Чтение 23–й страницы книги ~Экстрасенс~

дама были в Кремле!

-- " Вот это влип... Нажимать или не нажимать?" --
лейтенант остекленевшим взглядом посмотрел на камеру. -- "По
инструкции не положено". -- Он на мгновение успокоился. -- "А
если они меня и вправду меня в Афганистан пошлют?" -- Все
окончательно затуманилось в его голове, и он приподнял
стеклянный колпак. Помедлив еще секунду, он с отчаянием
зажмурил глаза и нажал на кнопку.

Приоткрыв глаза Кругликов с удивлением увидел, что ровным
счетом ничего в подвале не произошло. Не замигали над головой
мигалки, не включились сирены. Дежурный в отчаянии жал на
кнопку снова и снова, затем вскочил и начал колотить руками по
двери камеры. Но куда там... Двойная изоляция из толстой
тугоплавкой брони, использованной согласно рекомандации Алика,
не пропускала никаких акустических возмущений извне, и
находившиеся внутри и понятия никакого не имели о событиях,
бушевавших снаружи.

Генеральному тем временем становилось все хуже.

-- Иньекцию надо делать. -- Бледный министр
здравоохранения с надеждой посмотрел на личного врача Генсека и
на окружающих.

-- А Вы знаете, что с нами со всеми потом будет? --
возразили ему.Генеральный секретарь приоткрыл глаза.

-- Где она? -- прохрипел он из последних сил.

-- Не волнуйтесь, едет, едет. -- заверили его стоящие
рядом.

Но было уже поздно... Никто не ехал в Кремль, не неслись
черные правительственные Зилы с мигалками по автострадам
столицы, не отдавали честь регулировщики движения. Все было на
редкость спокойно и даже буднично. Спешили по делам московские
граждане, в овощном магазине номер двадцать пять по
Кутузовскому проспекту на прилавок только что выкинули в
продажу болгарские помидоры, и длинный хвост москвичей
выстроился на улице. А дело было за малым. Мощное излучение,
прущее из зеркала подвешенной к потолку антенны, вывело из
строя электронные реле, проводящие сигнал тревоги внутрь
бронированной камеры, Не сработала красная кнопка. Не
предусмотрели такого военные специалисты, щелкнула шестеренка в
механизме истории, и провернулось ее колесико еще на один
поворот, неумолимо приближая будущее.

На следующее утро в столице СССР творилось нечто
совершенно невероятное. Центр был оцеплен милицией, причем
граждане еще ничего не знали, и только балетная музыка,
передававшаяся по радио, да прорывающиеся сквозь глушилки
зарубежные голоса подсказывали рядовому советскому человеку,
что на этот раз в государстве произошло что-то совершенно из
ряда вон выходящее.

Саша страдал тяжелым похмельем. В вагоне метро стояли
слегка помятые мужчины и женщины, и жизнерадостный женский
голос обгявлял остановки. Толпа то разряжалась, извергаясь из
вагона на станции, покрытые светящимся мрамором, колоннами и
скульптурами, то снова сгущалась, набиваясь в вагон метро
гражданами, желающими добраться до места службы. Саша
безжизненно висел в углу, ухватившись руками за перекладины, и
лишь изредка отработанным движением отпихивал бедрами особенно
настырных пассажиров.

"Станция Площадь Свердлова. Пересадка на станции Площадь
Революции и Проспект Маркса" -- пропел женский голос, Саша
торопливо выбросил свое тело из вагона и неожиданно оказался в
оцеплении офицеров милиции. Сердце у него екнуло.

-- Товарищи, выход из метро разрешен только по пропускам,
-- ревел в мегафон майор в серой шинели. -- Станция метро
закрыта, пожалуйста возвращайтесь в поезда.

-- Товарищ майор, что же делать, я работаю здесь. -- Саша
достал из кармана куртки засаленный академический пропуск. --
Проходи. -- Майор махнул рукой. На улице повторилась та же
история. Центр столицы был пустынен, и через несколько минут
Саша уже спускался в подвал..

-- Саша, ну молодец, как вы добрались? -- Алик нервно
ходил по комнате.-- Судя по всему наш Генсек дал дуба.

-- Не может быть... -- Саша сколько помнил себя, столько
фигура, увешанная орденами и медалями как новогодняя елка,
сопровождала его жизнь.

-- Видно, не помогла ему ведьма. -- Алик пожал плечами.

-- А вдруг нас теперь прикроют? -- Саша на секунду
испугался.

-- Ну знаете, -- Алик задумался. -- Я никогда в жизни так
не уставал, как за последние месяцы. Ничего страшного в этом я
не вижу. Вернемся к нормальной науке, а если интерес не
пропадет, потихоньку разберемся и в феноменах.

-- Ребята, ребята, -- возбужденная, раскрасневшаяся Таня
вбежала в подвал, -- валяйте скорее, в столовой колбасу и мясо
привезли, быстрее, пока очередь не набежала.

-- Да ну? -- Алик торопливо надел на голову берет. --
Саша, потом договорим, побежали.

В полуподвальном помещении пожилая продавщица в халате,
покрытом кровавыми пятнами, зачерпывала рукой сочившиеся куски
мяса из металлического лотка, плюхала их на стоявшие тут же
весы, покрытые серым наростом, и заворачивала их в плотную
бумагу, надписывая огрызком химического карандаша цену.

-- Изголодались, духарики, -- добрым голосом подшучивала
она. -- Хватайте, хватайте пока есть, поди не каждый день такое
бывает. Вам сколько?

-- Два кусочка взвесьте пожалуйста, -- Алик прищурился. --
Да, да. Вот этот и еще один поменьше. Спасибо.

Мясо быстро заканчивалось, и стоявшие в очереди научные
сотрудники начали нервничать. Алик и Саша с увесистыми
свертками вернулись в подвал.

-- Танечка, холодильник у нас работает?

-- Работает, работает Александр Константинович. Чайку
хотите заварю?

-- Валяйте, -- Алик сел за стол и, прищурившись, начал
рассматривать бумаги.

-- Александр Константинович, -- Саша возбужденно махал
рукой. -- Я телевизор переносной наладил. Балет "Лебединое
озеро" закончился, сейчас будет информационнное сообщение.

-- Иду, иду. -- Алик с интересом посмотрел на мелькающий
экран.

"Дорогие сограждане" -- диктор был грустен и торжественен.
-- "Советский народ и все прогрессивное человечество понесли
тяжелую утрату..."

-- Кого теперь изберут? -- Саша нервно закурил." Назначена
похоронная комиссия в составе..." -- диктор начал скорбным
голосом перечислять фамилии.

Но до насущных проблем, связанных с погребением покойника,
членам комиссии в это время было до обидного мало дела.
Сгехавшиеся в Кремль по пустынным улицам центра Москвы на своих
огромных правительственных машинах, они молчаливо смотрели на
Федора Петровича, лицо которого приобрело землянисто-серый цвет
лица, будто это он вчера скончался, а не Генеральный Секретарь
ЦК КПСС.

-- Что Вы можете доложить членам комиссии? -- грозно
спросил довольно-таки подвижный для своего возраста
председатель КГБ.

-- Я готов понести заслуженную кару и принимаю полную
ответственность за допущенную техническую ошибку. -- голос
Федора Петровича дрожал. -- К сожалению, сработали
непредвиденные обстоятельства, план эксперимента был согласован
с руководством КГБ заранее, поверьте, что никакого злого умысла
в происшедшем не было.

-- Доложите комиссии о результате, -- старичок скривил
губы и лицо его неожиданно приобрело довольно-таки
интеллигентное выражение.

-- Факт омоложения налицо. -- упавшим, но твердым голосом
произнес Федор Петрович, вспомнив про порозовевшего, словно
только что попарившегося в бане заместителя по пожарной охране,
вылезшего из-под раскрыва антенны. -- Уже через несколько дней