Чтение 23–й страницы книги ~Целый вагон невест~

- По моей просьбе? - прошипела подруга, в ярости не
обратив внимания на множественное число.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что едва
она сделала еще один шаг, как ее обсыпало каким-то порошком.

- Что это такое? - возмутилась Аня, пытаясь стряхнуть с
себя вещество, которое, смешавшись с водой, превратилось в
вязкую кашу.

- Ой, прости! - заволновалась Мариша. - Надо скорее
смыть.

- Что это такое? - повторила Аня, преисполненная дурных
предчувствий.

- Так, один компонент, который используют строители, -
уклончиво пояснила Мариша. - Пошли в душ.

- Не могу, - неожиданно сказала Аня. - Меня что-то
держит.

- Ах, это я тут тюбики с клеем разложила, - вспомнила
Мариша. - Не беспокойся, я тебя отдеру. Или лучше его
сначала смыть? А то еще засохнет, чего доброго, -
пробормотала она.

- Что засохнет?! Чем ты меня обсыпала? - заголосила
Аня. - Это гипс?

- Хуже, - мрачно констатировала Мариша. - Цемент.

- Ну, цемент так быстро не засохнет, - успокоилась Аня.

- Этот засохнет.

И действительно, Аня почувствовала, как ее тело
начинает цепенеть.

Каждое движение давалось с большим трудом. Одежда
задубела, о прическе не стоит говорить, а кожа лица и рук
покрылась коркой, содрать которую удавалось только местами.

- Спасай меня скорей! - взвыла Аня.

- Брось туфли! - скомандовала Мариша. - Я тюбики с
клеем уже собрала:

Можешь смело идти.

- Не могу я смело идти и вообще никак не могу идти, -
завизжала Аня. - Я даже ногу в колене согнуть не могу...

- А зачем тебе это? - удивилась Мариша.

- Идиотка несчастная, а как я, по-твоему, сниму
туфельки? Они ведь на пуговках. Их расстегивать нужно, чтобы
снять.

Мариша проворно освободила Аню от обуви и буквально
потащила подругу наверх в душ. Они едва успели. Цемент еще
не схватился намертво. Поэтому большую часть платья удалось
отмыть. А оставшиеся небольшие пятна, по мнению Мариши, лишь
оживляли и придавали своеобразие Аниному одеянию. С лицом и
руками тоже все обошлось. Благодаря слою крема цемент с них
полностью смылся. А вот с волосами пришлось повозиться. Тут
$%+ обстояли хуже всего. Местами цемент вымылся, местами
девушки обоюдными усилиями его вычесали и выкрошили, но
осталось еще несколько безнадежных мест. На этих участках
цемент застыл навечно, и никакими средствами его Оттуда
извлечь не удавалось.

- Это какой-то кошмар, - заключила Аня, поглядевшись на
себя в зеркало.

- Придется выстригать.

- Ты что, я не умею, - испугалась Мариша.

- Волосы у Ани были роскошные. Густые, пышные и вились
красивыми локонами. Аня ими очень гордилась. Вот у Марйшиной
тети тоже была роскошная рыжая грива, но тетка никогда не
обращала на них особого внимания. Они у нее росли в
совершеннейшем небрежении. Тетка, верно, не стала бы
особенно возражать против нескольких кусочков цемента,
случайно застрявших в ее волосах. А вот Аня возражала. И
очень активно.

- Ладно! - решилась Мариша. - Но потом не говори, что я
тебя не предупреждала. - И она защелкала ножницами.

- Можешь смотреть, - разрешила она после получаса
каторжного труда и сняла простыню с зеркала.

- М-да, - протянула Аня. - Даже не верится, что это я.

Из зеркала на нее смотрела девушка с удивительно
причудливой стрижкой.

Некоторые пряди были отхвачены под корень, другие - до
половины, а третьи остались нетронутыми. Анина голова
пострадала от цемента неравномерно. Больше всего досталось
ее левой части, и сейчас она выглядела особенно живописно.

Основная часть проплешин сгруппировалась именно там.

- Ты хоть сделай симметрично, - потребовала Аня.

Мариша попыталась возразить, уверяя, что так гораздо
оригинальней, но почему-то слова застряли у нее в горле, и
она приступила к делу.

- Теперь хорошо, - одобрила Аня, когда Мариша
закончила. - Завтра пойду к мастеру и попрошу, чтобы он
обрил меня наголо. А сейчас пошли перекусим.

Спустившись в холл, девушки дружно ахнули. В горячке
спасения Аниной прически они совсем забыли про цемент,
оставшийся на полу, стенах и мебели. К этому времени он
застыл уже намертво.

- А какого-нибудь растворителя для цемента случайно не
изобрели? - поинтересовалась расстроенная представшей
картиной Анна. - Ты только посмотри на это. Меня же убьют.

- Кто? - осведомилась Мариша. - Если дом твой, то ты
можешь делать с ним все, что захочешь. Можешь все тут
целиком облить цементом, никто тебе и слова не смеет
сказать. Видишь, теперь у тебя появился еще один стимул,
чтобы не отдавать дом твоим конкурентам. А то они еще тебя
заставят заплатить за разбитые окна, изуродованную мебель и
пол и сломанный пылесос.

- Как, пылесос тоже сломался? - упавшим голосом
спросила Аня.

- Ты как думала, у них же тут сплошная пластмасса.
Ясно, что она не выдержала удара. То ли дело у нас: бытовую
b%e-(*c делали чуть ли не из ковкого чугуна, поэтому она и
служила практически вечно.

Но Аня уже не слушала разглагольствований подруги.
Медленно переставляя ноги, девушка поднималась обратно в
спальню. Аппетит у нее как-то пропал.

Укладываясь в постель, она вдруг подумала, не напрасно
ли вытащила Маришу к себе. Почему-то в голову полезли всякие
воспоминания. Вот они с Маришей едут на прогулочном пароходе
на Валаам. Но по пути с пароходом что-то случается, и всех
пассажиров срочно эвакуируют на ближайший остров,
оказавшийся необитаемым.

Стоял октябрь, и ночи были не то чтобы очень холодными,
но все-таки довольно сырыми.

И вот они идут в ночной клуб, откуда им приходится
настолько поспешно ретироваться, что они оставляют свою
одежду и сумочки в гардеробе. Как уже говорилось, дело
происходило не летом. А потом они вынуждены были поехать к
каким-то грузинам домой, потому что никуда больше они (в
смысле грузины) ехать не согласились. А потом на них (теперь
уже на Маришу с Аней) чудом не заводят уголовное дело по
факту нанесения физических увечий. Спасла тогда их только
нелюбовь милиционера к грузинам вообще. С этими же, кроме
всего прочего, у него были еще и свои счеты. Поэтому
милиционер отпустил девушек домой целыми и невредимыми и
даже одолжил им куртки тех грузин.

И наконец, последняя прогулка с Маришей перед тем, как
Аня уехала в Германию. Мариша затащила Аню к каким-то своим
случайным приятелям, которые выглядели законченными
бандитами и вели себя соответственно. И Мариша выкрала у них
из-под носа видеокассету, которую они почему-то явились
требовать от Ани в аэропорт.

- Как я могла быть такой дурой! - простонала Аня,
зарываясь изуродованной головой в подушку.

Следующее утро началось для нее не самым приятным
образом. Ее разбудил громкий стук. За окнами было еще темно,
и Аня не сразу сообразила, что нужно вставать. Стук
становился все громче, и она вылезла из постели, накинула
халатик и поплелась в соседнюю комнату. Там Анна увидела
необычайно бодрую для такого раннего часа Маришу, которая
увлеченно молотила туфлей по пустому книжному шкафу. Книги
из него Аня вытащила еще в самом начале поисков, да так и не
удосужилась поставить обратно.

- Всю ночь ставила себя на место Вернера, - увидев
возникшую перед ней бледную Аню, сказала Мариша. - И поняла,
что отодрать плинтуса мы еще успеем, а начать надо с той
комнаты, куда направился Вернер после своего возвращения. Я
рассуждала так: вот приехал он домой от нотариуса, а в
затылок уже дышат гости, надо где-то спрятать завещание, но
так, чтобы никто его не нашел. Менять шифр на сейфе поздно,
да и склероз не позволяет, а старый шифр жена знает. Поэтому