идёт? Для примирения в вашем присутствии." "Ничего себе... новости! Со своей
стороны, я согласен. А что до... супругов, не знаю. Я постараюсь их
вытащить. Я за разрядку..." "Переходящую в дружбу и сотрудничество!" 6.
А мама?.. Как это один? Впрочем, слава Богу... Так как же ты один приехал?
Ничего себе! А грязный-то какой! Точно...из дома сбежал! Ну, Серый, погоди!
Да стой же ты!"
знает, где ты? Или по всему Ленинграду ищет? Погоди, а деньги у тебя на
такой рывок через всю страну из угла в угол откуда?! Это же полторы материны
зарплаты..." "Я без денег. На психологии взрослых людей." "Ладно, потом
расскажешь. Голодный небось? Ишь, как глаза блестят. Да ты не температуришь
ли вдобавок? Стой, я тоже к твоему папке. Тут недалеко, две трамвайные
остановки. Пошли, воздушный заяц... Или... погоди, я в буфет за булочкой
тебе хоть."
лезь. Надо же так таять... Двадцать четыре градуса. И за что им тут только
северные платят?"
сговариваясь, одинаково наклоняли набок головы, прислушиваясь. Мальчик со
своей худобой и грязью по всей одежде походил на статиста-беспризорника
рядом со светилой-режиссёром. "Гуляет где-то твой папаша. Знаешь, у меня
номер в гостинице заказан, поехали, хоть обувь тебе просушить. Стоп... Вроде
кто-то идёт. Нет, это не папа. Девушка какая-то."
дверь, косясь на странную пару на лестничной площадке. "Вы к кому?" "А мы,
собственно, именно сюда, - догадался Кеша. - К вашему... супругу Юре." "А он
за сигаретами болгарскими там стоит. Это надолго. Так что заходите, дома
подождёте."
всяком случае не очень старая, - усмехнулся в бороду Кеша. - Проходи, дама
ждёт. Как вас звать-то, хозяйка?" "Инга." "Колдунья, что ли? -
заинтересованно вгляделся мальчик. - Не, та ещё красивее..." "Ничего себе! -
возмутилась Инга. - Кто это тебя так воспитывал - при женщине назвать другую
красавицей! Моветон, Серёжа, как сказал бы твой папа." "А вы меня откуда
знаете?" "Здрасте, а это что, не ты ли? - она показала на карточку на
серванте. - Насмотрелась. Я, между прочим, в отличие от некоторых
присутствующих, круглая отличница, и у меня абсолютная зрительная память. Ты
- Серый, он же Сержик, он же грызун, верно?" "Точно! Только вы напрасно ко
мне подлизываетесь. Я вас мамой называть всё равно не буду!" "Можешь звать
меня хоть бабушкой-старушкой, но сначала марш в ванную. Ты физику уже учишь?
Тогда должен знать, что тело, долго не погружённое в воду - пахнет... Иди и
погрузись, а вот всю эту... дурно пахнущую мерзость я немедленно простирну и
вывешу на балкон проветривать. Наденешь пока мой халат. Он чистый. Или
сначала покушаешь?" "Нет уж, - Серёжа криво усмехнулся. - Я, наете ли, не
привык дурно пахнуть за столом." "Похвально, тогда побыстрее, пока я
соображу на стол."
мальчик поплёлся в ванную. "Я вообще этого типа случайно отловил у проходной
института. Он у нас теперь редчайший зверь - воздушный заяц, представляете?
Отличный вариант: быстрее и, к тому же, не только везут, но и довольно
прилично кормят даром. Не представляю только, как он от Хабаровска сюда
добрался без денег. И боюсь, что его мама сейчас сходит дома с ума. И ей
совсем не мешало бы немедленно позвонить и успокоить." "У нас нет
телефона... А вы, собственно, не Иннокентий ли Негода? Судя по описаниям,
это именно вы!" "Для вас я просто Кеша. Но мне надо на почту, звонить Алле.
Простите, но..." "А, так это от неё, наверное, вызов на переговорную... И
Юра, скорее всего, прямо от киоска пошёл туда. Так что располагайтесь и
ждите. Я сейчас покормлю вас. Вы давно в Комсомольске?" "От силы часа два.
Даже в гостинице ещё не был." "И не ходите. Там холодно и тараканы. И пьянь
всякая. Мы вас обоих отлично устроим у нас. Так вы в наши магазины ещё не
заглядывали? Ужас, что делается! То есть - буквально вообще ничего. Даже
хлеб с перебоями. Картошка только на рынке и дорогая. Пока я была холостая,
питалась всякой дрянью в студенческой столовой и буфетах, но почти не
замечала, что за всем надо гоняться и выстаивать на морозе дикие очереди. А
теперь надо же мужа кормить..." "И давно вы... замужем?" "Я?.. Через две
недели... У нас месяц испытательного срока не прошёл ещё даже. Что вы это
смеётесь?" "А знакомы давно?" "С сентября, как он к нам на лекцию пришёл, а
что?" "Я всегда говорил, что у Юрки дурная, прямо какая-то патологическая
терпеливость... Будь я на его месте..." "Я была бы на седьмом месяце? -
взорвалась звонким смехом Инга. - Так вы ещё и лавелаз впридачу?" "Впридачу
к чему?" "Ну, к росту, комплекции, степени, званию, должности, бороде. Что
там у вас ещё из достоинств?" "Острый ум, наблюдательность и верность
дружбе. Достаточно?" "А вот и зайка. Как ты относишься к пшённой каше с
постным маслом?" "В принципе или в данный момент?" "В эту минуту." "А больше
ничего нет?" "Ты не в Чикаго, моя дорогая..." "Я никогда не ел такое... Но
сейчас я бы и булку хлеба съел, если честно. Я с самого Хабаровска, со
вчерашнего утра не ел ничего. Я же от Хабаровска сюда в почтовом вагоне
ехал, зарылся в посылки, чтобы не замёрзнуть насмерть..." "А вы, Кеша, как
относитесь к комсомольской пище?" "С глубоким прискорбием, но положительно.
Если бы этот маньяк хоть намекнул мне, как вы тут... процветаете, я бы
колбасы и сыра захватил бы." "Сыра? - засмеялась невесело Инга. - Мы уже
забыли, что это вообще такое... Картошку-то нам должны на-днях привезти от
моих папы с мамой. Городская вся пропала тут в овощегноилищах. Зря мы
корячились месяц в совхозах Еврейской автономной области. На рынке она такая
дорогая, что мы не решаемся. Вот и живём на кашах и макаронах. Ну, рыбу
иногда удаётся достать. И даже очень приличную. Я вас сегодня кетой угощу.
Молоко у нас только восстановленное. У девочек наших замужних с детским
питанием просто ужас - ничего нет, ну просто ничего, Кеша..."
вздрогнули. - Там всё есть. Там апельсины и другие фрукты всем дают даром. А
остальное очень дёшево. Мама сейчас в отказе, а когда подойдёт её срок, мы с
ней уедем в Израиль. Её за это из школы выгнали. Она теперь почтальоном
работает. Говорит, никогда не было так спокойно на душе, ни тетрадок, ни
Железной Гвозди, ни долга перед любимым отечеством..." "Чего-чего железной?
- зажмурилась от удовольствия Инга. - Кого это ты так назвал?" "Директоршу
нашу, Жанну Геннадиевну так называют. Она маму сразу уволила, как только
узнала, что мы уезжаем в Израиль." "Я обо всём этом впервые слышу, - глухо
сказал Кеша. - То-то меня гэбэшники без конца на беседу приглашают. И всё
про Аллу Михайловну расспрашивают... Дела!.." "Вот что, - вскочила Инга. -
Вы тут, мальчики, располагайтесь, как дома. А я к Юре на переговорный
пункт..." 7.
говоришь мне, матери, кретин? Я же ничего не требую, скажи мне только одно:
он с тобой или нет? И перестань мне врать, под-донок!" "Честное слово, Алик!
Клянусь..." "Слушай, он у-е-хал к те-бе! Он улетел один, зайцем... Господи,
если ты не врёшь, то он уже, скорее всего, в колонии малолетних
перступников... Его уже насилуют всей камерой... Боже, Боже мой, как я не
успела его увезти из этой проклятой страны!.." "Алик, что ты вообразила! Я
его найду, не плачь, слышишь? Я немедленно позвоню в Хабаровск, в
аэропорт... Его же не могли ссадить в воздухе..." "В каком воздухе? Что ты
там бормочешь, инфантильный идиот? Я тебе в десятый раз, тупица, объясняю,
что..."
простите? - растерялась Алла. - Кто это? На линии! Кто-то подключился к
разговору. Проверьте, пожалуйста..." "Линия в порядке, женщина, - раздался
металлический голос. - Говорите?" "Боже, Юра, кто это там?.."
с возрастающим изумлением услышала Алла тот же женский голос и борьбу за
трубку. - Серёжа твой уже у своего отца, слышала? И оставь Юру в покое.
Займись воспитанием кого-нибудь другого. Мы тебе сами позвоним. Ты всё
поняла?" "Юра, да не молчи, ты..." "Ещё что-нибудь гавкнешь, повешу трубку,
- ускользала от Юрия Инга. - А оскорблять при мне прекрасного Человека,
моего мужа, никому не позволю. Учла? Тогда говори с ним, но осторожно, я тут
рядом!" "Юра? Кто это?" "Инга..." "Что ещё за Инга, Господи?.." "Моя...
жена." "Ты женился?! Когда?" "Не важно. Минутку... Инга, откуда ты знаешь о
Серёже?" "Так они с Кешей у нас."
просто подговорили наплести мне, дуре, всякие небылицы... Ну, подлец! Все вы
подлецы... А, теперь я поняла... Это ведь очередная грязная провокация
КГБ... Но вам всем это даром не пройдёт! Завтра же весь цивилизованный
мир... Вы за всё ответите, вы..."
случилось, по-моему." "Девушка, милая, спросите, Бога ради, как она там?"
"Минуту... Дежурненькая, аллё-у... Ленинградочка, проснись-ка. Ага. Ага. На
скорой увозят? А живую хоть? Аллё-у... Мужчина, аллё-у, вы слушаете? Живая
ваша женщина, спазма у неё, а так ничего. Тёплая ещё..."
дышал кто-то третий, даже рисковал изредка простуженно пошмыгивать носом.
"Что за чертовщина? Мужчина какой-то стоял с ней рядом там что ли?" "Если
бы! - невесело усмехнулась Инга. - Тебе от сына предстоит узнать такое...
Так что скоро мы все будем, как говорится, под колпаком у Мюллера."
"Сержик? Да нет, он в полном порядке. Уже вымыт и накормлен. А вот
благоверная твоя бывшая... Короче, она у тебя теперь - активная сионистка, в
отказе. Помнишь мы "Голос" у моих папы с мамой без глушилки слушали, так это
про них. Мировая общественность требует, сенаторы американские Брежневу
пишут и так далее. Из школы её выгнали. Она теперь почтальон, антисоветчица
и без пяти минут израильтянка. Так что папа мой как в воду смотрел..." "А
мы-то при чём?" "Очень даже при всём. По закону ты должен вернуть Серёжу
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Витковский Евгений
Распопов Дмитрий
Майер Стефани