груди и сказал: - Егор Хвостов, старший лейтенант запаса.
"янаконом". Затем он обвел руками местность и сказал: "Урубамба".
Наверное, так эта долина кличется.
называя его "анти", на запад - "колья", север - "чинча" и юг - "конти",
даже в сторону подземного царства "уку пача" ткнул. Ясно, товарищ пытается
выяснить, откуда я родом.
название верхнего мира вспомнил:
является верхним по отношению к этому периферийному гадючнику.
палицами-маканами. Кажется, я дал маху. Надо было оставаться
Ягуаром-Янаконом, дикарем-несмышленышем с востока или юга и не
претендовать на серьезную роль. Кто-то галдел свирепо, кто-то тараторил
мягче, с некоторой оглядкой на меня.
украшенной двумя позолоченными змеями, с жезлом, увенчанным набалдашником
в виде головы злобного ягуара. Наверное, жрец. Он, похоже, успешно
доказывал, что я не могу быть пришельцем с неба, а для подтверждения слов
несколько раз толкал меня, отчего мое неустойчивое тело валилось на землю.
жрец замахнулся своим острым жезлом и тут... заметил талисман,
сохранившийся на моей груди и доставшийся в наследство от индейского
колдуна.
успокоили жреца. Он опустил свой жезл и ласково посмотрел на точно такой
же талисман, висевший на собственной груди.
мощного каменного строения.
удивление никто из толпы не последовал за мной. Предстояло что-то
серьезное, где не было места никому, кроме меня и жреческого персонала.
долине Урубамба, как и во всем этом веселом крае, расстояния выглядели
несколько обманчиво. А горы-то, горы прямо так и нависали на тебя...
с большими бронзовыми светильниками, с изваяниями демонов-привратников,
украшенными, к моему сожалению, запекшейся кровью. Посредине двора
хлобыстал источник прямо из пасти большой черно-гранитной змеи. Вода
поступала на клумбы, где вместе с обычными цветами росли и "золотые". На
золотых цветах сидели и золотые бабочки. У некоторых идолов на шее
гирляндами висели кишки, толстые и тонкие. Такой вот натюрморт.
глазами. Чушь, конечно, но впечатление такое было, что они готовы
попробовать меня. Да и "сивильник", на который я украдкой глянул, показал
близкую опасность в виде червяков - дескать, что-то угрожает моей психике.
Две каменные твари так и гудели от переполняющей их ярости. Если до этого
я ощущал разве что опасность или тошнотворное омерзение, то теперь испытал
ужас с большой буквы "Уууу", даже все замерло внутри. Причем, из-за
какой-то ерунды. Что же дальше будет?
вид, что вырывают прядку и сдувают ее в сторону ближайшего идола. Тоже
самое на всякий случай проделал и я. Мы не сразу попали внутрь святилища,
вначале надо было пройти на полусогнутых ногах через узкий тоннель с
давящей сверху каменной кладкой, которая отсекала внутреннее пространство
от наружного.
потом глаз, повращавшись, нашел смутно мерцающую золотую пластину с
изображением кого-то, заросшего множеством змеящихся волос. Да и вдобавок
прилагалась к нему двуглавая змея, изгибавшаяся сверху дугой - на манер
хомута.
осыпанных ониксами. В центре зала имелся небольшой бассейн неясной
глубины, ближе к фризу - алтарь из матово-черного почти незаметного камня
в виде черепахи с человеческой головой. Там и сям были установлены идолы -
изваяния двухголовых, или кошкоголовых, или птицеголовых демонов с широко
раззявленными ртами, с клыками, со странными жестами рук, с провалами
глазниц. Ощущения были крайне давящие, но я мигом успокоил себя - дескать,
вся эта театральная примитивщина неспособна на меня, тертого-жеванного,
повоздействовать.
водой, гавкнул резко-вопросительно: "Уку пача?" Я отрицательно повертел
головой. Ведь стоит мне признаться, что я пришелец из нижнего мира или,
что одержим его темными духами, как палица с шестигранным навершием
опустится на мою содержательную голову. Недаром же это грозное оружие
держит в своих широченных ручищах помощник жреца - нешуточного вида мужик
с пуком смоляных волос, стянутых веревкой на затылке.
тем содержимым, которое называлось "айя уакак". К сожалению, чаша
представляла собой череп. Я закочевряжился, тут мне вывернули руки и,
схватив за челюсти, разжали рот. После чего в него полилась гнусная густая
с комками слизи жижа, которую приходилось торопливо глотать, чтобы не
захлебнуться. Помощники жреца по ходу пития беззлобно посмеивались -
видимо над моей неприязнью к чудесному напитку. Через полминуты я, икая,
расположился на краю бассейна, в то время как остальные граждане покинули
святилище и затворили мощные двери.
показывал, что "червячки" сплошь меня облепили. Опять надувательство. Как
жаль, что я не захватил в этот прекрасный светлый периферийный мир
что-нибудь вроде автомата с подствольным гранатометом. Все этот Крейн со
своим проклятым компьютером. Сдается мне, что Сашок не прыгнул следом и
предпочел задержаться в родном мире-метрополии. Не знаю, чем здесь
занимаются остальные наши удальцы, они может и растерялись, а я, имейся
автоматик, сколотил бы банду и на второй день оказался у ворот Куско. А
еще через день сидел бы в Кориканче на стуле Верховного Инки и потягивал
бы пивко из золотого жбана, а вокруг бы кружились отборные девочки из Дома
Избранниц. Пиво и девочки - примитивные вкусы, конечно, сознаю, но ведь
какие верные! Это совершенно правильный ответ на вопросы "быть или не
быть", "иметь или чтоб тебя имели".
глазницы предстали все уменьшающимися окнами не слишком правильной
четырехугольной формы. Окна располагались в зале, похожем на то самое
святилище, в котором пребывало сейчас мое бренное тело. В этом подчерепном
отражении тоже имелся бассейн с темным зеркалом воды, матово-черный алтарь
в виде черепахи с человеческой головой, фриз с изображением солнечного
бога, обросшего как хипан змеящимися волосами. А также были смонтированы
те же самые идолы - изваяния двухголовых, или кошкоголовых, или
птицеголовых демонов с широко раззявленными ртами, с гирляндами из ушей, с
поясами, сшитыми из членов побежденных врагов.
Вернее, я просто терялся в догадках насчет своего местонахождения. То ли я
в настоящем святилище, то ли в его отражении. И вдруг началась
художественная самодеятельность. Проявив гражданскую активность, идолы
запели хором, загудели утробными голосами, задрожали и даже
запульсировали.
воду, желая ополоснуть лицо.
начались все-таки неслабые фокусы. Сверкающие нити прошли сквозь ладонь и
повисли на руке метелкой. Стринги это что ли? Или, как они там,
по-мистически кличутся - эктоплазма? Одним словом, гадость.
ослепительных лучей, которые вдобавок облачились в ореолы, и от них тоже
исходили лучи. Лучи касались идолов, отчего те воспламенялись, но не
сгорали, а лишь приобретали подвижность. Насытившись светом, и головы, и
лапы, ноги, и прочие органы начинали шевелиться и двигаться, царапаться,
скрестись и лягаться.
полетел вместе с ними, не просто вместе, но и ощущая совмещенность с ними.
Наружного пространства вначале словно бы и не существовало, но когда мы
двигались по тропе-лучу, оно разворачивалось и раздувалось. И у каждого
демона было свое занятие, свое министерство-ведомство.
бурые мертвые долины. Здесь обязано было поработать "аграрное
министерство". И вот безголовая демоница со звериными лапами выблевала из
глубины своего чрева пузырчатую пену, которая чавкала и плевалась. Струйки
застывали, вытягивались в деревья, что мгновенно покрывались плодами.
Плоды падали и превращались в червеобразные и огурцевидные существа с
усиками и ресничками. Кто из них колыхался на месте, кто слипался, из
Громыко Ольга
Березин Федор
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Емилина Ника
Посняков Андрей