Чтение 23–й страницы книги ~Повелитель мух~

Потом прибавили шагу, и Роберт ужасно расшиб коленку, и пришлось признать,
что на такой дороге спешить невозможно. После этого пошли уже так, будто
берут опасный подъем, но вот наконец перед ними вырос неприступный утес,
нависший над морем и поросший непролазными зарослями.

Ральф с сомнением глянул на солнце.

- Уже вечер. После чая, это уж точно.

- Что-то я этого утеса не помню, - сказал Джек. Он заметно увял. -
Значит, я пропустил это место.

Ральф кивнул:

- Давай-ка я подумаю.

Ральф теперь уже не стеснялся думать при всех, он теперь разрабатывал
решения, как будто играл в шахматы. Только не силен он был в шахматах, вот
что плохо. Он подумал про малышей, про Хрюшу. Ему живо представилось, как
Хрюша один, забившись в шалаш, вслушивается в глухую тьму и сонные крики.

- Нельзя малышей с одним Хрюшей оставлять. На всю ночь.

Все молчали, стояли вокруг, смотрели на него.

- Если назад повернуть, это же несколько часов...

Джек откашлялся и проговорил странным, сдавленным голосом:

- Ну конечно, как бы с Хрюшенькой чего не случилось, верно же?

Ральф постучал себя по зубам грязным концом копья, которое он отобрал у
Эрика.

- Если пойти наперерез...

Он оглядел лица вокруг.

- Кому-то надо пересечь остров и предупредить Хрюшу, что мы не успеваем
вернуться до темноты.

Билл ушам своим не поверил:

- В одиночку? Сейчас? Лесом?

- Больше одного человека мы отпустить не можем.

Саймон протолкался к Ральфу, стал рядом:

- Хочешь, я пойду? Мне это ничего, честно.

Ральф не успел даже ответить, а он улыбнулся беглой улыбкой, повернулся
и стал карабкаться наверх, в лес.

И тут только Ральф бешеным взглядом посмотрел на Джека, увидел его
наконец.

- Джек, послушай-ка, ты тогда ведь до самого замка дошел...

Джек вспыхнул:

- Ну и что?

- Ты же по берегу шел - и тут, под горой.

- Ну да.

- А потом?

- Я свиной лаз нашел. Он далеко очень тянется.

Ральф кивнул в сторону леса.

- Значит, где-то тут этот свиной лаз.

Все вдумчиво закивали.

- Тогда ладно. Пойдем напролом и выйдем на этот лаз.

Он шагнул было в сторону леса, запнулся.

- Хотя нет, погоди-ка! А куда он ведет?

- На гору, - сказал Джек. - Я же тебе говорил. - Он хмыкнул: - Что, не
хочется на гору?

Ральф вздохнул, ощущая враждебность Джека, понимая, что она оттого, что
Джек снова не главный.

- Просто я подумал - скоро стемнеет. Спотыкаться будем.

- Но мы насчет зверя хотели проверить...

- Света мало.

- Ничего, я-то готов, - выпалил Джек. - Я пожалуйста. Ну, а ты? Может,
сначала вернешься, доложишься Хрюше?

Тут покраснел уже Ральф и сказал - безнадежно, вспомнив уроки Хрюши:

- И за что только ты меня ненавидишь?

Вокруг потупились, будто услышали что-то неприличное. Пауза
нагнеталась.

Ральф, все еще красный, обиженный, отвел глаза первый.

- Ладно, пошли.

И взял и пошел впереди, врубаясь в заросли. Джек, смущенный и злой,
замыкал шествие.

Свиной лаз был как темный туннель, потому что солнце уже скатывалось к
краю неба, а в лесу и всегда-то прятались тени. Тропа была широкая, убитая,
они бежали по ней рысцой. И вот прорвалась лиственная кровля, они замерли,
задыхаясь, и увидели мигающие над горой первые звезды.

- Ну вот.

Все недоуменно переглядывались. Ральф наконец решился:

- Пошли прямо к площадке, а на гору завтра успеем.

Вокруг уже поддакивали, но тут у него за плечом вырос Джек:

- Ну конечно, раз ты боишься...

Ральф посмотрел ему в лицо:

- Кто первый пошел к бастиону?

- Так то днем. И я тоже пошел.

- Ладно. Кто за то, чтоб сейчас на гору лезть?

Ответом было молчанье.

- Эрикисэм? Вы как?

- Надо пойти, Хрюше сказать...

- Ага, сказать Хрюше, что мы...

- Ведь же Саймон уже пошел!

- Нет, надо сказать Хрюше, а то вдруг...

- А ты, Роберт? Билл - ты как?

Эти тоже хотели идти прямо к площадке. Да нет, не боялись они, просто
устали.

Снова Ральф повернулся к Джеку:

- Ну, видишь?

- Я лично иду на гору.

Джек кинул это злобно, как выругался. И уставился на Ральфа, тощий,
длинный, а копье держал так, будто хочет ударить.

- Я иду на гору, зверя искать. Сейчас же.

И - добивая - с издевкой, небрежно:

- Пошли?

При этом слове все разом забыли, как им только что хотелось поскорей на
ночлег, и примерялись уже к новой схватке двух сил в потемках. Слово было
произнесено так лихо, едко, так обескураживало, что его не требовалось
повторять. Оно выбило у Ральфа почву из-под ног, когда он совсем расслабился
в мыслях о шалаше, о теплых, ласковых водах лагуны.

- Я не против.

Он с удивлением услышал собственный голос - спокойный, небрежный, так
что вся ядовитость Джека сводилась на нет.

- Ну, раз ты не против...

- Совершенно.

Джек сделал первый шаг.

- Тогда...

Бок о бок, под молчаливыми взглядами, двое начали подниматься в гору.

Ральф почти сразу остановился.

- Какая глупость. Зачем идти вдвоем? Если мы найдем его, двоих-то мало.

Тут же остальных отшвырнуло от них, как волной. И вдруг одинокая фигура
двинулась против течения.

- Роджер?

- Ага.

- Ну, значит, нас трое.

И снова они стали взбираться по склону. Тьма накрывала их, как волной.
Джек шел молча, вдруг он начал кашлять и задыхаться; ветер заставил их
отплевываться. Глаза Ральфу заволокло слезами.

- Зола. Мы на сожженное место зашли.

Шагами и ветром взметало пепел. Снова они остановились, и Ральф,
закашлявшись, успел окончательно сообразить, какую они сморозили глупость.
Если зверя там нет - а его наверное нет, - тогда еще ладно, пусть. Ну, а
вдруг он там, подстерегает их наверху - что толку тогда от них от троих,
скованных тьмой, вооруженных палками?

- Дураки мы все-таки!

Из тьмы донеслось в ответ:

- Дрейфишь?

Ральфа трясло от обиды. Все, все из-за этого Джека.

- Еще бы. Но мы все равно дураки.

- Если тебе не хочется, - сказал саркастический голос, - я и сам могу
пойти.

Ральф уловил насмешку. Он ненавидел Джека. Зола щипала ему глаза, он
боялся, устал. Его взорвало:

- Пожалуйста! Иди! Мы тут подождем.

И - молчанье.

- Что ж ты не идешь? Испугался?

Пятно во тьме, пятно, которое было Джек, отодвинулось и начало таять.

- Ладно. Пока.

И пропало пятно. И вместо него всплыло другое.

Ральф наткнулся коленкой на что-то твердое, качнул колкий на ощупь
обгорелый ствол. Шершавым обугленным краешком бывшей коры его мазнуло по
ноге, и он понял, что это на ствол сел Роджер. Он пощупал дерево и, колыхнув
его на невидимом пепле, сел тоже. Роджер, вообще необщительный, и тут не
стал разговаривать. Не стал распространяться о звере или объяснять Ральфу,
что понесло и его в эту нелепую экспедицию. Сидел себе и покачивал ствол.
Ральф различил частое-частое, бесящее постукиванье и догадался, что Роджер
стучит по чему-то деревянным копьем.

Так и сидели: стучащий, раскачивающийся, непроницаемый Роджер и кипящий
Ральф; а небо вокруг набрякло звездами, и только черным продавом в их блеске
зияла гора.

Высоко наверху заскользили звуки, кто-то размашисто, отчаянно прыгал по