Чтение 23–й страницы книги ~Редкая птица~

- Я серьезно. Вы просто очень боитесь не успеть защитить кого-то, когда вдруг возникнет необходимость.

- Это нормально, - пожимаю плечами.

- По Фрейду, все наши комплексы можно разложить на две составляющие: стремление к жизни - половое влечение, стремление к смерти - тяга к убийству или самоубийству.

- Мудрено. Переведите.

- У вас сформированный "отцовский комплекс". Для вас любить девушку означает еще и восхищаться, оберегать, помогать, защищать, заботиться... Да, и - наказывать. Имеется в виду сексуальная имитация наказания.

- Понятно. Великий и мудрый, - произношу я и неожиданно добавляю, - как Гудвин.

- Тоже любимая сказка?

- Ага. Изумрудный город. Место, где много "зелени".

- Мнимой зелени... Если помните, в городе просто запрещалось ходить без зеленых очков.

- Всякая зелень мнима. Но по осени превращается в золото. В Эльдорадо... Потом - снег. Смерть. Ничто.

- Снег - не смерть. Просто сон.

- Кстати, что там Зигмунд извлек по психологии сновидений? - Наливаю полный бокал бренди. Выпиваю. Мужчина усмехнулся:

- Ну да, вы агрессивны. Это мы тоже учли. Ну а все вместе складывается так, чтобы защитить, спасти кого-то, вы готовы пойти на очень серьезный риск, и вас не остановит даже инстинкт самосохранения. А это и есть скрытая форма стремления к самоубийству.

Психиатры, мать их!.. А чего я, собственно, завелся? Ладно, подставили мне девочку в казино, она приласкала меня на пляже, потом "отобрали" и тем спровоцировали агрессивность по отношению к амбалу, устроившему мне с утреца проверку на вшивость? Вот уж дудки! При таком поведении морду я бы ему набил безо всякого секса накануне.

И не я его застрелил, беспомощного, пулей в затылок.

Так что, Скворцов-Степанов, мои комплексы рядом с вашими...

Один японец несколько веков назад наблюдал, как сломалась ветка яблони под шапкой снега. А ивовые ветви, упруго прогнувшись, сбросили снег и остались невредимы.

Этот мастер создал джиу-джитсу, позднее ставшую дзюдо. И сформулировал принцип: "Поддайся, чтобы победить!"

Стремление к самоубийству? Теоретически, может, и любопытно, но... "Победи и останься живым!"

- Итак, теперь можно вернуться к вопросу, почему вы до сих пор живы и сидите здесь. - Мужчина неспешно потягивает коньяк из пузатого бокала.

- А вы? Почему вас до сих пор машина не переехала - в столице машин уйма! Или почему инфаркт не хватил - работа ведь напряженная... Значит, такова ваша фортуна. Пока.

- Фортуна здесь ни при чем. А что до моей работы - она успешна и результативна. В ней нет проколов. В отличие от вас я профессионал. И ничего не упускаю.

- Ну, если так... - Наливаю бокал до краев, взвешиваю в руке пустую бутылку и... кидаю мужчине. Тот ловит ее правой рукой. Ловко.

Может, в иерархии ты и крутой мэн, а по жизни - скверный мужичонка. Это без балды.

- Доход от сдачи посуды присваиваете или в кассу организации?

Глава 25

Если он и растерялся, то только на миг. Снова пригубил коньяк, растянул губы в улыбке.

- Ну что ж... Вы очень наблюдательны.

- А у вас, господин хороший, тоже комплексы... Не знаю, как по Фрейду, а по мне - живодерские. Посмотреть жертве в глаза, прежде чем уничтожить... Наша встреча в скверике могла и не закончиться так гладко...

- Нет. Это тоже профессионализм. Предпочитаю сам видеть объект...

- Не доверяете, выходит, психоаналитикам?..

- Личное впечатление дороже. Человек может обмануть во всем, кроме привычного: жесты, походка, поворот головы... Кстати, на чем я прокололся? Надо мной прекрасные гримеры поработали: парик, усы, цвет глаз, одежда... Под щеками - специальные прокладки, меняющие и овал лица, и дикцию...

- Человек может обмануть во всем, кроме привычного: жесты, походка, поворот головы, - повторяю я за Смирновым, только менторским тоном. Звучит издевательски. Чего и добиваюсь: если ему и не нравится что-то, эмоции муж-чинка контролирует. Или мнит себя аристократом духа, или имеет лишнего туза в рукаве. А может, и то, и другое.

- А все-таки?

- Руки.

- Руки? По-моему, они были достаточно грязными.

- Не то. Руки пьяницы-попрошайки другие. Аллергенные пятна от употребления дешевых вин и суррогатов, кожа, вены... Порезы от бутылочных пробок...

- М-да... Но согласитесь, было бы чересчур: ради мимолетной встречи пить "Шипр" и закусывать колбасной шкуркой.

- Не в этом дело. Руки скверного мужичка работают по-другому: не так берут бутылку, не так - сигарету...

- А все-таки вы меня на месте не раскололи. Главное - результат.

- Голова была другим занята...

- Нашими заботами...

Так, достаточно. Цену я себе набил, пора и по существу почирикать.

- Хорошо. Убедили. Итак, вы хотите предложить мне сотрудничество... В качестве мормышки? Живца?

- Вы обижены?

- Еще бы. С моими-то комплексами. К тому же любопытно знать, на кого я буду работать.

- Во-первых, это вопрос непрофессионала.

- А я он и есть.

- Во-вторых, я говорил не о работе, а о сотрудничестве. О работе можно поговорить позднее.

- Хорошо. Зачем я вам нужен?

- Когда-то вам были переданы сведения, в которых мы очень заинтересованы.

- Чего-чего, а информации у меня - полная бестолковка. Помню, что коня Александра Македонского звали Буцефал, а лидера американской компартии - Гэс Холл. Что именно вас интересует?

- Три года назад вы встретились с девушкой. Ее имя - Лена.

- Красивое имя. А главное, редкое. Немудрено и запомнить. Если я начну вспоминать всех Лен, встреченных мною, на это уйдет остаток жизни.

- Прекратите паясничать. Вполне возможно, этой жизни вам осталось не так много.

- На все - воля Божья.

- В данном случае - моя. Эту девушку вы не забыли, а я вам напомню: вы провели с ней три дня в особнячке на Территории. Вас запомнили.

- Это не значит, что запомнил я. Персона-то вам досталась легкомысленная, или аналитики не доложили? С чего вы решили, что именно та встреча возымела для меня какое-то значение?..

- А это даже не важно, что решил я. Важно, что вспомните вы. Или - мы потеряем к вашей персоне, как вы выразились, всякий интерес. Для вас это - конец. Крышка.

- Положим, я ее помню. Что именно вас интересует? Цвет глаз? Цвет волос? Цвет трусов?

- Мы предполагаем, что девушка передала вам информацию. Очень важную информацию.

- Пусть мне и каюк, но могу поклясться: никакой информации Лека мне не передавала. На чем вам присягнуть - Библия, Коран, Талмуд? Могу на Уголовном кодексе и на собрании сочинений вождя. Того, что вам ближе.

- До нашего разговора я тоже в этом сомневался. Но сейчас - уверен: информация у вас. Я допускаю, что девушка сделала это в такой форме, что вы не поняли, что вам передано. И тем не менее часть ее вы уже вспомнили, осознанно или нет.

- Извините, вопрос не праздный, может, это поможет мне вспомнить...

- Да?

- Не понимаю... Если она и сделала это, то зачем? Ведь я для нее был человек достаточно случайный...

- Возможно, девушка решила, что вам можно доверять. Что вы надежны. Что вы для нее - не случайны и сможете помочь в трудной ситуации... Кстати, она и не ошиблась: интуитивно пришла к тому же, чему и наши аналитики после кропотливого изучения вашей личности.

- Но все это имеет смысл только в том случае, если бы я знал, о чем речь.

- Ничего, вы догадливы. У вас развитая интуиция. Возможно, девушка рассчитывала позднее связаться с вами, сказать ключевое слово или дать дополнительную информацию, и вы бы все поняли. И начали действовать.

- Может, теперь подскажете?

- Подскажу. Но запомните одно: никакой обратной или запасной дороги у вас нет. Или вы скажете нам все, что помните, или умрете.

- Все мы смертны. Но один нюанс: где гарантии, что после того, как я изложу вам интимные подробности наших встреч и вы удовлетворитесь, - я хмыкнул, - вы не шлепнете меня за ненадобностью?

- В этом не будет необходимости. Посмотрите вот это!.. - Он бросает мне на колени конверт. Раскрываю.

Фотографии. Я с амбалом на пляже. В состоянии, так сказать, ссоры. Крупно: голова амбала, пробитая пулей. Я вылезаю через балкон на Конева. Стою с оружием в комнате. И - фотографии трупов, крупно. И, наконец, одни трупы: особнячок. Прямо не фотоколлеция, а мясокомбинат какой-то.

- Ну что? - Пожимаю плечами. - У вас свои вкусы, у меня свои. Я предпочел бы "Плейбой".

- Нам нет необходимости убивать вас. Гораздо выгоднее держать вас на крючке.

- Сорваться могу...

- Вряд ли. Лески у нас прочные, ловцы опытные.

Наливаю хрустальный стакан коньяку. Выпиваю залпом. Следом - еще один.

Мужчина смотрит на меня, чуть склонив голову. С презрением. По его версии - я сломался и вот-вот решусь. На откровенность. А потом - он прикажет меня пришить. С чувством хорошо выполненной работы. И глубокого удовлетворения.

- Прекратите наливаться... Лучше вспоминайте. Вслух.

- Ребята. - Голос у меня чуть хриплый, язык ворочается медленнее - то, что нужно. - Если я такой важный, что ж вы меня в такую бодягу подставили... Ведь живой остался, ей-богу, чудом... - Похоже, мне даже удалось хлюпнуть носом и влажно заблестеть глазами от жалости к себе...

- Вышла недоработка. Мы передали ваши данные в центр, они что-то не очень оперативно сработали... Мы получили ответ, когда вас уже ввели в здешнюю операцию. Накладки случаются везде. - Ну да, и на солнце пятна...

Наливаю еще стакан. Из другой бутылки.

- Прекратите!

- Я чуточку... Половиночку...

Итак, дружок, ты должен поверить, что сломал меня. Должен. Я чувствую, как лицо покраснело от спиртного, кровь пульсирует в висках... Нужен еще один ход. Верный. Беспроигрышный. Что для него?

Поднимаю голову. Тяжело.

- Сколько вы мне заплатите? Если я вспомню?

- Вы блефуете, Дрон. Вы ведь достаточно равнодушны к деньгам.

- К деньгам - да. Но не к тому, что на них можно купить.

Мужчина задумался.

- Сколько вы хотите?

- Сто тысяч. Долларов.

- Это большая сумма.

- Для меня - да. Для вас - нет.

- Вы получите эти деньги.

- Когда? Как?

- Вспоминайте информацию. Я жду.

Смотрю на него просительно:

- Я чуть-чуть. - Для убедительности показываю пальцами: - Сто граммчиков...

Лицо у мужчины как каменное. Интересно, он именно так представляет себе лик презрения? Наверное, я хорошо вписываюсь сейчас в его жизненную установку: я - тля, он - повелитель. Или - вершитель.

Доливаю спиртное до полного стакана. Жадно пью. В два глотка. Опускаю голову.

Итак, какой основной грех людской? Гордыня. Отец всех остальных и всяческих: зависти, алчности, властолюбия. Человек считает, что Господь ему недодал... Значит, нужно взять самому. Силой. У других. Гордыня...

Этот скверный мужичонка не выносит оскорблений. А я как раз собираюсь это сделать. Положить и на него, и на его гребаную организацию... Пусть развяжется, а там видно будет. Для него я - пустяк человеческий, пыль, ничто. Но... Тщеславие... Тем более, я - временное явление... Ничего он не теряет... А я выигрываю... Время. Ничего другого у меня уже не осталось.

Пора.

Поднимаю лицо. Искаженное пьяным презрением и жаждой справедливости:

- Ты... Позорный сучара... Ты кого купить хочешь?.. Дрона?.. Редкую птицу - в клетку?.. Да срать я хотел на тебя и на твою говенную организацию... Ты посмотри на себя в зеркало... Ты кто?.. Опер?.. Контролер?.. Ты - шлюха в штанах, сутенер, паскудный сводник, вот ты кто! И вся твоя служба - публичный дом, только здоровый... Сучары... Позорные...

Тяжело опускаю голову.

Пьянство дает одно преимущество: говорить то, что хочешь. В моей ситуации это преимущество абсолютно: не придется отвечать за свои слова. Ибо скоро спросить будет не с кого.

Он должен мне поверить!

Снова поднимаю лицо.

Мужчина улыбается. Он совершенно спокоен.

- Благодарю вас, Дрон. Вы действительно . Я в вас не ошибся...

Что-то мне очень не нравится такое начало...

- Хотите знать, что мы за организация? Ну что ж... Вы же понимаете, есть власть явная, ничего не значащая. И есть власть тайная. Реальная. Эту власть я и представляю.

- Масоны, что ли?

- Не говорите ерунды, вы же не обыватель, обчитавшийся идиотской прессы. Миф о масонах просто сохраняет в обществе определенное напряжение... Это как для ребенка - Баба Яга в темной комнате. Мы - власть реальная, власть профессионалов, заботящихся о будущем человечества... Мы - элита...

- А по мне вы - говно...

- Прекратите, Олег, вам это не идет.

- Почему? Я-от души. Всякая сволочь называла себя спасителями человечества от чего-то... А иначе - неинтересно.

- Все они были болтуны. Мы - профессионалы.

- Ага. Девкам юбки задирать...

Хлопок! Вздрагиваю. Блин - шампанское. Смирнов-Ласточкин наполняет бокал и выпивает с удовольствием. Тоска! Что же я упустил?.. Наливаю ледяного "Нарзана" и медленно пью.

- Мы организовались больше десяти лет назад.

- Еще при...

- Да. Прекрасно было видно, к чему все идет. И - стали кропотливо и неспешно подбирать кадры. Информацию. Ведь на самом деле в этом мире только две вещи обладают истинной ценностью: произведения искусства и информация. Хотите послушать притчу?

Мне сейчас если чего и не хватает, так это проповеди. Ну да время работает на меня. На меня? Что-то я уже не уверен в этом.

- Почему нет?

- Слушайте. Внимательно. Однажды трое юношей, охранявших царя Дария, сказали друг другу: пусть каждый скажет слово о том, что всего сильнее. И чье слово окажется разумнее, тому царь даст великие дары и великую награду.

И тотчас, написав каждый свое слово, запечатали и положили под изголовье царя Дария.

Один написал: сильнее всего вино.

Другой написал: сильнее царь.

Третий написал: сильнее женщина.

Утром прочитал написанное царь и призвал к себе сановников, и призвал юношей, и велел им объяснить на писанное.

И начал первый, и сказал: "О мужи! Как сильно вино! Оно делает ум царя и сироты, раба и свободного, бедного и богатого одним умом. И всякий ум превращает в радость и веселье, так что человек не помнит никакой печали и никакого долга, и делает все сердца богатыми, и никто не думает ни о царе, ни о сатрапе, и всякого заставляет говорить о своих талантах. И когда опьянеют, не помнят о друзьях и братьях, и скоро обнажают мечи, а когда истрезвятся, не помнят, что делали. О мужи! Не сильнее ли всего вино, когда заставляет так поступать?"

И начал говорить второй, сказавший о силе царя. И сказал: "О мужи! Не сильны ли люди, владеющие замлею и морем и всем содержащимся в них? Но царь превозмогает и господствует над ними, и повелевает ими, и во всем, что бы ни сказал им, повинуются. Если скажет воевать, - воюют, и убивают, и бывают убиваемы, но не преступают слова царского; если же победят, отдают царю всю добычу. А те, что не сражаются, возделывают землю и приносят царю дань.

И он один, если скажет убить, - убивают; если скажет отпустить, - отпускают; сказал бить - бьют; сказал опустошить - опустошают; сказал строить - строят; сказал срубить - срубают; сказал насадить - насаждают; и весь народ его и войско его повинуются ему. И не могут ослушаться его. О мужи! Не сильнее ли всех царь, когда так повинуются ему?"

Третий же сказал: "О мужи! Не велик ли царь и многие из людей, и не сильно ли вино? Но кто господствует над ними и владеет ими? Не женщины ли? Жены родили царя и весь народ, который владеет небом и землею...

Люди собирают золото и серебро, а потом увидят красивую женщину и устремляются к ней, оставив все. Человек оставляет воспитавшего его отца и страну свою и прилепляется к жене своей, и с женою оставляет душу и не помнит ни отца, ни матери, ни страны своей. Человек берет меч и выходит на дороги грабить и красть, но лишь только украдет, похитит или ограбит, относит то к возлюбленной. Многие сошли с ума из-за женщин и сделались рабами из-за них. Многие сбились с пути, погибли и согрешили через женщин.

Не велик ли царь властью своей? Не боятся ли все страны прикоснуться к нему?

Но вот сидит царская наложница по правую руку царя, и снимает венец с его головы, и возлагает на себя, а левою ударяет царя по щеке. И при всем том царь смотрит на нее раскрыв рот: если она улыбнется ему, улыбается и он, если же она рассердится, он ласкает ее и осыпает дарами, лишь бы помирилась с ним.

О мужи! Не сильны ли женщины, когда так поступают они?.."

Смирнов наливает бокал шампанского и медленно пьет. На лбу - бисеринки пота.

- И что? - довольно глупо спрашиваю я.

- Властью обладает не тот, кто обладает должностью, а тот, кто имеет влияние.

- Накачивать вельможу спиртным и девок подставлять?

- Нет. Наша цель - вовсе не эксплуатация человеческих слабостей и пороков. Хотя это и допустимо при достижении определенных тактических задач. Помните, в чем главная ошибка социалистов?

- Смотря в чьей интерпретации. Одни говорят: много перестреляли. Другие, мало перестреляли.

- "Преступление и наказание" Достоевского давно перечитывали?