все на свете было так же просто!" И он возвращался к своей недописанной
фразе. Иногда вечерами, когда статистические подсчеты были кончены, Риэ
беседовал с Граном. Мало-помалу к этим вечерним беседам они привлекли и
Тарру, и Гран с явным удовольствием открывал свою душу перед двумя прия-
телями. А они с неослабевающим интересом следили за кропотливыми трудами
Грана, которые он не бросил даже в разгар чумы. В конце концов это стало
для них обоих своего рода разрядкой.
улыбкой всякий раз отвечал одними и теми же словами: "Скачет себе, ска-
чет!" Как-то вечером Гран сообщил, что он окончательно убрал эпитет
"элегантная" применительно к своей амазонке и что отныне она будет фигу-
рировать как "стройная". "Так точнее", - пояснил он. В другой раз он
прочел своим слушателям первую фразу, переделанную заново: "Однажды,
прекрасным майским утром, стройная амазонка на великолепном гнедом коне
скакала по цветущим аллеям Булонского леса".
почел написать "майским утром" потому, что "утро мая" отчасти замедляет
скок лошади.
чит, а ему требуется термин, который с фотографической точностью сразу
обрисовал бы роскошного о коня, существующего в его воображении. "От-
кормленный" не пойдет, хоть и точно, зато чуточку пренебрежительно. Одно
время он склонялся было к "ухоженный", но эпитет ритмически не уклады-
вался во фразу. Однажды вечером он торжествующе возвестил, что нашел:
"гнедой в яблоках". По его мнению, это, не подчеркивая, передает изя-
щество животного.
теперь вы сами убедились, как это трудно.
сложились в улыбку. Через несколько дней он признался друзьям, что ему
ужасно мешает слово "цветущий". Так как сам он нигде дальше Орана и Мон-
телимара не бывал, он приступил с расспросами к своим друзьям и требовал
от них ответа - цветущие ли аллеи в Булонском лесу или нет. Откровенно
говоря, ни на Риэ, ни на Тарру они никогда не производили впечатления
особенно цветущих, но убедительные доводы Грана поколебали их уверен-
ность. А он все дивился их сомнениям. "Лишь одни художники умеют ви-
деть!" Как-то доктор застал Грана в состоянии неестественного возбужде-
ния. Он только что заменил "цветущие" на "полные цветов". Он радостно
потирал руки. "Наконец-то их увидят, почувствуют. А ну-ка, шапки долой,
господа!" И он торжественно прочел фразу: "Однажды, прекрасным майским
утром, стройная амазонка неслась галопом на роскошном гнедом коне среди
полных цветов аллей Булонского леса". Но прочитанные вслух три роди-
тельных падежа, заканчивающих фразу, звучали назойливо, и Гран запнулся.
Он удрученно сел на стул. Потом попросил у доктора разрешения уйти. Ему
необходимо подумать на досуге.
стал проявлять недопустимую рассеянность, что было воспринято как весьма
прискорбное обстоятельство, особенно в те дни, когда мэрии с меньшим на-
личным составом приходилось справляться с множеством тяжелейших обязан-
ностей. Работа явно страдала, и начальник канцелярии сурово отчитал Гра-
на, заметив, что ему платят жалованье за то, что он выполняет работу, а
он ее как раз и не выполняет. "Я слышал, - добавил начальник, - что вы
на добровольных началах работаете для санитарных дружин в свободное от
службы время. Это меня не касается. Единственное, что меня касается, -
это ваша работа здесь, в мэрии. И тот, кто действительно хочет приносить
пользу в эти ужасные времена, в первую очередь обязан образцово выпол-
нять свою работу. Иначе все прочее тоже ни к чему".
фразы.
будет понятно. Но тогда во фразе стало непонятно, что приписывается
"цветам", а что "аллеям". Он подумывал было написать: "Аллеи леса, пол-
ные цветов". Но тогда лес получался между существительным и прилага-
тельным, и эпитет, который он сознательно отрывал от существительного,
торчал, как заноза. Но что правда, то правда, в иные вечера вид у него
был еще более утомленный, чем у Риэ.
но тем не менее он не прекращал делать подсчеты и .собирать статистичес-
кие данные, необходимые санитарным дружинам. Каждый вечер он терпеливо
вытаскивал свои карточки, выводил кривую и изо всех сил старался дать по
возможности наиболее точную картину. Нередко он заходил к Риэ в лазарет
и просил, чтобы ему выделили стол в каком-нибудь кабинете или в прием-
ной. Потом располагался со своими бумагами, совсем так, как у себя за
столом в мэрии, и спокойно помахивал листком, чтобы поскорее высохли
чернила, не замечая, что воздух вокруг словно бы сгущался от запаха де-
зинфицирующих средств и самой болезни. В такие часы он честно старался
выкинуть из головы свою амазонку и делать только то, что положено.
примеры и образцы, которые обычно именуют героическими, и если уж так
необходимы нашей истории свои герои, рассказчик предлагает вниманию чи-
тателя совсем незначительного и бесцветного героя, у которого только и
есть что сердечная доброта да идеал, на первый взгляд смехотворный. Та-
ким образом, каждый получает свое: истина то, что ей положено по праву,
два, умноженные на два, - свою вечную четверку, а героизм - второстепен-
ное и от века полагающееся ему место, как раз "за" и никогда не "перед"
требованием всеобщего счастья. Да и нашей хронике благодаря этому прида-
ется вполне определенный характер, какой и должен быть у любого рассказа
о подлинных фактах, предпринятого с добрыми чувствами, то есть с
чувствами, которые ни слишком явно плохи, ни слишком экзальтированы в
дурном театральном смысле этого слова.
или слушал по радио слова призыва и ободрения, которые слал зачумленному
городу мир, лежащий вовне. Одновременно с помощью, посылаемой по суше
или по воздуху, радиоволны или печатное слово каждый божий день обруши-
вали на город, отныне такой одинокий, потоки трогательных или восторжен-
ных комментариев. И всякий раз самый стиль и тон их, эпический или рито-
рический, выводил доктора из себя. Конечно, он понимал, что эти знаки
внимания вовсе не притворство. Но они могли выражать себя только на том
условном языке, которым люди пытаются выразить то, что связывает их с
человечеством. И язык этот не мог быть применим к незначительным каждод-
невным трудам, скажем, того же Грана, поскольку не мог дать представле-
ния о том, что значил Гран в разгар эпидемии.
доктор, ложась в постель для короткого сна, настраивал радиоприемник. И
из дальних уголков земли, через тысячи километров незнакомые братские
голоса пытались неуклюже выразить свою солидарность, говорили о ней, но
в то же самое время в них чувствовалось трагическое бессилие, так как не
может человек по-настоящему разделить чужое горе, которое не видит
собственными глазами. "Оран! Оран!" Напрасно призыв этот перелетал через
моря, напрасно настораживался Риэ, вскоре волна красноречия разбухала и
еще ярче подчеркивала главное различие, превращавшее Грана и оратора в
двух посторонних друг другу людей. "Оран! Да, Оран!" "Но нет, - думал
доктор, - есть только одно средство - это любить или умереть вместе. А
они чересчур далеко".
собрав в кулак все свои силы, бросило их на город и окончательно им зав-
ладело, нам осталось еще рассказать о тех отчаянных, бесконечных и одно-
образных попытках, которые предпринимали отдельные люди, такие, как Рам-
бер, лишь бы вновь обрести свое счастье и отстоять от чумы ту часть са-
мих себя, какую они упрямо защищали против всех посягательств. Таков был
их метод отвергать грозившее им порабощение, и, хотя это неприятие внеш-
не было не столь действенное, как иное, рассказчик убежден, что в нем
имелся свой смысл и оно свидетельствовало также при всей своей бесплод-
ности и противоречиях о том, что в каждом из нас живет еще гордость.
шись, что легальным путем покинуть город ему не удастся, он намеревался,
о чем и сообщил Риэ, использовать иные каналы. Журналист начал с офици-
антов из кафе. Официант кафе всегда в курсе всех дел. Но первый же, к
кому он обратился, оказался как раз в курсе того, какая суровая кара по-
лагается за подобные авантюры. А в одном кафе его приняли без дальних
слов за провокатора. Только после случайной встречи с Коттаром у доктора
Риэ дело сдвинулось с мертвой точки. В тот день Риэ с Рамбером говорили
о бесплодных хлопотах, предпринятых журналистом в административных уч-
реждениях. Через несколько дней Коттар столкнулся с Рамбером на улице и
любезно поздоровался с ним, с недавних пор при общении со знакомыми он
был особенно обходителен.
Орловский Гай Юлий
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Мацумото Сэйте
Каргалов Вадим