книжка, которую юноша видал во Владивостоке. "Что делать?" В. И. Ленин", -
прочитал он. Федя тут же засунул брошюру поглубже, захлопнул журнал. Он
ликовал: "Будут у меня друзья. Читавший тайком Ленина не может быть плохим
человеком! - И тут же, сразу: - Я сейчас один в машине... Если попробовать?
Сколько понадобится времени, чтобы открыть и закрыть эту чертову крышку...
четыре болта. - Волнуясь, как на экзамене, Федя молниеносно повторял в уме
наставления механика Острейкина. - Но здесь не мореходка, за неверный ответ
останешься без головы... Что это, трушу?"
машины по законам военного времени расправа короткая. А главное, когда
обнаружат то, что я сделаю, исправить не трудно... А может, не успеют
обнаружить".
десять секунд. Федя решился: книжка "Что делать?", схороненная в машинном
журнале, придала ему твердости.
подскочил к клапану отработанного пара. Гайки отдались сразу, без всяких
трудностей. Снять крышку... так... Вытащить шток... Что это, хлопнула дверь
на верхних решетках?.. Федя затаился. Нет, никого... Сжавшись, сдерживая
дрожь в руках, он продолжал работать. Латунная пробочка на конце штока -
клапанчук... Ее надо снять, учил Острейкин. Пробку снять, а шток поставить
обратно. Вот так... Теперь клапан хоть до отказа закрой, все равно будет
засасывать воздух, в машине падает давление...
прислушался. Казалось, в машине по-прежнему тихо, так тихо, что слышно, как
стучит сердце.
Из кочегарки доносился стук железных лопат...
может сейчас услышать.
прячься, все равно видел твою работу!
машинист Никитин. Они молча глядели друг на друга.
подвел!.. Никитин... Каким же он подлецом оказался!"
застрявший в кармане гаечный ключ. - Кому прислуживаешь? Ну беги доноси! -
Голос его звучал сдавленно, он едва слышал собственные слова.
вдруг сверкнул озорной огонек. - Ключ-то нам без надобности. - Он кивнул на
торчавший из кармана Великанова гаечный ключ, который юноша старался теперь
затолкнуть поглубже. - Вот так племяш у нашего дяди-депутата! Ладно, ладно,
- усмехнулся, заметив, что Федя хочет что-то сказать. - Я о людях не по
словам и должностям, а по делу сужу. Не бойся, я тебе помогать хочу.
расхохотались.
Мне помощники вот как нужны. Но об этом - ни одной душе.
лукавство.
держитесь, - проговорил он кому-то. - Теперь я знаю, что делать. Довольно
эту сволочь на пароходах катать! - Никитин как-то сразу повзрослел в гневе.
- Ты, Федор, на палубе будешь.. - он не сразу нашел слово, - будешь воевать,
а я в машине. Уж я придумаю. А скажи-ка, кто "Тюленя" без пресной воды
оставил, а?
нового товарища. - Знаешь что, - сказал он, - приходи после вахты ко мне в
каюту, мы все обговорим. Ты, оказывается, как порох. А нам осторожность
нужна. Забудешься - сам пропадешь и дело загубишь. И без меня, прошу, - он
улыбнулся, - не воюй. Лучше все прежде вдвоем обдумаем.
протягивая руку. - Я его пока на место поставлю, а завтра на утренней вахте
все будет по-твоему. Так удобнее... рискуем меньше. А хорошо придумано! -
кивнул он на крышку клапана. - Ловкий ты парень... Дядюшка твой семь потов
спустит, пока догадается. А скажи, Федор, неужто ты меня тогда ключом бы, а?
училища...
готовить машину, изредка покрикивая на своего помощника.
праздник. Груз одиночества и половина сомнений свалились с плеч. Он нашел
единомышленников! Сначала Ломов. После знакомства в бухте Орлиной он понял,
что матрос не враг ему, - наоборот, они подружились. По всему было видно,
что Сергей не выдаст. Теперь надо постепенно подключать его, проверить на
деле. И вот сегодня Никитин... "Он все знает, что я тут делал, с ним теперь
можно говорить начистоту. А ну если это провокатор?.. - Великанов вспомнил,
какие насмешливые глаза у машиниста. - Нет, не может быть, Никитину можно и
надо верить. При первом же удобном случае приоткрою ему, что можно.
Поговорим и о Ломове. Они, кажется, друзья".
все так и эдак. Он строил планы один радужнее другого... Теперь вдвоем, а
может, и втроем все можно. В нижнем коридоре, где жили механики, он встретил
своего дядю, Николая Анисимовича Фомичева.
суконной занавеской широкая кровать, над ней змеей проползала слуховая
трубка из машины. Как и в других каютах, здесь стоял умывальник с выносным
ведром. Диван, крытый кожей, побольше и пошире, чем у других механиков.
Подушка на диване грязная, видно, сюда ложились, не снимая рабочей одежды и
не умываясь. На стене - портрет молодого худощавого матроса в бескозырке;
рядом на медном крюке - необъятная рабочая одежда дяди. На нее портной
требовал вдвое больше материала, чем в те матросские дни. На письменном
столе около одинокой чернильницы много всякой нужной всячины. Тут молоточки,
ключи всех размеров, плоскогубцы. В корзинке для отбросов бумаги лежали
клочья отличной белой обтирки. На книжной полочке - замусоленные книжечки со
страшными рисунками на обложках. Великанов знал, что дядя не особенно любил
читать. Разве что на сон грядущий, и охотнее всего про английского сыщика
Шерлока Холмса.
инструментом. Особую слабость стармех чувствовал к сверлам. Пожалуй, он был
своего рода коллекционером. Такого обширного собрания самых разнообразных
сверл не было ни у одного старшего механика Добровольного флота.
нос и губы, как насосы, втягивали воздух.
этим... Оскаром Казимировичем. Он тебя как последнего лакея... помнишь, со
стаканом. А ведь знает, что ты мой родич и в училище дальнего плавания
состоишь. Дома жена, госпожа Гроссе, им как хочешь помыкает. Бабища во
какая, пикнуть ему не дает... срамота. А на пароходе чересчур важного барина
строит. Маленькая собачка, а злая, - продолжал он, отдышавшись. - Освирепеет
если - волосы на загривке встают, как у зверя, не раз замечал. А ты тоже -
служба службой, а не будь таким тихоней. Свое достоинство надо блюсти...
Непонятно, о чем думала сестра, - с раздражением повернулся он в кресле. -
Зачем ей твои деньги, много ли на таком деле заработаешь? Да и работа-то...
Штурман без пяти минут, а ночные горшки выносишь... И все гордыня ваша. Ах,
Наталья, Наталья! Да я бы с милой душой помог, возьми сколько надо. -
Николай Анисимович сделал движение, будто хотел вынуть бумажник. - Так нет:
"Устрой на "Синий тюлень" Феденьку, к зиме пальтишко ему надо справить..."
лучше. А за помощь вашу - спасибо. Мне служба здесь пригодится.
воспитывала сына на свой скромный заработок. Ну, а дядя не догадывался сам
предложить; признаться, прижимист был на копейку.
Безбородов? Как к тебе относится? Я ему строго наказал. Чего он не знает - я
объясню. Для тебя, Федор, дверь всегда открыта.
лето задано?
думал он, глядя на его седины. - И еще немало горя предстоит старику". Феде
вдруг вспомнилось давнее, те редкие дни, когда Николай Анисимович приходил с
подарками: матери теплый платок, Феде мячик... Но он поддерживает
Меркуловых... Нарочно, чтобы не жалеть его, Федя стал думать про другое: "Он
враг... но он мой дядя".
Акунин Борис
Корнев Павел
Орлов Алекс
Лондон Джек
Гуль Роман Борисович
Майер Стефани