сознанием, ставшим вдруг иным, нежели когда-то - нездоровым.
всему окружающему, неряшливость натуры и тела. Более наблюдательные ловили
странный блеск его глаз, особенно когда славист смотрел на некоторых детей,
но предпочитали не обращать на это внимания, боясь выдать за действительное
то, чего на самом деле не существует. Г-н Теплый ни с кем не общался, да и к
нему никто не стремился, так как преподаватели в основной своей массе были
мещанского сословия и считали филолога из падших аристократов, которые куда
как хуже мещан. Лучше, как говорится, выслужиться до ефрейтора, чем из
генералов быть разжалованным в старшины. Русский человек готов со-страдать
пьяницам и убийцам, но никак не свергнутым царям.
телосложения мужчина в военной форме с полковничьими погонами на покатых
плечах. В руках мужчина сжимал портфель свиной кожи.
следом и поспешил закрыть некоторые книги, лежащие на письменном столе.
мгновение показалось, что на них запечатлены покойники и у некоторых из них
выпущены наруису внутренности. Еще Шаллер услышал звуки скворчащей
сковородки, по всей видимости находящейся за фанерной перегородкой.
университет?..
перегородку, из-за которой уже потянуло горелым. - Я сейчас... - И вышел
вон.
волосы, как у нигилиста, - именно такими он себе их представлял... Генрих
Иванович оглядел книжные полки и с удивлением обнаружил на них книги с одной
и той же надписью на разных язы-ках: - Атлас судебной медицины". - Вот тебе и
филолог...
селедки... Неужели этот тщедушный человек с нездоровым цветом лица когда-то
закончил один из лучших университетов Европы?.." Мысли урывками проскакивали
в голове Шаллера, пока Теплый снимал с плиты сковородку с подгорелой
кровяной колбасой и открывал форточку, проветривая кухоньку. Сам Гаврила
Васильевич испытывал недовольство от неожиданного визита красавца полковника
и нервно гадал, что того принесло под вечер. Он черпнул из ведра воды,
прополоскал рот и вышел к гостю.
портфель себе на колени, щелкнул замочком и вытащил из него толстую пачку
исписанных листов. - Вот. - Он положил листы на стол. - Я слышал, что вы
обладаете феноменальными способностями к разгадыванию всяких тайных надписей
и ребусов.
некоторый опыт.
лишен тщеславия", - подумал Шаллер и продолжал:
не то странно, что она пишет и написала уже значительно, а то, что при
письме она использует какой-то шифр...
сколько вы укажете.
длинными ногтями.
жена что-то пишет, шифруя. Значит, она не хочет, чтобы кто-то посторонний
прочитал ее записи.
сказал он. - Дело в том, что моя жена пишет, находясь... 3-3, как сказать...
в состоянии некой психической нестабильности... Я и доктор Струве
подозреваем, что ее душой овладело какое-то озарение, вытеснившее сознание.
Именно в состоянии озарения Елена Белецкая шифрует свои записи... Но может
так случиться, что мы с доктором Струве ошибаемся. Что это вовсе не
озарение, а просто помешательство, что на бумаге не шифр, а просто
галиматья...
их перед собой, разглаживая первый, помятый и засаленный, глядя на бумаги
внимательно, но подозрительно. Где-то под ребрами у него что-то
зашевелилось, давая предчувствием понять сердцу, что перед ним не просто
бред сумасшедшего, а плод изощренного мозга, немало потрудившегося над
изобретением зашифрованного слова. Чем внимательнее Гаврила Васильевич
вглядывался в напечатанные символы, тем более его охватывало волнение.
Ничего похожего на своем веку он не видел, ни о чем подобном не читал, а
потому щеки его окрасились румянцем, а душа наполнилась благоговением перед
тайной, которую ему предстояло открыть.
работу.
а оттого в животе Генриха Ивановича страшно екнуло, и он уже наверное знал,
что не параноидальный бред охватил тисками мозг его жены, а именно озарение.
Ничего похожего я никогда не видел...
действительно посетило озарение. Не знаю, какой текст она зашифровала, бред
или откровение, но, чтобы изобрести такой шифр, безусловно, нужно, чтобы
снизошло. Можете быть в этом уверены! Ваша жена - гений!
сочинила гениальный шифр, и чтобы найти к нему ключ, нужно быть гением
вдвойне.
если бы я обещал вам сделать это быстро, то заведомо бы обманывал.
Наберитесь терпения... - Теплый аккуратно сложил листы. - Мне тоже
приходится рассчитывать на озарение... Я жду Лазорихиево небо!..
человек тоже, как и он, догадался про Лазорихиево небо и тоже ждет озарения.
такое сильное впечатление. Он напряг мышцы живота и выдохнул через нос.
вам понадобятся?
царапать ногтями по столу. - Буду говорить откровенно. Безусловно, я бы
взялся за эту работу даже только из академических соображений, но если вы
мне предлагаете гонорар, то почему бы мне отказываться от него. - Теплый
закатил туманные глаза. - Ну, скажем, десять тысяч за ключ и столько же за
расшифровку.
беру ее бумаги. Я взял листы из середины.
славист ест прямо со сковородки что-то пригорелое, подцепляя пищу ногтями,
торопясь и чавкая.
попросту забыл об ужине, с головой уйдя в принесенные гостем бумаги. По
опыту он знал, что, сколько ни вглядывайся в лишенные логики символы, в
первые дни толку не будет. Но взгляд его напивался свинцовыми буковками,
расставленными хаотично в строчки; радовался их таинственному порядку. Он
словно мальчик, любующийся голыми женскими телами, дрожал от их нестройных
рядов, трогал пальцами листы, прикрывая, как слепой, глаза.
озарение рано или поздно сойдет на него - неожиданно, как снежная лавина на
альпийские луга, и тогда над головой запылает Лазорихиево небо...
услышал дикие крики, доносящиеся из детских спален, расположенных дальше по
Влодавец Леонид
Зыков Виталий
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий