чальника, что было выгоднее обладания золотым прииском. Это обстоя-
тельство составляло предмет сыновней горд.
мошне своей не забывает.
вил:
татейный. Но он хотя бы взятки берет, а батюшка ваш, вы уж не обижайтесь
на старика, и вовсе был зверь: все по закону норовил.
дарственной машины не знал жалости. Когда ему показалось, что нынче при-
нято вводить в хозяйство культурные новшества, он не приминул отдать
смышленого крестьянского мальчишку Сеньку Быстрова в московское земле-
дельческое училище. Семен окончил его блестяще - с золотой медалью, и
директор училища долго упрашивал Николая Павловича отпустить свою агро-
номическую собственность в университет, куда крепостным не было доступа,
но Николай Павлович стоял на своем:
также был не против того, чтобы удвоить и утроить свое благосостояние,
но приверженность к Порядку приводила к тому, что вид покорности в его
глазах с избытком искупал воровство и нераспорядительность, а дерзкое
выражение лица представлялось ему наикрупнейшим хозяйственным упущением.
Каково же ему было выносить наглые домогательства Сеньки, беспрестанно о
чем-то рассуждавшего, да еще, будто назло, с почтением отзывавшегося о
ненавистной загранице, в то время как Николай Павлович твердо знал, что
без русского хлебушка весь немец с голоду передохнет. К тому же Сенька
требовал денег на предметы, до сельского производства вовсе не относящи-
еся, - сами слова его были не земледельческие, а химические: Либих, уг-
лекислота, аммиак...
ты - впрочем, вполне незначительные: из сторублевого плана закупок иск-
лючал в видах экономии какую-нибудь мелочь в десять-двадцать рублей; но
распоясавшийся Сенька и тут предерзко заявлял, что тогда не имеет смысла
покупать и все остальное. Каково?
а в остальное время сидеть в лакейской. И как же были поражены все в до-
ме, когда Семен был найден повесившимся в недостроенной оранжерее, обе-
щавшей принести ее владельцу неслыханный процент барыша.
Павлович. - И не посек даже ни разу, а уж как было за что! А я простил,
даже на барщину не выгнал: сиди себе в тепле, ешь, что после меня оста-
нется, - так нет же, набрался дури...
из-за этого эпизода дошел он до крайности анархизма, отказывая вообще
кому бы то ни было в праве распоряжаться чужой судьбой, чужими даровани-
ями.
взведенная пружина. Государь Освободитель был сражен пружиною благород-
ных надежд, которую сам же он и взвел, не дав ей однако распрямиться в
общественном служении.
ла пошли прежним чередом: Николай Павлович продолжал руководить пос-
редством предписаний: "Бурмистру моему, села Полежаевки на реке Быстрице
от Николая Павловича Сабурова, генерал-майора и кавалера - приказ: по
получении сего предписывается..." Сколько и чего способна уродить земля,
Николай Павлович решительно не представлял, почему и сообразовывался с
урожаем прошедших годов, а более всего уповал на контроль и строгость,
удовлетворяясь в конце концов видом покорности и раскаяния.
маг. А все бурмистры рано или поздно открывали собственную торговлю.
дая вакансии в Пажеском корпусе - по протекции Государя Императора! Дело
было так: государь, ревизуя свои владения, соизволил посетить костюмиро-
ванный бал и, благосклонно взирая на склонившиеся перед ним маскарадные
царства природы, обратил внимание на хорошенького тунгусенка с луком и
стрелами.
дидатом в Пажеский корпус.
подтвердить назначение, ибо в списках кандидатов числился лишь Сабулов:
действия механизмов могут быть не идиотическими лишь в силу чистой слу-
чайности.
из комментаторов "Записок Сабурова".
колонизации удаленных окраин: выстраивалась шеренга бракованных солдат и
шеренга привезенных на развод излишков бабьего населения из центральных
губерний - и тех, кто оказывался напротив друг друга, тут же без затей
венчали в наспех сколоченной церкви. При этом случалось, и шестидесяти-
летний женился на пятнадцатилетней, и наоборот.
мсье Пуле, поседелый, но все еще бравый драгун, отставший от обломков
великой наполеоновской армии где-то под Березиной. В качестве европейца
и в особенности Француза он нисколько не сомневался в своем праве и спо-
собности обучать азиатов и "казаков": мсье Пуле словно бы смутно
чувствовал, что каждый человек - это оттиск с клише, выработанного
культурой его народа, и достоинство клише превосходило в его глазах дос-
тоинство эстампа.
ности своей миссии: ни проблеска улыбки, ни проблеска снисхождения. Од-
нако по окончании урока непреклонный механизм немедленно перевоплощался
в добродушнейшего малого, которого, если бы не его почтенные седины,
вполне можно было бы принять за двадцатилетнего шалопая. Так вот отчего
история переполнена столь чудовищными жестокостями: их творили не люди,
а механизмы.
танникам ни на миг не приходило в голову в какой-то степени оскорбляться
тем обстоятельством, что подвиги эти совершались над их русскими сооте-
чественниками, чьими победами под Бородином и Березиной они так горди-
лись (личные отношения, увы, торжествовали над патриотическими чувства-
ми). Впрочем, к чести мсье Пуле, следует добавить, что в своих рассказах
он всегда бывал великодушен к побежденным, среди которых, кстати, непре-
менно оказывалась хорошенькая дамочка, своей любовью вознаграждавшая его
и за мужество, и за благородство.
сладко щурил глаза и воздушно целовал кончики пальцев. Этот жест в гла-
зах воспитанников не имел ровно ничего эротического, а усваивался ими
как еще один из многочисленных ритуалов.
кий язык юных Сабуровых, как это не удалось бы ни одной грамматике на
свете. Снова личные отношения!
отец, исполняя обязанности усердного и безразличного винтика госу-
дарственной машины, не мог противостоять тому пылу, с которым мсье Пуле
произносил слова "свобода" и "республика". При произнесении же слов "ко-
роль" и "монархия" лицо мсье Пуле выражало высшую степень брезгливого
негодования. А выражение лица и осанка, с которой произносятся слова
"свобода" и "республика", для ребенка неизмеримо важнее самого глубокого
анализа этих понятий: ребенок усваивает чувства, но не формулы.
Елены, мсье Пуле произносил слово "император" даже с большим огнем в
очах, чем слова "свобода" и "республика", но в то время Петруше не при-
ходило в голову поинтересоваться, почему "король" - это плохо, а "импе-
ратор" - хорошо. Более того: гораздо позднее, уже твердо относя Наполео-
на к извергам рода человеческого, Петр Николаевич признавался, что при
этом имени по его жилам, однако, по-прежнему пробегает невольный бона-
партический трепет.
логические несообразности.
ревшего от чрезмерных успехов французского оружия мсье Пуле все-таки
согнали со двора оскорбленные патриотические чувства Николая Павловича,
и Петруша очень долго не мог без слез вспомнить бравосогбенную фигурку
престарелого драгуна, бредущего неведомо куда по насквозь промерзшей
России...
ров. Через какие-нибудь пять лет одного взгляда на его длинные волосы и
особенное выражение плебейской гордыни, начертанной на его конопатой фи-
зиономии, для Николая Павловича было бы достаточно, - но в то простодуш-
ное время Николай Павлович справился лишь о цене за урок.
Шилова Юлия
Эриксон Стивен
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Скальци Джон