уставился на него. Какие еще неизвестные факты? Генрих объяснил, что он
лишь сегодня закончил проверку одного предположения и еще не успел
поделиться выводами.
спорит. Я сверил время событий. Спенсер стал приподниматься на диване
точно в ту секунду, когда Андрей уловил расшифровку два-два - четыре.
Точно в ту секунду! Но это еще не все. Мы сегодня ничего не говорили об
Артемьеве, а его нельзя оставить в стороне. Трансляция сна, как это обычно
бывает у Артемьева, подготовлялась заранее, но само сновидение началось в
ту же минуту. И авария планетолета, и сновидение Артемьева совершались во
время приема сигналов с Кентавра, свидетельствовавших о катастрофе.
сопоставлять эти события во времени.
посланцы - агенты злотворения. Олли - и зло! Для меня это не вяжется, Рой.
Вред высокоразвитая цивилизация может причинить и не засылая агентов -
прямым нападением, например. И я вспоминал безумные глаза Спенсера, Рой!
До той секунды они были нормальны - смирные приемники внешнего света, а не
пронзительные излучатели! Даже если бы вскоре не произошло трагедии, то
такое мгновенное изменение само по себе свидетельствовало об ужасном
событии. Я помню охвативший меня в ту секунду страх. Он был вещим, по
твоему любимому выражению.
сделанных ему возражений. Хорошо, пусть добро в качестве нормы, а
несчастья - от неведомых катастроф. Резон в таком толковании есть. Но не
отменяется вопрос: как бороться со Спенсерами, порою катастрофически
впадающими в безумие? Чем грозит их безумие человечеству?
присутствии Боячека завязавшийся раньше спор.
скорей к компетенции физиков, чем физиологов. Все беды, о которых шла
речь, - авария звездолета, болезнь Андрея - произошли от физических
причин. Что до безумия, то он повторит: безумие - реакция на удар; реакция
эта - иногда форма защиты от более грозных последствий. Обществу такие
акты безумия не грозят. Если гениальность становится общественным
достоянием, то безумие остается индивидуальным несчастьем.
из нее вытекают важные выводы. Я буду думать об этом!
исследования продолжаются, немедленные выводы откладываются.
Рой спросил, о чем он размышляет.
у Спенсера?
сказал Генрих. - А у Гаррисона остается одна загадка, и она все больше
меня тревожит. Мне кажется, пока мы не поймем ее, мы ничего не поймем!
была его натура. Все, чего он не понимал, казалось ему самым важным.
Потом, разобравшись, он сознавался, что неизвестное скрывало в себе
пустячок; раскрытие пустячка лишь дорисовывало детали, а не раскрывало
новые горизонты.
тайнам? - спросил Рой.
"бессмысленный".
Генрих озадаченно усмехнулся, проснувшись после первого сновидения;
удивился после второго, сказав брату: "Вот же дурь в голову лезет, Рой!
Скоро я начну отбирать у Артемьева лавры"; был потрясен после
повторившегося в третий раз сумбурного видения. Вскочив с кровати, он тут
же - уже сознательно - возобновил в мозгу увиденную картину: выжженная
пронзительно черным солнцем пустыня, белое небо; две размахивающие черные
руки, двигающиеся по пустыне, одни руки - ни ног, ни туловища, ни головы;
руки шагали, как ноги, не опираясь на песок; раздавался громовой вой,
свист, грохот - небо раскалывалось, руки пускались в бег, заплетались,
хватались за отсутствующую голову, заламывались, сцеплялись пальцами,
падали; черное солнце распадалось на ослепительно сияющие зеленые куски,
один из огненно-зеленых кусков рушился на спасающиеся руки; руки вдруг
отрывались от несуществующего туловища и, царапая пальцами почву, проворно
уползали в разные стороны, вызмеивались, прыгали, судорожно метались; они
жили и двигались вместе, умирали порознь - становились, умирая, желтыми,
солнечно-желтыми, это был цвет гибели; "и-и-и" - пронзительно переливался
вопль по холмам, он вещал о конце сна, надо было просыпаться - Генрих
просыпался.
Но Генрих не мог постичь значения того, что непрестанно возобновляется
одна и та же бессмыслица. Рой нетерпеливо отмахнулся, когда Генрих
рассказал о втором "приступе сна" - так он назвал повторение, - проворчал,
что до Артемьева Генриху далеко: у того все же сновидения сюжетно
выстроены. Еще он посоветовал обратиться к Араки или записывать свои сны.
Генрих после второго повторения подключил ночью регистратор сонных
видений, но сон больше не возобновлялся. "Не хочет записываться", - с
новым удивлением сказал себе Генрих.
уловленных сигналов Кентавра-3. Генрих не мог дать себе отчет, почему
вдруг отказался участвовать в работе, им же начатой. В лаборатории всегда
хватало дел с незавершенными темами, авария со звездолетом и последующие
события оттеснили, но не отменили старые вопросы. Рой даже обрадовался,
что Генрих хочет отойти от острых проблем к плановым темам. Рой сказал,
что Генрих все же не полностью поправился - посещающие его болезненные
видения не свидетельствуют о железном здоровье. А если будет что
интересное, они с Арманом известят его.
том же состоянии - ни хорош, ни плох. Временами он бывал в полном сознании
- они беседовали о цивилизации на Кентавре и о земных новостях. Нередко
Андрей впадал в забытье, и тогда Генрих тихо сидел у его кровати,
всматривался в него. Андрей изменился, изменения накапливались. Он
пополнел. Худое лицо округлилось, вобрало в себя резко выдававшиеся скулы.
И говорил Андрей гораздо спокойней. Лишь глаза оставались такими же
огромными. "Неприличные для мужчины глаза, для девушки подошли бы", -
говорил Генрих раньше Андрею. В них вспыхивал прежний блеск, но спокойные,
умные, резко меняющие выражение глаза до болезни вязались с подвижным
лицом - сейчас они казались чужими на лице сонном.
его.
скоро ли я превращусь в Гаррисона, не надо обманывать, я все понимаю,
Генрих.
взгляд.
генетической программы на стадии зародыша, а ты все-таки взрослый
мужчина...
если это они, а нет сомнения, что это они, так вот, они не глупее нас, -
говорил он, напластывая одно предложение на другое. - Посланцы, живые
приборы связи, должны быть всегда, это же невозможно, если гибель одного
не вызывает немедленного возникновения другого, не говорю уж, что их может
быть множество, уже известные - двое, множество неизвестных, разве не так?
поиск выделена совершеннейшая аппаратура. Пока результатов нет. Новых
Спенсеров и Гаррисонов не обнаружено.
глаза. - Если эта судьба ожидает меня, то и тебе она грозит, хрен редьки
не слаще, ты думал об этом, только не виляй, говори прямо!
приходила ему в голову.
глаза. Он был и похож и не похож на себя. Генрих, прождав с минуту, чтобы
Андрей отдохнул, хотел заговорить, но Андрей рывком повернулся,
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Жюль Верн
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Шилова Юлия