день остаться в городе.

Сразу после разговора с Бураковым они пошли к Мише, единственному
человеку, с которым можно откровенно говорить, а между тем он встретил их
прохладно.

- Что это с ним? - удивился Степа. - Какой-то сам не свой.

- Ему завидно, что в подвал попал не он, а мы, - решил Вася. - Или
рыбиной хвастает... Подумаешь, лососка... Каждый бы поймал мертвую.

На Марсовом поле кое-где копошились огородники, снимая остатки урожая. За
углом загремел трамвай. Ребята побежали на остановку и сели в третий номер.
Народу ехало много, и почти все женщины.

Доехав до Невского, Степа предложил слезть, на двенадцатом номере
вернуться домой и после обеда отправиться в подсобное хозяйство.

- Едем до конца, - возразил Вася. - Посмотрим на окошко, какая там
куча-то была...

- А что сказал Бураков?

- Так мы с трамвая не сойдем!

- Нет. Выходи.

Уже дверной автомат зашипел, когда ребята выскочили из вагона. Трамвай
быстро пересекал Невский. В этот момент раздался оглушительный взрыв. Снаряд
угодил под самый вагон. Стоявшие на остановках люди бросились под арки
ворот. Послышались крики о помощи. Снова завыл снаряд и разорвался где-то
внутри Гостиного двора, и без того уже закопченного пожаром и разбомбленного
в сорок первом году.

- Ложись! - крикнула девушка-милиционер, стоявшая на посту.

Многие послушались ее и легли на землю. Крики о помощи остановили ребят.

- Пойдем... Туда же больше не попадет. К трамваю со всех сторон
приближались люди. Мимо мальчиков пробежал командир, а за ним устремились и
они. Снаряды продолжали падать один за другим и рвались со страшным
грохотом. Но, не обращая на это внимания, на помощь пострадавшим уже спешили
девушки с носилками, из команд МПВО соседних домов. Раненых вытаскивали из
дымящегося вагона. Как только Степа, бежавший впереди, приблизился к
трамваю, он увидел выбиравшуюся из вагона раненую женщину.

- Мальчик... мальчик... помоги.

Ребята подхватили женщину под руки, и она тяжелым грузом повисла на их
плечах. Не зная, что делать с раненой, они потащили ее к тротуару.

Пронзительно взвизгивая, по пустому проспекту уже неслись машины "Скорой
помощи". Ребята дотащили женщину до стены Публичной библиотеки. Из-за угла
выехала санитарная машина и остановилась как раз напротив. Подбежал врач в
халате.

- Положите ее! - приказал он.

Ребята осторожно опустили охающую женщину на асфальт. Степа дернул за
рукав приятеля, и они, невольно приседая во время разрывов, побежали к
поврежденному трамваю. Но там уже нечего было делать. Лишние люди только
мешали.

- Убирайтесь отсюда! - крикнул военный, когда ребята сунулись в вагон.

Обиженные мальчики отошли к Гостиному двору, прислонились к колонне и
стали наблюдать.

Машины "Скорой помощи", одна за другой, с бешеной скоростью приезжали и
уезжали. Со звоном прикатила пожарная команда.

Обстрел прекратился так же внезапно, как и начался.

- Вот если бы мы поехали!.. Говорил я тебе... - сказал Степа.

- Говорил, говорил... А ты знал, что ли?

- Васька, ты весь в крови...

- Где?

- Да и я тоже...

Это была чужая кровь.

- Интересно, как она? Выживет? - сказал Степа.

- Конечно, выживет.

- Куда ее ранило?

- В ноги, что ли?

- Пойдем посмотрим.

- Увезли, наверно.

- Двенадцатый идет. Бежим!

На углу еще стонали раненые; мертвых относили в сторону, пожарники
возились с дымящимся, разбитым вагоном, дворники торопливо сметали стекла, а
между тем девушка-милиционер, стряхивая приставшую пыль, взмахнула палочкой,
и снова тронулись трамваи, заспешили пешеходы.

* * *

Около двенадцати часов, после второго в этот день обстрела, Миша собрался
поехать с Сысоевым к сестре, чтобы отвезти ей "обмундирование", но их вызвал
старший механик.

- Вот что, товарищи! - сказал он, когда они вошли в каюту. - Важное
задание. Срочно создается бригада технически опытных людей. Нужно быстро
починить аварийную станцию водокачки. Немцы повредили.

- Ну что ж. Надо, - значит, надо, - сказал Сысоев.

- Людей у нас мало. Вас двоих посылаю.

- А долго там работать? - спросил Миша.

- Дотемна.

- Ну, если дотемна, это ничего.

- Вот вам записка. Пройдите вверх по Неве, там увидите землечерпалку
"Волхов".

- Так это же Балттехфлот, Николай Васильевич, пускай они сами... -
разочарованно начал машинист.

- Что за ведомственные счеты!..

- Я к тому говорю, что народу у них уйма...

- Значит, не хватает.

- Мы будем па них работать, а спасибо кому скажут?

- Сысоев! Мы будем работать на Ленинград!

- Да я понимаю, - недовольным тоном сказал Сысоев и взял записку. - К
кому там?

- К старшему механику.

- Есть! Николай Васильевич, а как же с английским языком?

- Успеете. Почините станцию и можете заниматься. Хоть китайским.

Всю дорогу Сысоев ворчал:

- Вот увидишь - они нас запрягут. Они, видишь ли, и Дорогу жизни строили,
и фарватер углубляли под бомбами, и вообще герои, а мы - просто так... А
виноваты мы, что ли, если нас в Неву загнали? Герои - это не те, что героями
родились, а те, которых война научила геройствовать... У нас каждый бы стал
героем на месте героя.

Миша не понимал недовольства и обиженного тона машиниста и тем более его
теории о героях. Ему было достаточно того, что работа нужна для Ленинграда.

- Вот тоже герои! - сказал Сысоев, указывая на женщин, которые суетились
около ручной тележки, тяжело нагруженной какими-то машинными деталями.

Объезжая воронку от снаряда, они с тележкой застряли в развороченном
булыжнике и никак не могли выкатить ее на ровную дорогу.

Сысоев подошел к женщинам и по-хозяйски сразу же набросился на них:

- Вылупили глаза, а дороги не видите!.. Дальше надо было объехать... куда
смотрели!..

- Ладно, ладно, моряк. Ты лучше помоги, - миролюбиво отозвалась старшая,
рукавом ватника вытирая вспотевшее лицо. - У нас силенок-то не шибко
много... приходится экономить...

- Вот и плохо экономите...

Сысоев с сердцем решительно ухватился за колесо и начал командовать:

- А ну, взяли!.. Раз, два, три!.. Еще раз! - Тележка закачалась, брякнула