"А чей же это почерк? Ты что дурочку-то строишь? - сказал лейтенант.- Кому
шарики крутишь? Сволочь хитрожопая, ты кого обмануть хочешь?! Поди погляди,-
отнесся он к другой голове,- что там за шумї"
Помощник вышел в сени и вернулся.
занят".
любопытством взглянул на дверь. Заметался огонек коптилки, появилось
несколько человек солидного вида, в седых усах, длинных черных сюртуках или,
вернее, демисезонных пальто. Они вошли, наклоняя головы, один за другим в
низкую дверь, выстроились у печки и вдоль стены с ходиками, после чего
первый, расстегнув пальто, из-под которого выглянул фрак, и сняв с коротко
стриженной седой головы блестящий цилиндр, выступив вперед, отвесил
присутствующим поклон и осведомился: здесь ли проживает писатель?
"Это я",- сказал растерянно путешественник.
вам присуждена премия Альфреда Нобеля за этот год".
величества короля передать вам поздравление с наградой, к которому я и мы
все, не правда лиї- глава делегации обернулся к остальным,- охотно
присоединяемся!"
"Вот видите,- сказал приезжий ночному лейтенанту,- я же говорил, что это
литература".
тут торчать".
недоразумение".
"Мы проверим, виновные будут наказаны по всей строгости закона. Ошибки
бывают, кто же спорит? На ошибках учимся".
коллегами. Из служебного портфеля была извлечена папка с тисненой эмблемой и
грифом. Уполномоченный комитета почтительно протянул раскрытую папку
писателю.
Лейтенант, вытянув шею, заглянул через плечо приезжего.
к делу".
"Для кого как,- отвечал ночной лейтенант и сделал знак помощнику, который
стоял по стойке "смирно" у порога.- Товарищи,- обратился лейтенант к
делегатам,- господаї Попрошу освободить помещение".
Шлепая по дощатому полу босыми ногами, приезжий подбежал к окошку. За окном
было густо-синее небо. Тень от избы тянулась через дорогу к пустырю. Тень
накрыла коляску, лошадь и сидящую на козлах фигуру секунданта. Приезжий
плюхнулся на сиденье. Он спросил: "Куда едем?" "Куда велено",- был ответ.
мягко подбрасывали сонного седока. Солнце начало припекать. Подъехали к
мосту, лошадь поволокла коляску по шатким бревнышкам, вот и река осталась
позади, дорога шла в гору. "Аркаша, как бы не опоздать",- сказал озабоченно
путешественник. Аркаша не удостоил его ответом, привстал, испустил
разбойничий возглас и хлестнул Артюра; повозка вылетела на равнину, позади
столбом стояла пыль. Несколько времени спустя под колесами захрустели сухие
ветки, седок открыл глаза. Лошадь брела шагом по лесной дороге. Открылась
поляна. Некто в цилиндре, погруженный в задумчивость, сидел на поваленном
дереве.
объяснил, старательно подбирая слова, что хотя правило, по которому
опоздание может рассматриваться как знак неуважения, ему хорошо известно,
это произошло против его воли, так что он просит его извинить. Барон отвечал
снисходительно-небрежным кивком, был брошен жребий, приезжий получил
необходимые инструкции, в частности, его просили обратить внимание на
шнеллер, так как это приспособление действует моментально при ничтожном
движении пальца, предпочтительней целиться, не держа палец на спусковом
крючке. В заключение, щелкнув курком, Петр Францевич оставил его на
предохранительном взводе и показал, как переводить курок на боевой взвод.
пистолет стволом кверху, в траурном сюртуке и цилиндре, доктор
искусствоведения Петр Францевич.
перед собой и бодро двинулся навстречу врагу. Путешественник последовал его
примеру. Они подошли, каждый со своей стороны, к барьеру. Путешественник
поглядел на свое оружие, потом взглянул на небо, точно искал там цель, и
поднял пистолет дулом кверху.
рассматривается как уклонившийся от боя. Если вы посмеете заведомо стрелять
мимо, я тоже буду вынужден выстрелить мимо, а я не позволю кому бы то ни
было решать за меня, как мне следует себя вести. Извольте встать как
полагается и прицелитьсяї Да цельтесь же вы, черт бы вас побрал!"
Писатель разглядывал свой пистолет с таким видом, словно старался понять
принцип действия механизма и забыл все наставления. Искусствовед снял
цилиндр и утирал пот.
коляскуї можешь не смотреть. Итак, дуэль начинается снова - или вы навсегда
заслуживаете репутацию труса".
квитыї"
"Что?! - возопил Петр Францевич.- Милостивый государь!"
Аркаша стегнул коня и скрылся в чаще.
Петру Францевичу, стал боком, левую руку упер в бедро, правой выставил
пистолет и, не меняя позы, плечом вперед, с некоторым неудобством
переставляя ноги и глядя искоса на противника, двинулся ему навстречу; тот
медлил, несколько мгновений стоял, опустив пистолет, затем поднял руку с
пистолетом и тоже пошел вперед. Путешественник старательно целился и думал
только о том, чтобы не коснуться прежде времени спускового крючка. Пистолет
был довольно тяжелый, и рука начала затекать, он подпер ее левой рукой,
невольно повернувшись грудью к противнику; в этой не вполне эстетичной позе,
держа в правой руке оружие, а другой рукой поддерживая ее ниже локтя, он
продолжал движение неверным шагом, путаясь в густой траве, и ему казалось,
что искусствовед находится все еще далеко. Между тем Петр Францевич уже
стоял перед барьером, очевидно, ждал, когда путешественник приблизится к
своему барьеру. Прекрасно, подумал приезжий, и ускорил шаг; он рассчитывал в
следующее мгновение сделать выстрел, но споткнулся; и в эту самую минуту,
решив, как видно, воспользоваться тем, что противник подставил грудь, и не
дожидаясь, когда писатель дойдет до пиджака на траве, обозначавшего барьер,
а может быть, сдали нервы,- в эту минуту Петр Францевич выстрелил.
снизойти до недостойного противника; эти люди никогда не поймут смысл и
значение дуэли, не поймут, что в поединке нельзя пренебречь ни одной, даже
самой малой подробностью этикета, ибо в вопросах чести не может быть
незначительных мелочей. Мещанский пиджак на траве принадлежал пошлому миру;
надо было послать этому субъекту что-нибудь поприличней или хотя бы
оговорить в условиях, что дуэлянт является к месту встречи одетым как
подобает; что-нибудь вроде "форма одежды летняя, парадная", как пишут в
военных приказах; а впрочем, ведь это само собой разумеется. Петр Францевич
смотрел сквозь тающий дым на пиджак и распростертого на нем путешественника,
который не подавал признаков жизни, хотя и успел, падая, сделать свой
выстрел.
сильным ударом, успел подумать о том, что следовало бы поберечь пулю: ничего
страшного, сейчас он встанет,- и уж тогда поглядим, кто кого; посмотрим, как
этот хлыщ будет вести себя под прицелом. Он даже представил себе, как он
посмеется над бароном, будет долго целиться, а потом отшвырнет пистолет и
зашагает прочь. Вместо этого, сам того не заметив, он успел нажать на
крючок, и шнеллер мгновенно сработал; пуля пролетела мимо, искусствовед
некоторое время стоял на месте, как того требовали правила, и дожидался,
когда рассеется дым. Путешественник воображал, как он отшвырнет пистолет и
пойдет, насвистывая, прочь, а на самом деле пистолет, еще дымящийся, бросил
в траву Петр Францевич. И вместе с подоспевшим Аркадием они склонились над
неподвижным, лежавшим с открытыми глазами писателем.
"Что? - рассеянно спросил Петр Францевич, несколько приходя в себя,
нахлобучил цилиндр и приосанился.- Начнем сначала,- сказал он.- Достань-ка
там, в саквояжеї Или лучше я сам".
разочарованием и недоуменно воззрился на своего врага; оказалось - чего он,
само собой, не заметил,- что пистолеты в руках у дуэлянтов были с
просверленными стволами, видимо, для учебных целей; оказалось также, что в
небольшом, но вместительном саквояже, с которым прибыл на поле боя доктор
искусствоведения Петр Францевич, был припасен ящик с другой парою
пистолетов. Теперь они явились на свет, длинные, поблескивающие гранеными
стволами, как будто только что вышедшие из мастерской Лепажа, с затейливыми