большими чашками, в которых жидкости было ровно столько, чтобы ничего не
расплескалось. Ну, естественно имелись сахарница и ложки на катящемся
приспособлении для чаепития.
и вечно душатся какой-то тошнючей дрянью, - убежденно произнесла
"баба-яга" Бореев. - У нас все напитки готовятся на центральной кухне, и
подаются в кабинеты и лаборатории с помощью всякой механики.
почувствовав в чае "липтон" добавку из мяты и еще каких-то трав.
какому человеку, сколько и чего требуется. Я ввел в программу своего
кормления просьбу добавлять чего-нибудь тонизирующее... Так вот, на
вездеходе будет установлено что-то равное по мощности "ЕС-1040", с обменом
данными через клавиатуру и дисплей, причем умещающееся в ящике размером с
телевизор. Конечно, и "Фортран" вам придется обновить, и поизучать наши
программные пакеты. С Сайко уже все оговорено, так что повышение
квалификации у вас начинается сегодня.
типа коридора. По дороге Бореев распахнул дверь какой-то лаборатории, где
люди ежились в свитерах под белыми халатами. Кроме прочего, там были
какие-то весьма холодные шкафы. "Баба-яга" постучала по одному из них
сухой, мне даже показалось, костяной рукой.
тела. Родственники, естественно, ничего не заметили, когда провожали его.
Ну, а нам было важно понаблюдать. Как я и ожидал, изъятые ткани при полном
отсутствии электрической активности, имели биомагнитную... хе-хе... ауру
и, кстати, прилежно сохраняют ее до сих пор.
изморозью и облепленных кучей проводков.
пробил луч света, кончавшийся кляксой-мордой. Красноватая морда как и
прежде зашевелила губами.
мертвечины для меня слишком слабая зацепка, чтобы удержаться в вашем мире.
Я как на ураганном ветру все время, понимаешь..."
заметить Бореев.
того, что мне рассказывали о вас, никак не ожидал. Сентиментальный злодей,
ха-ха. Ладно, делу это не вредит, поэтому двинулись дальше.
направленный в твою задницу. Я еще далек от тебя, но вскоре твои верхние
ворота откроются и примут мое содействие."
даже, когда я рискованным образом вызывал ее. Вот еще страдание на мою
голову. Так ведь не годится, с кляксой дружить. Ну, не матрица же
какого-то мифического Ф-поля меня навещает. Впрочем, в официальную
психиатрию мне не обратиться со своими глюками - ведь офицеры
госбезопасности должны проявлять психические отклонения только в
повышенном служебном рвении. Иначе, тот же Бореев меня в вольер посадит.
Хотя первые неполадки и ненормальности у меня начались из-за него,
паскуды, вернее, после его опытов пятилетней давности. А потом, видно,
сидели аномалии подспудно и вылезли наружу из-за очередных потрясений.
плотно заниматься товарищем Затуллиным, надо повстречаться с частным
психиатром.
уверен, такой не заложит. Впрочем, мы не виделись с весны 1978 года,
тогда, уже в мае, он снялся и уехал кормиться рыбой "фиш" и бычками в
томате куда-то к родичам в Одессу. Долго не возвращался, а потом в связи с
перекочевкой в ПГУ мне стало не до него.
где, судя по воспоминаниям, и проживал физически Гольденберг. Дверь
отворилась на цепочке и высунулась физиономия соседки, тети Дуси, которую
я сразу узнал, хотя в гости к Фиме попадал всего пару раз, и то в восьмом
классе.
угодно.
будете?
соседка. - Как вырос-то, правда нос немного съежился.
Жаркова. Он с Фимой действительно корешился, кроме того калымит сейчас
где-то на Крайнем Севере.
уткнет и затихнет... За самиздат какой-то, за мистику-херистику его сунули
на "Пряжку", в особую палату. Это его лечащий врач-психиатер так мне
сказал.
больницу?
ой, не так фамилию произнесла. Пинеса. Лечил у него бессонницу, страхи...
А потом прибыли строгие такие люди на двух "волгах" - из госбезопасности,
это мне сосед Ларионыч шепнул. Главным у тех чекистов был черноволосый
красавчик, которого подчиненные звали майором и Андреем. Спустя месяц
оттуда приехали снова, комнату Фимину опечатали, и сказали, что гражданин
Гольденберг забран на принудительное лечение на полный срок - до полного
выздоровления от бреда. А Пинес позже приходил, сказал, что жалобу сочинил
в защиту Фимы, телефон свой оставил. Я ему позвонить должна, как только
чего-нибудь станет известно или Фиму начнут из квартиры выписывать.
послушные Комитету лекари-лепилы вкатывают в голову, полную хохмы (то есть
иудейской мудрости), аминазин с сульфазином, разжижающие мозги. А Соломона
Абрамыча, я, кажется, припоминаю. Он на Лизиной вечеринке присутствовал, и
оказывается, что не ханурик, а "врач-психиатер". Пожалуй, с ним я могу
связаться.
может у него что-нибудь еще выведаю про Фиму.
в... - я наскоро попытался вытряхнуть из пыльного мешка памяти названия
игр, которыми баловался совместно с юным Гольденбергом. Но кроме "орлянки"
и преферанса ничего не вытряхивалось. - В общем, играли.
свою комнату с картиночками из журнала "Крестьянка" на стенах и показала
какую-то тетрадку.
время шухера тетрадочку за печку сунула. Да, милок, у нас печки в
сохранности стоят, никто их не разбирал. Фима велел какому-то Глебу
тетрадку вручить, но я лучше тебе, все-таки я тебя сорванца знаю. Хранить
дальше у себя страшно... Ты как думаешь, если Фиму от тихости вылечат, он
что буйным станет?
я спокойно узнал через справочную адрес и не стал его тревожить
предварительным звонком. Но вначале попытался разобраться в записях,
оставленных для меня Фимой. Чувствовал, значит, шельмец, что я рано или
поздно с ним пересекусь. Однако ничего толкового я в заветной тетрадке не
нашел. Тот же треп, что и в 1978 году, насчет того, как в мир как в горшок
должна влиться порция света, которая достанется то ли совсем темным, то ли
инстанциям посветлее. Плюс назывались точки, которые образуют канал для
прохождения энергетического импульса. Все сплошь библейские и
каббалистические названия. "Адам", "Ной-Потоп", "Авраам-Ур", "Лилит",
"Авраам-Фараон", "Бушующее облако", "Собирание искр" и так далее. Все
хорошо, только никаких привязок к месту и времени. Просто обозначение
судьбоносных моментов.
сфотографировал ее мозгами. То есть, специально не хотел, но она крепко
мне в память въелась. Может, потому что Соломон Пинес мне назначил крепкое
лечение.
доме.
ступеньки на ступеньки. Да и борода у него как-то пожухла и усохла, словно
ее долго жевали. А может на ней просто отразился ход времени. - Вы
одноклассник не то Фимы, не то Лизы.
результате, разве что побольше зернышек ему насыплют. Кстати, спасибо вам
за ту вечеринку. Не за то, что хотели сигануть из окна, а потому что
спровадили Сючица.
упорхнуть. Сейчас она в Бостоне, что говорится, не бедствует.