опасался ничего. Он был уверен, что Контролер на борту. Даже если актер
переиграет, даже если "убитые" инкассаторы не выдержат полуторачасовой
неподвижности, даже если Контролер поймет, что его дурят, изменить он уже
ничего не сможет. Западня захлопнута и для надежности поднята в воздух.
парашюта и остаться в живых. Но он и не успеет прыгнуть. Ему просто не
позволят. Его перехватят раньше. Несколько пар надежных глаз и среди них
одна пара профессионального психолога внимательно наблюдают действия и
реакции пассажиров. Для того и продолжает актер разыгрывать этот фарс,
чтобы по мельчайшим признакам, по мимике лица, по выражению глаз из толпы,
сидящей в салоне, вычислить одного-единственного интересующего Резидента
зрителя.
Контролер, но тогда об этом не узнает и никто другой. До выяснения истины
живым из этого самолета не выйдет ни один человек. Таковы реалии игры.
мог только раскрыть свое инкогнито в попытке побега. Что и требовалось.
Теперь нужно было только ждать результата.
внешних сил. Он учел и это. В начале, когда план только оформлялся, эта
проблема признавалась одним из самых узких и спорных мест. Что предпримет
администрация, узнав о таинственном угоне вместе с экипажем и пассажирами
рейсового, местного сообщения, самолета? Не поднимет ли сама, испугавшись
такого ЧП, "в ружье" все наличные силы МВД, безопасности, ГО, спасателей?
Не обратится ли за содействием к войскам местного гарнизона? Не запросит ли
помощи Центра? И не докопаются ли они совместными усилиями до истины?
Будет самолет, прилетевший с требуемым грузом в нужное время, в нужное
место. А для всех прочих? Для всех прочих случится авиационная катастрофа.
Трагедия в небе. Такое, увы, бывает. Самолеты, они тяжелее воздуха и
поэтому имеют дурную привычку падать вниз. Вот он и упадет.
по воде масляное пятно и кое-какие плавающие части корпуса и смогут найти
спасатели. Когда заранее знаешь о предстоящей катастрофе, можно очень
хорошо к ней подготовиться.
учесть все: конструктивные особенности самолета, степень изношенности его
механизмов и узлов, погодные условия, посещаемость предполагаемого места
аварии судами и самолетами и пр. Пилоту надо было лишь в точности исполнить
рекомендации: занять требуемый эшелон высоты, попасть в поле зрения нужных
локаторов, привлечь внимание случайных наземных наблюдателей в заранее
определенных местах, чуть сбиться с маршрута при полете над морем и,
наконец, сыграть голосом тревогу, передавая несколько заранее составленных
и предназначенных для ушей диспетчеров фраз, прежде чем спикировать к
поверхности воды. И уже после "аварии", изменив курс на 110 градусов, над
самыми волнами тянуться в условленное место на берегу. И сколько бы потом
ни искали водолазы самолет и останки людей, они ничего не отыщут, потому
что ничего нет - люди спрятаны на небольшом, стоящем на мелководье судне,
самолет разобран и зарыт в укромном месте в землю.
имеющегося водолазного снаряжения глубинами (а как же иначе, именно такая
глубина для места аварии и подыскивалась) или из-за неблагоприятных
погодных условий, поисково-спасательные операции будут прекращены. Членам
семей экипажа и пассажиров будет выплачена единовременная материальная
помощь и выдан символический, предназначенный для захоронения прах. Нет
людей, нет розысков, нет проблем. Пассажиры, и среди них Контролер,
окажутся в полной власти Резидента. Он сможет держать их день, два, неделю,
месяц, их никто не хватится, потому что на земле их уже не будет. О том,
отпустить людей впоследствии, когда будет вычислен Контролер, или найти
какой другой выход из двусмысленного положения, Резидент не думал. Это было
не его ума дело. Он решал чистые, как в учебнике по арифметике, задачи.
Реализовывать их, подчищать хвосты предназначалось другим.
А в пункт Б и протопавшего согласно условиям задачи пятьдесят километров,
ее автор. Может, у того гражданина от таких расстояний ноги до мяса
потрутся, может, его машина собьет или хулиганы до полусмерти изобьют, что
же, автора учебника, заслуженного педагога, любимца детей, под суд
отдавать? Какой же тогда приговор его ожидает за другую задачу, где десять
каменщиков за десять дней чуть не целое здание возвели? Ясно, что от таких
перегрузок они на одиннадцатый день все в страшных муках перемерли, оставив
чуть не по три сироты каждый. Так что - считать это особо тяжким,
преднамеренным, с особо отягчающими обстоятельствами убийством или красивым
теоретическим изыском неглупого математика?
оригинальные способы их решения. Его интересовало, чтобы сошелся ответ, а
какой ценой - не суть важно. Его так учили его учителя. Он ничего не
выдумывал сам.
операцию на недели. Например, ее затратность. Боевики хотели за свою работу
получать деньги, каждый день хотели есть. Для этого раз в три дня в дальний
поселок ходила машина, которая съедала массу горючего и командировочных для
водителя и экспедитора-грузчика. А еще простаивало (а команде плати, а
дизтопливо доставляй) целое судно. Плюс упущенная выгода от бесполезного
просиживания трех десятков задействованных в операции людей? Плюс...
сподвижники. - Эта волынка разорит нас вчистую.
понимали, что чрезмерная бережливость может быть убыточнее разумного
мотовства. Сэкономленный сегодня червонец запросто может обернуться в
будущем тоже червонцем, но другим, составленным не из рублей, а лет. Цифра
одна - десять, а "сумма" разная! Но боевики, и корабль, и машины не
принадлежали Резиденту, и он вынужден был прислушаться к мнению
сотоварищей. Он вынужден был торопить события, рискуя завалить всю
операцию. Предложение о пытке - никуда не денется, сам все расскажет - он
отбросил сразу. Во-первых, Резидент понимал, что человек, прошедший учебку,
язык лучше проглотит, чем развяжет его. А уж сопротивляться физической боли
он научен. Во-вторых, под костедробильными пальцами палачей-любителей
каждый запертый в трюме пассажир мгновенно признается во всех смертных
грехах, вплоть до собственноручного разрушения Трои в каком-то там веке до
нашей эры. Таким образом вместо одного разом объявится толпа Контролеров.
Столько Резиденту не надо. Он гоняется не за количеством, а за истиной.
молчуны болтали взахлеб), пришлось, идя на компромисс, согласиться на
провокацию.
соблазну интеллектуального или физического участия в сопротивлении творящим
насилие угонщикам Контролер не поддался, предпочтя слиться с общей серой,
бестолковой для боя массой пленников. Накинул не волчью личину, а кудрявую
шкуру безобидного ягненка и затесался в общее стадо. Один серый баран среди
массы серых баранов. Поди еще отыщи! Актера, начинающего подозревать, что
его действительно пленили, и находящегося по этому поводу на грани нервного
срыва, из трюма изъяли вместе с двумя играющими роли пилота и инкассатора
подручными статистами. Взамен, в качестве катализатора, усиливающего в
головах бродильные процессы, заложникам дали прослушать талантливо
сымитированную радиопередачу. Передача прошла с успехом, вызвав живой
отклик у слушателей, исключительно для которых и была предназначена.
сидеть и год. Возможные голодные бунты охрана подавит: еще бы им, здоровым,
вооруженным мужикам не справиться с истощенной толпой подслеповатых от
постоянной трюмной темноты заключенных. А дальше что?
ревизорской бригады, пришлет новую; пепел после того случившегося в
результате столкновения "УАЗа" и бензовоза пожара просеют, взвесят,
переберут и черт его знает чего еще не сделают и, обнаружив недостачу
кое-какого оборудования, начнут искать Контролера. Весь район перетряхнут,
каждого жителя перещупают, землю на метр вглубь перекопают, а не
успокоятся. Им гарантия сохранения Тайны важнее трудозатрат и финансовых
потерь. Нет, нужен Контролер, позарез! Черт с ним и с Тайной его, хоть бы
тело заполучить. Пока Контора живого или мертвого его не отыщет, покоя не
будет! А так изобразили бы несчастный случай или, еще лучше, подсыпали его
пепел в общую ревизорскую кучку. Контора бы его опознала, она бы смогла:
она и по составу последнего вздоха может усопшего идентифицировать, а здесь
пепел. Глядишь, дело бы закрыли и продолжилась бы негромкая, но сытая
периферийная жизнь.
ревизоров недели две-три: пока сформируют другую бригаду, пока пройдут по
цепочке событий, пока проведут эксгумацию... Две точно. Но больше?
убежища обезлички - ломал мозги Резидент. Чем он отличается от других?
Внешностью? Едва ли. Контора не держит выдающихся в смысле роста, веса,
комплекции, красоты и тому подобных отличий работников. Ей интересны
серенькие, с усредненным обликом мышки, которых не различить невооруженным
глазом, не запомнить, не опознать на очной ставке. Еще при наборе в учебку
"шкафов" и смазливых красавцев безжалостно отсеивали. Личных меток вроде
подмышечной татуировки, указывающей группу крови, как была у работников
гестапо, или особых шрамов Контора тоже не ставит. Даже ребра ладоней и
костяшки пальцев не набивает. Далеко смотрит начальство. Так бы сейчас
выстроил пленников в ряд и, как на санпроверке в школе, заставил показать
руки. Вот они, специфические мозольки. Зачем колотил ручкой о стенку?
Признавайся!
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Доценко Виктор
Семенова Мария
Посняков Андрей