в экономике ничтожна по сравнению с этим. А теперь вы точно
определили их роль в экономике и на рынке. Вот они и обнаружили
- по крайней мере большинство из них, - что все оставленное им в
удел чуть выше нуля. Во всяком случае, менее чем недостаточно.
Мой стакан пуст.
приучали обожествлять соревнование и рынок, производительность и
экрномическую ценность и завидовать своим товарищам, а тут -
трах!- и все это выдернуто у них из-под ног. Они больше не
участники, они больше не могут быть полезны. Вся их культура
провалилась в тартарары. Мой стакан пуст.
Эти сорванные со своих мест люди нуждаются в чем-то, чего
церковь не может им дать, или же они просто не могут принять
того, что им предлагает церковь. Церковь говорит, что этого
достаточно, то же утверждает Библия. А люди говорят, что им
этого явно недостаточно, и я подозреваю, что они правы.
жаловались на свою работу, когда она у них была?- спросил Пол.
не сразу же после войны. Возможно, все дело. не в том, что у
людей отняли работу, а в том, что их лишили чувства причастности
к чему-то, значимости. Зайдите как-нибудь в библиотеку и
просмотрите газеты я журналы за период второй мировой войны.
Даже тогда велось уже много разговоров о том, что войну выиграли
люди, сведущие в области производства - сведущие, а не народ, не
средние люди, которые стояли за станками И самое страшное было
то, что во всем этом была изрядная толика правды. Даже тогда
половина народа, или даже больше, не очень разбиралась в
машинах, на которых им приходилось работать, или в том, какую
продукцию они выпускают. Они принимали участие в эко-
номическом.процессе, этого никто не отрицает, но не так, чтобы
это могло давать удовлетворение их собственному "я". А потом
пошла еще и вся эта рождественская реклама.
американской системы с подчеркиванием роли инженеров и
управляющих, которые сделали Америку великой страной. Когда,
бывало, прочитаешь такую муру, тебе начинает казаться, что
управляющий и инженеры сотворили в Америке все: леса, реки,
залежи минералов, горы, нефть - все это их работа.
управляющих и инженерах, эта идея, что конструирование,
производство, распределение являются чуть ли не священной войной
- вся эта сказка была сварганена людьми, работавшими в .отделах
информации и рекламных бюро. Их нанимали управляющие и инженеры
для того, чтобы популяризировать крупный бизнес в те старые дни,
когда популярности ему явно ве хватало. А теперь инженеры и
управляющие уже чистосердечно уверовали во все высокие слова,
сказанные людьми, нанятыми их предшественниками.- Вчерашняя
выдумка становится сегодня религиозным об. рядом.
что во время войны они совершили и массу великолепных дел.
промышленности, действительно в какой-то степени походило на
подвижничество крестовых походов; но,- и тут он пожал плечами,-
точно так вели себя и все остальные в военной промышленности.
Даже я.
Пол.- А что вы скажете относительно ученых? Мне кажется, что...
Лэшер.- Они просто добавляют знаний. Беда не в знаниях, а в том,
для чего их используют.
главной причиной моего пьянства. Кстати, это мой последний
стакан; я не люблю быть пьяным. Я пью потому, что испуган -
испуган, правда, немножко, поэтому-то мне и не следует много
пить. Все созрело, джентльмены, для появления ложного мессии, а
когда он появится, прольется кровь.
всех этих людей каким-нибудь новым чудом. В основе этого будет
лежать обещание восетановить чувство причастности, чувство того,
что ты нужен яа этой земле, чувство собственного достоинства,
черт возьми. Полиция достаточно хитра и, вылавливая таких людей,
бросает их за решетку якобы за нарушение законов о саботаже.
Однако рано или поздно кому-нибудь удается укрыться от полиции
на продолжительное время для того, чтобы организовать целое
течение.
Лэшер не только не боится перспективы восстановления, но ему
даже нравится эта идея.
и кубики льда постукивали о его зубы. Он только что опорожнил
второй стакан, и ему хотелесь еще.
история по-своему, ретроспективно, показывает нам, каковы
логические решения всяких страшных заварушек.
показатели интеллекта каждого - это трагическая ошибка. Я думаю,
что первое, что придет в голову революционерам,- это перебить
всех, у кого ПИ выше, скажем, 110. Если бы я был на той стороне
реки, я бы велел запереть под замок все книги с записями ПИ,а
мосты через реку взорвал бы.
далее,- сказал Финнерти.
сейчас подготовлено для классовой войны на сравнительно
впределенных демаркационных линиях. Я должен сказать, что
главная основа нынешнего высокомерия и является главным
подстрекателем к насилию: "чем ты дошлее, тем ты лучше". Вместо
привычного; "чем богаче, тем лучше". Правда, ни то, ни другое,
вы сами понимаете, не подходит для, так сказать, неимущих.
Критерий ума лучше денежного критерия, но лучше вот на сколько.-
И Лэшер отмерил примерно одну шестнадцатую своего ногтя.
придумать,- заметил Финнерти.- Да и как кому-нибудь повысить
свой ПИ?
умен, кто-то или нет, дело здесь в определенной направленности
этих умственных качеств. Человек - не только должен быть умным,
он должен быть умным в определенном, сверху утвержденном и
полезном направлении; чаще всего в руководстве промышленностью и
в инженерном деле.
структурах, в этом вы правы,- согласился Лэшер.
Финнерти.
осталось неизменным на протяжении веков, не правда ли?-
рассмеялся Лэшер.
из кабинки, чтобы посмотреть, в чем там дело.
процессии, прошел к ним, прихлебывая по дороге пиво и нервно
поглядывая на часы. Он был потный и задыхался, как человек,
которому пришлось только что совершить пробежку. Под мышкой у
него виднелся большой сверток, завернутый в коричневую бумагу.
Люка. Как и всякая театральная мишура, наряд этот производил
впечатление только на расстоянии. Вблизи становилось понятно,
что это просто подделка из дешевой материи, цветного стекла и
светящейся краски. На поясе у Люка висел усыпанный
драгоценностями кинжал, сделанный в основном из фанеры, с
изображением совы на рукоятке. Поддельные рубины величиной с
голубиное яйцо осыпали грудь его голубой блузы. На манжетах его
блузы и на щиколотках выцветших зеленых панталон были браслеты с
маленькими бубенчиками, а на задранных носках золотых туфель -
опять-таки пара маленьких сов.
человеком и притом слишком спешил, чтобы откликаться на лесть.