Чтение 23–й страницы книги ~Анахрон-2~

Аспид ответил:
- Я хочу дожить до того времени, когда вид людей, идущих по улице, не будет
вызывать у меня рвотной реакции.
- Вы имеете в виду возрождение славянской расы? - спросил Найденов.
Аспид ответил:
- Можете называть это и так.
Так началось автономное существование Анахрона.
* * *
Все участники заговора были бездетны - кроме Аспида. Бесплодие было результатом
долгой работы на полигонах.
Аспид строго следил за своей дочерью. Ангелина смертельно боялась отца. Первый
роман Ангелины завершился - после вмешательства Аспида - полным крахом. Бориса,
морского офицера, Аспид стерпел. Ангелина вышла замуж. В день свадьбы Аспид
отвел дочь в сторону и негромко пригрозил ей, что сделает ей аборт столовой
ложкой, если она вздумает забеременеть раньше, чем через два года. И чтоб в эти
два года ни дочь, ни ее муж не брали в рот и капли спиртного.
Два года молодые жили при Аспиде. Иной жилплощади все равно пока не было. После
рождения внука в 1960 году Аспид снял свое вето, и Борис снова начал попивать.
Через год Борис уже получил кооперативную квартиру. Каким чудом это произошло -
никто не дознавался, а Аспид молчал.
* * *
Последние годы перед выходом на пенсию все члены группы Аспида провели в
закрытом КБ, занимавшемся проектированием автоматических межпланетных станций.
* * *
Автономизация Анахрона была произведена через несколько лет после "исторического
совещания". Найденов нашел изящный способ отсечь терминалы от центра слежения.
Теперь если бы на терминал и поступил какой-то материал из прошлого, центр
слежения остался бы в неведении.
Под административным руководством Аспида была произведена полная консервация
базового блока, рассчитанная примерно на двадцать лет. Аспид, который находил
затопление плодороднейших земель под водохранилища ГЭС дебильной затеей, тем не
менее сполна воспользовался ею как блестящим предлогом для консервации своего
объекта. Пятнадцатиметровая толща воды сделала Анахрон практически недоступным.
Была обеспечена сверхнадежная система автономного питания.
Ленинградский терминал рассматривался Аспидом как наиболее перспективный,
поскольку именно там наблюдался очень сильный специфический "анахронный" фон. К
началу 50-х годов этот терминал был уже "невидим" для центров слежения. А после
расстрела Берии исчезла и реорганизации его ведомства исчезла и вся документация
по проекту "Возрождение".
Итак, имелись: ленинградский терминал, возможность скрытно попадать в подземную
приемную камеру, квартира поблизости от терминала, гараж в непосредственной
близи и скромный персональный пенсионер, полковник в отставке, С.К.Стрыйковский.
И еще несколько скромных пенсионеров, любителей собраться у бывшего сослуживца
по престольным советским праздникам.
Система сигнализации была выведена из приемной камеры терминала в гараж.
Отличалась она предельной простотой. Несколько раз А-2 срабатывал. Один раз он
принес труп мужчины. Трупное окоченение еще не наступило, из чего следовало, что
человек этот погиб в процессе переноса. Аспид не без сожаления погреб его в
подземной штольне.
* * *
Одна из загадок Анахрона мелькнула на похоронах Аспида. Корсук, повинуясь
безмолвному взгляду Найденова, оттащил рыдавшую над гробом белокурую женщину от
покойного Стрыйковского и силой затолкал в машину. Там-то и состоялся их краткий
разговор.
- В каком году вы родились? - спросил Корсук, резко трогая с места.
Ничуть не удивившись, женщина назвала 1792-й.
- Место рождения?
- Полтава.
Корсук выругался. Женщина вдруг рассмеялась сквозь слезы.
- Совсем как он, - пояснила она.
- Где он вас прятал?
Она назвала адрес.
- Вы замужем?
- Нет. Он не хотел...
- Выходите замуж, - посоветовал Корсук. - Сколько вам... э... лет?
- Двадцать девять.
- Как перенесли... э... полет?
- Очень страшно. Все равно что умереть.
- Работа у вас есть?
- Да. Я давно здесь.
- В Питере?
- Нет, ЗДЕСЬ.
Слушая рассказ женщины, Корсук не переставал проклинать Аспида. Развел
таинственность! Девятилетняя Маруся, приблизительно 1792 года рождения, пошла
погулять на речку, попала в овражек, оступилась, вдруг потеряла сознание и
очнулась в ленинградском терминале. Там она провела, без пищи и света, двое
суток, потому что попала как раз на выходные, и Аспид уезжал на рыбалку. Аспид
вытащил ее из терминала полуживую, выходил на тайной, неведомо как добытой
квартире и, скрывая от всех, вырастил. Дал ей образование. Устроил на работу.
Маруся в нем души не чаяла.
* * *
Аспид состарился вдруг, в один год. Тогда же он изменил систему сигнализации.
При переносе в камере возникают очень сильные магнитные поля. В нехитрой схемке
индуцируется ток. Включается электромагнит, который включает другую цепь с
электромагнитом, в результате чего раздавливается ампула с пахучим веществом.
Вещество безвредное, но пахнет крайне неприятно.
Ангелине Аспид скормил легенду о "медицинской трубе" и дал четкие указания с
номерами телефонов, объяснив, что и в каких случаях надлежит делать. Любой из
группы Аспида был готов произвести натурализацию "новоприбывших".
В конце 1996 года, когда Анахрон сработал в очередной раз, из всей группы в
живых оставался один Корсук...
Глава шестая
Конечно, Федор Никифорович рассказал Сигизмунду не все. Кое о чем умолчал,
постарался представить Аспида в более приглядном виде. Но и услышанного вполне
хватило, чтобы погрузить Сигизмунда в глубокий ступор. Скептический разум
выпускника ЛИТМО отказывался принимать машину времени. А между тем глядя на
вполне будничного дедушку-пенсионера, Сигизмунд понимал - той частью рассудка,
что верила и Лантхильде, и Виктории - что дедок не врет. Косвенно убеждало в
этом и наличие компьютера. Ну для чего, скажите, пенсионеру компьютер? Не в
"DOOM" же играть! Поколение не то...
- Так что же это выходит, Федор Никифорович, - вяло проговорил Сигизмунд, когда
Корсук умолк, - получается, я теперь держу за яйца самую жуткую тайну
сталинского режима?
Федор Никифорович поморщился, но признал:
- В самых общих чертах - да.
- А не боитесь?
- А чего мне бояться?
- Ну там... газетных разоблачений... какой-нибудь новый ров с расстрелянными
откопают... с умученными на полигоне... У деда небось немало душ на совести?
- Не боюсь, - повторил старик. - Чего мне бояться? У этой тайны теперь два
хранителя: я да вы. А вы - один из нас.
Сигизмунд взвился, сделал попытку отмазаться.
- Когда это я стал "одним из вас"?
Но сбить старика с толку не удавалось. С добрым ленинским прищуром Федор
Никифорович ответил:
- А когда решили свою таинственную гостью у себя оставить. Тогда и стали,
Стрыйковский. Я скоро умру, так что владеть этой тайной вам.
- А если я пойду и сдамся? - спросил Сигизмунд, мутно копошась воспоминаниями в
каком-то старом советском шпионском фильме.
- Кому вы пойдете сдаваться, Стрыйковский? - Федор Никифорович явно осерчал. -
Кому вы, на хер, сдаваться-то будете? ВЧК? ГКЧП? Местному участковому?.. Вы кем
работаете, Стрыйковский?
- Тараканов травим... муравьев... - машинально ответил Сигизмунд. И, подумав,
добавил: - Крыс - можем. По желанию заказчика.
- Тараканов... Хорошо что Аспид до такого позора не дожил. - И не давая
Сигизмунду возразить, продолжал с завидным напором: - Послушайте, Стрыйковский.
Вы что, всерьез хотите отдать Анахрон в руки этой власти? Это же воры.
Разбогатевшие - но воры. А шахтерам Воркуты Анахрон не поможет. И в Приморье от
этого электроэнергии не прибавится... Про зарплату учителей рассказывать?
- И врачей.
Словно не расслышав последней реплики, Федор Никифорович заключил:
- Не говоря уж о том, что базовый блок Анахрона находится сейчас на территории
другого государства. Да если вы на вашей машине с питерским номером "78 Rus"
вздумаете пересечь границу незалэжной Украины, вас обшмонают так, что горячие
эстонские парни в Нарве покажутся вам Божьими ангелами...
- А вы что, ездили? - не сдавался Сигизмунд.
- Да. Анахрон дестабилизирован. Я проводил кое-какие измерения на
водохранилище... Консервация Анахрона была рассчитана на двадцать лет. Вот и
считайте.
- А что мне считать?
- Да то! - Федор Никифорович вскочил и заходил по кухне, нещадно дымя
"Беломором". - Да то, что сорок лет прошло! Со-рок лет! Вода проникает в
саркофаг. Возможно, Анахрон скоро окончательно будет выведен из строя.
- И что это означает?
- Да ничего. Вырубится - и все. И никаких контактов с прошлым.
- Сколько, по-вашему, он еще протянет?
Федор Никифорович остановился и, подобно паровозу времен гражданской войны,
выпустил едкое облако дыма прямо в лицо Сигизмунду.
- Не знаю! Не знаю я, Стрыйковский, сколько он еще протянет! Может быть, день!
Может, десять лет! Ничего не знаю!