read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



дикой и исступленной, связанной может быть с культом дьявола. Другие,
однако, считали такое объяснение профаническим и говорили об отрицательном,
чудовищном пути к Богу, в том числе через богохульство.
А одной старушонке, соседке Жени, привиделось после разговора с ним
явление, по ее словам, ангела, и что ангел де подмигнул ей и сказал, что
спасения не будет.
Слухи, с обязательными русско-юродивыми оттенками, обрастали
нелепо-метафизическим комом, и уже твердили, что полудохлая, больная кошка,
которую не раз замечали около Жени, - воплотившийся дух маркиза де Сада.
Кто-то, из совсем юных, начал уже ей поклоняться и пал перед ней на колени.
Воображение взвинчивалось. Дело еще усугублялось тем, что по слухам - в
"истории" участвовала странная девочка лет одиннадцати-двенадцати, которую
Извицкий нередко приголубливал и выделял.
Вспоминали, что Извицкий не раз говорил по эту девочку, что она
"наполнена светом".
И взаправду, в некотором роде девочка действительно светилась: ее бледное
лицо с чуть выпяченной челюстью и гнилыми зубами прямо-таки озарялось
каким-то молниеносным, подпрыгивающим вдохновением, а глаза в ощеренном,
одухотворенном личике точно вылезали из орбит, когда она радовалась
Невидимому и своим мыслям.
Говорили, что духовно она постоянно вращается вокруг себя и ей многое
дано...
Так или иначе точно или даже в близком приближении эту историю никто не
знал.
Возможно все происходило не так или с другим подтекстом. Но юродивенькие,
влюбленные в себя слушки росли, докатываясь до самых потаенных,
подвально-метафизических уголков Москвы.
Такова была молва об Извицком.
Наконец, сбросив бред неловкости, друзья - Ремин, Извицкий и Падов -
собрались, когда все остальные сонновские обитатели уснули, на втором этаже,
в глухой комнатушке, с полузабитым окном.
Только свеча освещала их лица.
Извицкий по отношению к друзьям внешне был мягок и нежен. Падов хохотал,
глядя на пятна по стенам.
Ремин, прикорнув в кресле, покачивался в такт своим мыслям. Закатанная,
подпольная бутылка водки зеленела в углу.
Разговор - вернее прикосновение душ - переходил от провалов в их
бредовых, разросшихся отношениях... к мистицизму.
Воздух чернел то от взрывающихся, то от сгнивающих мыслей.
Извицкий, просмаковав загробное, упирал теперь на смех Абсолюта; что де
невиданное это качество, если у Абсолюта есть свой смех. Дик де он (смех) и
непостижим, потому что никому не противопоставлен и причина его, разумеется,
не в разладе с действительностью, а в для нас неизвестном.
Истерический смешок прошел по горлу Падова: ему показалось, что он видит
концы этого смеха.
Все сидели в отдалении друг от друга по полуразвалившимся креслам, но у
каждого
- для тишины - под рукой было по стакану водки.
Масло в огонь подлил Ремин, который из своего угла начал что-то смердеть
о жизни Высших Иерархий; что де по сравнению с этим любые духовные
человеческие достижения, как крысиный писк по сравнению с Достоевским. И что
де неплохо бы хоть что-нибудь оттуда урвать или хотя бы отдаленно
представить, пытаясь сделать скачок от Духа... туда... в неизвестный план.
На Падова особенно подействовало это напоминание; "что нам, курям,
доступно!", - слезливо пробормотал он.
Но потом озлобился.
И хотя Ремин еще что-то нес о необходимости вырваться в зачеловеческие
формы "сознания", мысль о дистанции пред Неведомым задела и Падова и
Извицкого. Она даже повергла их в какой-то логически-утробный негативизм.
- А может быть все Абсолютное движется только в нас... Даже сейчас, -
вдруг захихикал из угла Извицкий.
Он поперхнулся; всем действительно хотелось именно "сейчас" воплощать
абсолютное, чтоб и теперь, в сегодняшнем облике, вмещать его, иначе слишком
обесценивалось "теперешнее" состояния и "теперешние" мысли. От нетерпеливой
любви к себе Падов даже дрожал. А Извицкий недаром еще раньше искал какой-то
обратный, черный ход в мире, который вел бы в высшее минуя все иерархические
ступени.
Наконец, после угрюмого молчания Извицкий сразу заговорил о
парадоксальном пути.
Он набросал картину мира, где к трансцендентному можно было бы придти
через негативизм, чрез отрицание; это был мир, в котором положительное, как
бы уничтожалось, а все смрадно-негативное, напротив, становилось
утверждающим.
В этом мире, или вернее антимире, всему отрицательному и злому давалась
живая жизнь; и даже само небытие становилось в нем "существующим"; это была
как бы оборотная сторона нашего мира вдруг получившая самостоятельность; и
наоборот обычный мир положительного здесь становился вывернутым, исчезающим.
Все это находило, конечно, греющий душу отклик у Падова и Ремина. Но
Извицкий не очень искал попутчиков...
Поэтому разговор (словно метались души) переменился и принял другое
направление.
Сначала вскользь - для издевки - коснулись некоторых странных, даже
комичных моментов послесмертной трансмиграции. Потом - насмеявшись и
разгорячившись, упомянув о секте спасения Дьявола - вдруг перешли к учению
Sophia Perenial.
Холод и трансцендентное спокойствие сразу овладели всеми. А затем - о
воплощении Логоса, о Веданте, о суффиях, об индуизме, обо всем, где
рассыпаны бессмертные зерна эзотеризма. И о зияющей пропасти Абсолюта, о Его
святой Тьме, по ту сторону любого бытия.
И наконец - после какой-то неожиданной истерики - о том, о чем говорить
нельзя...
- Этого не надо, не надо касаться; мы погибнем! - в ужасе закричал Ремин.
Все сгорало в каком-то напряжении. Дальше идти было невозможно. Разговор
приостановился.
- Вот он: русский эзотеризм за водочкой! - проговорил кто-то под конец.

VIII
На следующий день утром, после того уже как приехала Анна, калитка
Сонновской обители отворилась и две нелепые, странные фигуры показались на
дворе. Одна из них вела другую под руку. То был Федор Соннов, а второй -
Михей, который любил, чтоб им гнушались. Медленно, точно принюхиваясь, они
обошли весь дом. Из открытого окна Клавуша приветствовала их, равномерно
помахивая щеткой. Первым на гостей выскочил дед Коля; визгливый и тонкий, но
с остановившимися, выпученными глазами, он помахал тряпкой на Михея. Михей
стоял покорно, просветленно улыбаясь в Колино лицо. Федор вдруг развалился
на траве, как свинья; и было странно видеть его жуткую, полумертвую фигуру,
валяющуюся на земле и этим похожую на отмеченную природой обыкновенную
свинью.
Понемногу из дому стали высыпать и его другие обитатели. Даже солнце,
светившее на этот раз яростно и неугасимо, точно почернело, словно у солнца
имелся разум.
Никто даже не собирался завтракать; все были заняты собой и своими
гнойными мыслями.
А Федор даже не обратил внимания на Аннушку, которая непрочь бы с ним по
мракобесию пококетничать.
- Чрез смерть нашу имею только общение с женщиной, - прорычал он ей в
лицо, и пошел из дома на Лебединское кладбище, где сиротела могилка
Лидоньки.
Там, в одиночестве, Федор долго плясал, если только можно назвать то, что
он вытворял плясом, около ее могилы. Пятил губы вперед, на невидимое.
Днем появился Алеша Христофоров, совсем замученный и ушедший в себя.
Куро-труп совсем почти не высовывался; всем была видна только его
непонятная тень.
Алеша все-таки убедился, что отцу - по крайней мере физически - здесь
"хорошо"; если уж "лечить" - решил Христофоров, - то формально место ему
может быть только в сумасшедшем доме; но зная тамошние порядки и прочее,
Алеша отбрасывал всякую мысль об этом; оставалось только ждать. Поэтому
Христофоров думал лишь как бы уехать отсюда по своим неотложным делам.
Усиленно молился, чтоб отстранить черное; да непосредственно к нему никто
и не лез; главный насмешник над ним- Падов - был сейчас так отвлечен от
внешнего мира, что совсем застывал, с рюмкой водки около рта.
Возвратившийся же с могилы Федор обошел Алешу стороной, как
несуществующее.
Правда, за калиткой Сонновского дома, Христофорова облапила и пыталась
снять с него штаны медсестра, выползшая на четвереньках из лопухов.
Ускользнув, Алеша признался:
"Так ведь это та самая медсестра, которая лечила папу... Недаром Клавдия
Ивановна говорила, что она любит спать в лопухах... А Аннушка еще ответила,
что это преувеличение..." Словно подстать его мыслям где-то за забором
раздался нутряной полу-крик, полу-вой "папы", скорее напоминающий
нечеловеческие звуки трубы.
Повинуясь инстинкту на непонятное, Алеша еще раз забрел на Сонновский
двор, обойдя его с другой стороны. Не забывал шептать что-то библейское.
Во дворе уже никого не было, кроме Михея уснувшего у бревна. Поганая
кошка пыталась лизнуть его пустое место. Алеша прошел мимо этой сцены
вглубь, в распахнутую дверь дома. На лестнице он услышал голоса,
доносившиеся из ближайшей комнаты.
Выделялся резкий, торжествующий, духовно-утробный голос Анны...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 [ 23 ] 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.