ник.
упасть в колодец, попробовать ядовитых фруктов, заразиться туберкулезом,
подцепив палочку Коха, потерять сознание, надышавшись аромата пахучих
цветов, упасть с дерева, упасть на бегу и сломать ногу, утонуть, играя в
воде, оступиться и свернуть себе шею, спускаясь с обрыва, заболеть
столбняком, поцарапавшись о ржавую проволоку; какой-нибудь ребенок, за-
бавляясь на дороге с арбалетом, может попасть им в глаз стрелой, их мо-
жет укусить скорпион, привезенный дедушкой какого-нибудь другого ребенка
- знаменитым исследователем, недавно вернувшимся из страны скорпионов;
они могут зайти в глубь сада и перевернуть какой-нибудь валун, под валу-
ном будет лежать маленькая желтая личинка, которая моментально превра-
тится в насекомое, которое полетит в деревню, проберется в хлев к злому
быку, укусит его в рыло; бык выскочит из хлева и начнет все крушить на
своем пути, вот он как бешеный несется по направлению к дому и оставляет
на виражах клочки черной шерсти, цепляющейся за кусты барбариса; прямо
перед домом он врежется в тяжелую телегу с запряженной в нее старой по-
луслепой кобылой. От удара телега разваливается и какая-то железяка
взлетает высоко вверх; может быть, это шуруп, винт, болт, гвоздь, скоба
оглобли, крюк упряжки, заклепка колес, прикаретненных, затем разбитых и
снова притачанных посредством вручную выструганного колышка из ясеня, и
вот эта железяка со свистом взмывает в голубое небо. Пролетает над садо-
вой оградой, о Господи, и падает, падает, а при падении задевает како-
го-нибудь летающего муравья и отрывает ему крыло, и потерявший равнове-
сие и управление муравей-калека мечется над деревьями, резко пикирует в
район лужайки, о Господи, а там Жоэль, Ноэль и Ситроэн, муравей свалива-
ется на щеку Ситроэна и, почуя следы варенья, кусает мальчика..."
реставая истошно кричать. В прихожей она налетела на служанку.
да.
поднялась в свою комнату. Ее сердце учащенно билось. "Все-таки как опас-
но оставлять их одних в саду. И уж в любом случае нужно запретить им пе-
реворачивать камни. Неизвестно, что можно найти под камнем. Ядовитые
мокрицы, пауки, чей яд смертелен, тараканы - носители тропических болез-
ней, против которых нет никаких медицинских средств, отравленные иголки,
спрятанные врачом-убийцей, скрывающимся в деревне после смерти своих
одиннадцати пациентов, которых он заставил переписать завещание в свою
пользу - на редкость подлый подлог, обнаруженный молодым практикантом на
дежурстве, странным типом с рыжей бородой. Кстати, о странности и рыже-
бородости, - подумалось ей, - что сталось с Жакмором? Я его почти не ви-
жу. Так даже лучше. Под предлогом того, что он и психиатр и психоанали-
тик одновременно, Жакмор еще, чего доброго, вздумает вмешиваться в вос-
питание Жоэля, Ноэля и Ситроэна. А по какому праву, собственно говоря?!
Дети принадлежат матери. Поскольку матерям так трудно рожать, дети при-
надлежат только им. А вовсе не отцам. Матери их любят, следовательно,
дети должны делать то, что матери им говорят. Матерям лучше знать, что
нужно детям, что для них хорошо, а поэтому они останутся детьми как мож-
но дольше... Ноги китаянок. Китаянок обувают в специальные башмаки. Мо-
жет быть, заматывают ступни жгутами. Или сжимают в тисках. Или в
стальных колодках. Так или иначе что-то выдумывают, лишь бы ступни оста-
вались маленькими. Вот если бы с целым ребенком проделать то же самое.
Помешать ему расти. Это самый лучший возраст. Никаких забот. Никаких
потребностей. Никаких порочных желаний. А потом они вырастут. И будут
расширять свои владения. Они захотят идти все дальше и дальше. Прибавит-
ся столько хлопот. Как только они выйдут из сада, появится тысяча допол-
нительных опасностей. Что я говорю? Десятки тысяч! Я совсем не преувели-
чиваю. Нельзя допустить, чтобы они выходили из сада. Помешать любой це-
ной. Даже в саду они подвержены бесчисленным опасностям. Вдруг подует
ветер, сломает ветку, и она их прибьет. Хлынет ливень, а они вспотеют
после игры в лошадь или в поезд, или в жандарма и вора, или в другую
распространенную игру, так вот, хлынет ливень, и они подхватят воспале-
ние легких, или плеврит, или простуду, или ревматизм, или полиомиелит,
или тиф, или скарлатину, или краснуху, или ветряную оспу, или эту новую
болезнь, названия которой еще никто не знает. А если начнется гроза?
Ударит молния. Грозовые разряды. Не знаю, может произойти даже то, о чем
недавно говорили, - этот феномен ионизации, достаточно гадкое слово,
чтобы обозначать что-то страшное, наверное, что-то вроде истощения. А
сколько всего еще может случиться! Если они выйдут из сада, будет еще
хуже. Лучше об этом пока не думать. Да и сад сам по себе на выдумки хи-
тер. А когда они вырастут, ой! Ой! Ой! Да, вот в чем ужас; они вырастут
и выйдут из сада. Сколько еще опасностей следует предвидеть. Конечно,
мать должна предвидеть все. Ну да ладно, оставим это. Я поразмышляю об
этом позднее; главное - не забыть: рост и выход. А пока ограничусь са-
дом. Даже здесь количество бед неизмеримо. Да! Хотя бы гравий на аллеях.
Сколько раз я говорила, что глупо позволять детям играть с гравием. Если
они проглотят щебенку? Это сразу невозможно установить. А через три дня
- аппендицит. Необходима срочная операция. Кто ее сделает? Жакмор? Он не
доктор. А в деревне только ветеринар. Значит, они вот так и умрут. Наст-
радавшись при этом. Горячка. Крики. Нет, не крики, а стоны, это еще
ужаснее. И льда, конечно, нет. Невозможно найти лед, чтобы положить им
на живот. Температура поднимается, поднимается. Ртуть переходит послед-
нюю отметку. Градусник взрывается. И осколок стекла попадает в глаз Жоэ-
лю, который смотрит на страдающего Ситроэна. У Жоэля течет кровь. Он те-
ряет глаз. И никто ему не поможет. Все заняты Ситроэном, чьи стоны ста-
новятся все тише и тише. Пользуясь всеобщей неразберихой, Ноэль прос-
кальзывает в кухню. На печи чан с кипящей водой. Он голоден. Его, конеч-
но же, забыли покормить, ведь братья больны, о нем никто не вспомнил. Он
залезает на стул перед печью, чтобы достать банку с вареньем. Но служан-
ка задвинула ее дальше, чем обычно, пыль так и ест глаза. А вытирай она
как следует пыль, этого бы никогда не произошло. Значит, он наклоняется.
Поскальзывается. Падает в чан. Он успевает крикнуть лишь один раз перед
тем, как свариться заживо; уже мертвый, он все еще продолжает по инерции
шевелиться, как рак, которого бросают живым в кипящую воду. Он краснеет
как рак. Он мертв. Ноэль!" Клементина бросилась к двери. Позвала служан-
ку.
густов.
все есть холодным? Чтобы не зажигать огонь, когда они бодрствуют. И, ра-
зумеется, обязательно запирать спички на ключ. Это уже делается. Кипяче-
ную воду, которую они пьют, надо будет кипятить вечером, после того как
они заснут. Какое счастье, что я вспомнила о кипяченой воде. Микробы по-
гибают в хорошо прокипяченной воде. Да, но как быть с грязью, которой
они набивают свои рты, гуляя в саду? Ох уж этот сад! Нужно постараться
как можно реже выпускать их в сад. Чистая, ежедневно вылизанная комната,
вне всякого сомнения, лучше какого-то сада. Конечно, они могут просту-
диться, шлепая по холодному кафелю. Но ведь они могут простудиться и в
саду! Там столько сквозняков. И мокрая трава. Чистая комната. Ну, конеч-
но же! Опасность кафельной плитки все равно остается. Они порежутся. Они
распорют себе артерии на запястье и, сознавая свою вину, побоятся об
этом рассказать; кровь течет, течет, а Ситроэн все бледнеет, бледнеет.
Жоэль и Ноэль плачут, а Ситроэн истекает кровью. Дверь заперта на ключ,
так как служанка пошла за покупками, Ноэль пугается при виде крови, он
хочет вылезти через окно, чтобы позвать на помощь, и вот он забирается
Жоэлю на плечи, неудачно цепляется, падает и тоже распарывает себе арте-
рию, но уже сонную, на шее; он умирает в считанные секунды, его ма-
ленькое личико - белее простыни. Нет, ни в коем случае, нет, только не
запирать дверь..."
Солнце просачивалось в помещение сквозь щели штор, окрашивая стены в ро-
зовый свет; слышалось только ровное дыхание трех малышей. Ноэль пошеве-
лился и заворчал. Ситроэн и Жоэль, разжав кулачки, так безвольно, так
беззащитно улыбались во сне. Сердце Клементины билось учащенно. Она выш-
ла из комнаты и направилась к себе. На этот раз дверь в детскую она ос-
тавила открытой.
думаю заранее обо всех опасностях, которым они подвергаются. Я уж не го-
ворю о том, что может с ними случиться, когда они чуть-чуть повзрослеют.
Или когда они выйдут за ограду сада. Нет, это я оставлю на потом. Я ведь
решила, что буду думать об этом, когда придет время. Время еще есть. У
меня еще есть время. Достаточно только представить себе все несчастные
случаи, которые подстерегают их уже сейчас. Я люблю их, поскольку думаю
Посняков Андрей
Круз Андрей
Суворов Виктор
Куликов Роман
Афанасьев Роман
Андреев Николай