ном танце. Рядом с ними лежат кусочки пластилина - чтобы лепить но-
вых воинов и придворных.
ли буквы!
Все были одинаковые, жесткие. Тогда он выбрал темно-красный, немного
похожий по цвету на вишневую форму. Отложив болтик, он долго разми-
нал пластилин и шлепал им о доски ящика. Получилась лепешка.
по пластилину. Ничего, можно писать. Но что?
просто не хотел драться, потому что послезавтра мне вступать в пио-
неры, а Римма Васильевна сразу скажет, что я хулиган... Но потом..."
когда ты ушла..."
он уже перестал быть трусом, зачем же про это вспоминать? Лучше так:
Только слишком длинно получается. Может быть, проще? "Я понял, что
надо его отлупить..."
пывать наконечником слова. А белое перо на хвосте у стрелы размашис-
то двигалось над его пилоткой. Вот что получилось:
ся?" И тут же успокоил себя: "Появится! А если нет, я оставлю ей но-
вое письмо".
ство своей победы. И сразу пожалел его: болтику скучно будет одному
в темноте.
вернул болтик и вдавил в пластилин. Плоская головка с аккуратным
числом "12" оттиснулась рядом с подписью, как настоящая печать.
Правда, цифры получились наоборот, но Таня все равно догадается.
корее выбраться из пещеры. К солнышку, к свежей траве, к лету.
словно занавеска из стеклянных ниток. Это, не закрывая солнца, набе-
жала тучка с первым летним дождем. Будто нарочно, чтобы пошутить с
Максимом и не выпустить из "Гнезда".
му сверканию он понял, что это ненадолго. И правда, через две минуты
дождик убежал, оставив на обрыве блестящую траву. А на фоне сизого
облака за рекой появилась яркая крутая радуга. Вернее, две радуги -
одна внутри другой. Эти разноцветные ворота размытыми полосками от-
разились в воде, и там их с размаху разорвал на лоскутки белый катер
на подводных крыльях.
травы мокрыми ладошками хватали его за ноги. Рукава рубашки намокли
оттого, что по ним щелкали сырые верхушки. Но это были пустяки, это
было даже приятно.
горел косматый край. Блестели на том берегу окна и мокрые крыши. Ды-
шать было легко-легко. Казалось даже, что если сорвешься с обрыва,
то не упадешь, а полетишь, как птица. Полетишь в этом удивительном
воздухе, где вечер начал незаметно рассыпать похожие на солнечную
пыль золотые искорки.
высокого берега. Он немного устал, но было ему радостно и спокойно.
Потому что сделал он все как надо.
так хорошо, что захотелось обнять ближний тополь. Обнять и сказать
спасибо за этот летний вечер, за недавний теплый дождик, за радугу.
За свою радость и победу.
щекой, грудью, коленями. Он уже не боялся испачкать вишневую форму.
Он стоял, сливаясь с тополем, и слушал лето.
упала Максиму на висок и покатилась по щеке. Он улыбнулся и закрыл
глаза.
и не спеша повернулся.
ввысь. И при таком взгляде не сразу узнал этого человека. А потом
понял, что это учитель физики.
учитель физики". Улыбка все еще была у Максима внутри, но на учителя
он смотрел серьезно. Серьезно и спокойно.
где осталась влажная дорожка.
обижайся. Иногда бывает, что человек держится храбро, пока нужно, а
потом плачет, когда один. От обиды или усталости.
ешь?
врать и придумывать. И ему почему-то нравился Физик. - У меня здесь
тайна,-тихо объяснил он и снова поднял на учителя глаза. - Но это не
моя тайна, вы не спрашивайте.
решительный. А я тоже... пошел. Смотрю: ты впереди движешься. Полу-
чилось, что нам по дороге. А потом - ты к реке. Я думаю: не решил ли
ты сгоряча в воду головой... Ну, это я шучу, конечно,-торопливо зас-
меялся Физик. - Но все равно странно: с обрыва исчез - и нет тебя. И
долго нет. Согласись, любой бы затревожился...
чтобы домой? Идем?
Они шагали дружно и неторопливо. Максим украдкой поглядывал на Физи-
ка и думал, что впервые в жизни идет, держа за руку учителя. И не с
классом, а вдвоем. Интересно, как Физика зовут? Неловко спрашивать.
Он дома узнает, у Андрея. А через три года Максим сам будет изучать
физику и, наверно, каждый день будет встречаться с этим учителем.
Жалко, что Римма Васильевна, а не Физик вожатый в школе.
Все будет в порядке.
жется, опять соврал.- Нет, я беспокоюсь, но не боюсь,- поправился
он. И сердито прищурился.
сбоку на Физика.
сильнее гордости. И он спросил тихонько:
совсем. Если бы он шел один, то, наверно, двинулся бы вприпрыжку -
от накатившейся радости. Но его ладошка была в руке у Физика. Поэто-
му Максим лишь заулыбался. И нечаянно сбил шаг.
твой болтик.
тик.
учитель был уже в пяти шагах. Максим вдруг решился:
ну. Мама не похвалила бы. Но Физик обернулся, будто ждал вопроса.
Куликов Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий